Восхождение на пустующий трон

Стольких благ может достигнуть душа бездомного сироты, но нужно лишь окровить не руки, а всю душу израненную, всю сущность свою отпустить в это кровавое море, что сам наполнил. Наш молодой капитан никогда не чах над картами, что выдала ему судьба. Пока он выигрывает в этой партии, но тактика его, слишком жестока, бесчеловечна и даже неприятна.

— Почему я? — прошептали сухие мужские губы, чуть трясясь не от холода, что наполнил каюту через открытый иллюминатор. — Ты же меня слышишь, да? — устремились голубые глаза на яркую луну. — К чему ты меня готовишь? Будто защищаешь всю мою жизнь… Если я тебе нужен, то для чего? Столько испытаний уже. Тебе не кажется, что хватит? — посмел капитан проявить неуважение к тому, Кто смотрит за ним, следит за его поступками и мыслями, терзающие его душу. Но испытания этого молодого человека не окончатся еще очень долго.

И подтверждаются слова великого философа[2]: «Смерть — это не самое худшее, что может произойти с человеком.» Пройдут десятки лет, но не забудет капитан своих переживаний, лиц людей, что мертвы лишь по его указке, и терзать будут его души безликие тех людей, которых он даже в глаза не видывал.

Порыв холодного ветра, поднятая пыль с рамы иллюминатора промчалась по пустой каюте, оседая подле ее владельца. Сдавило грудину, и поднялся на ноги юноша, стараясь сохранить свое сердце в спокойствии, что так все и норовило ускориться, чуть потер себя по плечам, размял лопатки и двинулся к дверям. И встретила его пустынная палуба в этом прекрасном белом свете. Прошелся немного капитан и оперся рукой о грот-мачту. Эдвард успокоил свое дыхание и поднял глаза, что неведомым для нас образом вновь обрели слабый блеск. Его взору открылась водная гладь освещенная луной, на которой в половине мили на якоре стоял фрегат, незнакомый Эдварду.

Как же мог наш на великий полководец допустить такую оплошность и не заметить врага под боком? Лунный свет отблескивал от кормы фрегата, пробуждая животную злость внутри Джонсона, но фигура, что стояла у фальшборта, поглаживая его своими молодыми, только-только вкусившими кровь, руками, смогла успокоить. Морис Палмер величественно стоял на пустой палубе, держался за фальшборт и сверлил взглядом фрегат своего отца, что в войне этой уже проиграл.

— У него еще остались люди? — спокойным и тихим голосом проговорил капитан, подходя к своему ученику и лаская пальцами свет, что отражало судно ему в глаза.

— Разведка, пришла по наши души. Стоят, наблюдают за нами. Около часа уже. Меня не заметили, надеюсь, и тебя не увидели. — коротко и по делу изложил мальчишка, лаская свободной рукой неровности подзорной трубы.

— Беспокоиться мне о возможных потерях? — и вновь встретили лица молодых людей беспощадно холодный порыв ветра.

— Нет. Такие судна мой отец, по его же словам, снабжает очень малым количеством людей. Только лишь для того, чтобы тот мог лишь плыть без особых проблем. — Палмер со всем почтением подал Джонсону его трубу. — Вот, посмотри.

Обхватили мужские руки трубу и приблизили они к глазу окуляр трубы, позволяя юноше рассмотреть противника.

— На палубе ни души. — проговорил капитан, опуская трубу в руках своих. — Уж слишком ленивая разведка. Почему бы не воспользоваться данным шансом? — неведомо кого сейчас спросил молодой человек и передал трубу ученику.

— Есть идея? — наконец, спросил Морис, взглянув на своего капитана уставшими глазами, что видели сегодня многое.

— Есть. Догадаешься может? — уже с интересом спросил капитан, оценивая свое протеже.

— Ранняя атака? — единственное, что сейчас мог предложить мальчишка. Но увы, совсем не то, что ожидал бывалый пират.

