Война меча и сковородки

Тяжело дыша, вспотевшая и разгоряченная, Эмер, наконец, опомнилась и легла прямо на пол, давая отдых телу. Прощальные речи Тилвина тревожили не по-детски, и неразумно было встречать врага уставшей - не пришлось бы давать отпор его посягательствам.

Она ждала появления Тилвина каждую секунду, подскакивая при любом шорохе. Но до полуденного колокола он не пришел, а с последним ударом явился мастер Брюн и принес жареную курицу с травами и горошком, что было очень кстати. Сопровождали повара двое гвардейцев с мечами наголо.

– Мне сказали, вы не спуститесь к обеду, миледи, - промолвил мастер Брюн, дрожа щеками, - поэтому я взял на себя смелость принести вам покушать.

– И правильно сделали, - заявила Эмер, усаживаясь на сундук и пристраивая блюдо с курицей на колени, потому что стола в ее покоях не было.
– Видите, как быстро я из желанной гостьи превратилась в пленницу.

– Вам не разрешено ни с кем разговаривать, - оборвал ее излияния один из гвардейцев.

Эмер подбоченилась:

– Кто сказал?

– Милорд Тюдда распорядился насчет этого.

– А мне твой милорд не указ. С кем хочу, с тем и разговариваю. И выйдите вон!
– она кивнула в сторону двери.
– Эти комнаты были подарены мне леди Фледой, и вас я здесь не хочу видеть.

Гвардеец взял мастера Брюна за плечо и подтолкнул к выходу.

– Нет, он не уйдет!
– объявила Эмер.
– Он останется. Или я откажусь есть. Можешь так и передать своему милорду, что я отказалась есть из-за тебя. Вчера он предлагал мне замужество, я отказалась сгоряча, сегодня, наверное, передумаю...

Такая неприкрытая угроза заставила гвардейца отступить. Мастеру Брюну было разрешено задержаться на четверть часа, пока графиня не закончит с трапезой.

– Вообще-то, я всегда ем дольше, - возразила Эмер, но решила не настаивать.

Уплетая за обе щеки пряное мясо, она вполголоса поведала мастеру Брюну о плачевном положении Годрика и о заточении леди Фледы и Острюд.

– Постарайтесь известить королеву, - сказала она, - я уверена, что она ничего не знает.

Повар горестно покачал головой:

– Милорд закрыл ворота, сказал, что это мера предосторожности - на границе неспокойно. Теперь выпускают только по его личному распоряжению.

– Придумайте что-нибудь, - сказала Эмер тихо и внушительно, возвращая тарелку, на которой горкой лежали обглоданные куриные кости и несколько горошин.
– Вы можете обижаться на меня за прошлое, но ведь от прежних хозяев видели только хорошее. Леди Фледа не заслуживает, чтобы её держали на цепи. Даже Острюдка не заслуживает.

– Конечно, это жестоко, миледи, - забормотал повар, нервно оглядываясь, словно опасался, что рядом может появиться из воздуха милорд Тюдда собственной персоной.

В комнату заглянул гвардеец, и Эмер демонстративно вытерла руки о платье.

– Можете идти, мастер Брюн, - сказала она громко.
– Вечером я хочу вареных яиц со сметаной.

– Будет сделано, миледи, - с готовностью ответил он, кланяясь в меру своей толщины.

Тилвин появился лишь вечером, когда она успела отдохнуть телесно и совершенно измотаться духовно. Заскрипели дверные засовы, и Эмер, наблюдавшая закат над Даремской равниной, порывисто обернулась, готовая к самому отчаянному сопротивлению.

Но Тилвин нападать не собирался, по-крайней мере, немедленно. Он оценил и лопнувшее чучело, и непримиримое выражение лица пленницы, и коротко вздохнул.

– Решила упрямиться? Зря, очень зря. Прости, я заставил тебя ждать, но у хозяина Дарема столько обязанностей...

– Что с Годриком?

– Так и знал, что перво-наперво ты спросишь о нем, - Тилвин еле заметно скривился.
– Лучше бы спросила, где был я...

– До тебя мне нет никакого дела. Но ты не ответил. Что с моим мужем?
– она намеренно выделила голосом последнее слово.

– Не пытайся уязвить меня, - попенял ей Тилвин.
– Понимаю, ты расстроена тем, что я не уделил тебе должного внимания, но это не моя вина. Приехали посланники от королевы, и я должен был решить с ними некоторые вопросы.

– Кто приехал? Ларгель или Саби?

Тилвин засмеялся и не ответил.

– И какие вопросы вы с ними решали? Чей замок захватить следующим? Или сразу замахнулись на столицу?

– Зачем ты безосновательно обвиняешь нас? Мы же не разбойники...

– Вы хуже разбойников!
– возвысила голос Эмер.
– Что ты сделал с Годриком, чудовище?

– Все о нем и о нем, - сказал Тилвин укоризненно.
– Если тебе так интересно - пойдем, покажу. Мой кузен жив и здоров, наслаждается гостеприимством Дарема.

Эмер смотрела на него исподлобья, уловив насмешку.

– Пойдем же, не бойся, - пригласил Тилвин.

Она вышла в коридор, стараясь держать его в поле зрения. Тилвина посмешила такая осторожность, и он шутливо поклонился, предлагая графине следовать за ним. Следом за графиней отправились пять гвардейцев - все с мечами наголо.

Из замка они не вышли, а через лестницу с черного входа спустились в подвал.

– Так вот оно - гостеприимство Дарема, - презрительно сказала Эмер, хлопнув себя по бедру.
– Сразу бы сказал, что бросил его в каменный мешок без суда и обвинений. И не надо было петь сказочки, что вы не разбойники.

– Мы не разбойники, - возразил Тилвин.
– Мы служим королеве.

– Значит, корона висит косо, раз позволяет тебе держать в плену невиновных. Не поверю, что ты запер леди Фледу и Острюд по приказу королевы.

– Неужели ты думаешь, что я сошел с ума и решил пойти против законов Эстландии?
– Тилвин насмешливо посмотрел на нее через плечо.
– Мы действуем лишь по высочайшему повелению.

– И правда, как это я не догадалась?
– наиграно изумилась Эмер.
– Не будь поддержки королевы, ты не был бы таким смелым! Мальчик на побегушках, дорвавшийся до власти - вот ты кто.

– Не пытайся меня оскорбить, - мягко посоветовал ей Тилвин.
– Знаешь ведь, что не люблю этого. Я многое тебе прощаю, но когда женщина начинает жалить, как пчела, жальце приходится выдирать. Поэтому лучше молчи, когда язык твой желает сказать очередную гадость.