— Отнюдь нет. Подожди пару секунд. — Джонсон развернулся и оставил Палмера младшего одного.

Капитан взял с собой весь свой арсенал, подтянул ремни на щитках, что сегодня ой как понадобятся, и вышел из пустой каюты, покидая ее раз и навсегда перед великой битвою, на палубу к рыжему юнцу.

— Догадался? — еще раз спросил Эдвард, поправляя свои ножны и оглядывая зорким взглядом своим фрегат.

— Нет. Не сумел. — в таком-то возрасте обладать силой принять свои ошибки весьма достойно.

— Разочаровываешь меня. Если не научишься видеть возможные варианты и выделять среди них лучшие, долго не протянешь. А пока разбуди-ка Пола и Чарльза. — между делом умудрился капитан и отчитать своего штурмана, за его скудные способности.

— Через полминуты они уже будут здесь. — произнес Морис и быстрым шагом спустился в трюм, аккуратно вступая по деревянной лестнице, даже не создавая никакого скрипа.

Через продолжительные тридцать секунд, за которые ветер умудрился вновь поиграть с волосами темным, из люка показались головы Пола, Чарльза и Мориса. Офицеры наши, что радовались великой победе пару часов назад, выглядели никудышно, честно говоря: заспанные глаза с темными мешками, нескончаемая зевота, от которой даже у Эдварда появились позывы, легкая тряска от неожиданного холода, нескончаемой злобы и непонимания взгляд.

— Понимаю, что прервал ваш великолепный и прекрасный сон, но у нас дела. — опережая возмущения, что вот-вот сорвутся с их уст, произнес молодой человек. — Прошу устремить ваш взгляд на этот фрегат. — отошла фигура, что готовилась к последнему рывку в сторону, указала рукою своей открытой в сторону судна вражеского.

И возник вновь в глазах офицеров «Пандоры» тот самый энтузиазм неимоверных размеров, что питал их всю кампанию.

— Что будем делать, капитан? — первый свой вопрос задал именно Пол, глазами своими, будто прожигая противника.

— Вот уже интересный, а самое важное, актуальный вопрос. Слушайте-с. Сейчас мы с Морисом проникнем на этот фрегат, доплыв до него своими силами, заберемся в трюм и уже на борту этого корабля проникнем в тыл к врагу. Вы же в это время осведомляете абсолютно всех об этом и наших действиях, будите команду и стараетесь как можно тише занять позиции. Как только он начнет уплывать, через час вы последуете за ним, медленно. — вырвался маленький клубок пара изо рта капитанского.

— Стало быть вы решите вопрос каким же методом нам вас отследить? — проговорил Ламар, выпуская того же размера облачко.

— Да, разорвем бочки на доски и будем их выкидывать из иллюминатора, и по ним, как по маякам, вы будите следовать за нами. Только не сильно спишите. Палмер вновь подарил нам шанс добраться до него. Коль переусердствует, уж боюсь, мы с Морисом — покойники. — вот сейчас Палмер младший уж больно громко проглотил комок, что застрял в его горле. — Вы возможно столкнетесь с возмущением и противоречиями. Если это будут Шарп и его люди — прикончите, если же это остальные капитан — отпустите их. — и продолжал он уверенно вещать, иногда посматривая в сторону фрегата.

— Не лишка ли сложности, капитан? — ответил квартирмейстер на все, что смог услышать и правильно понять. — Ведь мы можем просто на просто проследить за ним или же захватить экипаж и допросить. Так легче же будет. Или у тебя от недосыпа голова не до конца соображает? — продолжал Чарльз, переходя на шепот и полностью забывая такое понятие, как субординация.

— Думаешь они в случае пленения озвучат нам правду? — разочарованно проговорил своему заместителю Джонсон, что стоял рядом с ним. — Чарльз, я расстроен твоими мыслями, честно говоря.