Война меча и сковородки

– Она собирается сражаться?
– спрашивала королева.
– Сражаться с мужчинами... вот этим?

– Думаю, это просто невинная шутка, - нашелся он.
– Моя жена ведь не участвовала в жеребьевке, значит, у нее нет и соперника. Сейчас она уедет...

– Она бросила перчатку! Это вызов!
– завопил сэр Олдвин.

Трибуны разразились новыми криками - такого Дарем не знал со времен леди Бельфлёр. Чтобы женщина бросала вызов мужчинам? Да еще и публично, на турнире? На такое не осмелилась даже легендарная защитница Дарема.

Всадница сдерживала коня, который гарцевал, нетерпеливо дергая головой. На посыпанном песком поле серебрилась кожаная перчатка, обшитая металлическими кольцами. Вызов был брошен, и кто-то из участников турнира должен был его принять. Но рыцари не торопились выезжать на ристалище.

– Они боятся женщины! Это великолепно!
– засмеялась королева.

– Они боятся покалечить ее, - сказал Годрик.
– Никто не станет сражаться с существом, заведомо слабее тебя. Это не по-рыцарски.

Подозвав слугу, он сказал:

– Передай герольду, чтобы объявил, что вызов леди не был принят, поэтому она отстраняется от участия в турнире.

Слуга кивнул и побежал в обход поля, до ворот на ристалище.

– И все же было бы занятно, прими они бой, - посетовала Её Величество.

Годрик только поджал губы, показывая, как он к этому относится. Глупая женщина! Мало того, что выставила себя на посмешище, еще и не понимает, какой опасности подвергается, ввязываясь в бой с рыцарем. Думает, если научилась сидеть в седле, то может сражаться с мужчиной на равных. Он сто раз пожалел о своей шутке с мечом-сковородкой. Если королева дознается, кто сделал это оригинальное оружие...

Посыльный добрался, наконец, до герольда, тот закивал с явным облегчением, протрубил в рог, призывая к тишине. Зрители затаили дыхание, слушая, что оглашает распорядитель турнира.

– Что значит - отстраняется?!
– крикнула Эмер, но ее голос потонул в разочарованном многоголосом гуле.
– Вы трусы, что ли?
– она обернулась к рыцарям, которые согласно кивали, удовлетворенные решением.

– Ах, как жаль, - королева поставила подбородок на скрещенные пальцы.
– Что ж, проводите леди Фламбар и дайте команду, чтобы начинали состязание. Кто там идет первой парой?..

– Перчатку подняли!
– заорал сэр Олдвин так оглушительно, что Годрик заткнул ухо.

И только потом до его сознания дошел смысл услышанного. Он вскочил, готовый прибить любого, кто посмел обнажить меч против его жены. А увидев, сел на место, но легче от этого не стало. Он даже закрыл глаза, чтобы сохранить спокойствие и здравость мысли. Потому что сейчас мог бы убить, не задумываясь о последствиях. Но никому не надо было знать об этом.

– Вызов принят!
– возвестил герольд.
– Бой начинается!

Глава 21 (начало)

Слишком много впечатлений за столь короткий срок - волнение перед выездом на поле, гордость, что все получилось, как задумано, и радость от исполнения мечты. А потом - разочарование, и злость, и обида. Эмер успела испытать все это, и теперь гнев застил ей глаза, и лица на трибунах казались смазанными белыми пятнами.

Поэтому она не сразу поняла, почему кто-то встал сбоку коня и, держась за стремя, настойчиво протягивает брошенную ею перчатку. А когда поняла, чуть не вывалилась из седла:

– Тиль!

– Я принимаю вызов, - сказал он просто.

– Возьми перчатку.

– Вызов принят! Бой начинается!
– прокричал герольд.

Эмер взяла перчатку, чувствуя, как пальцы свело судорогой, а глаза предательски защипало.

– Только не плачь, рыцари не плачут, - сказал Тилвин.
– Помнишь наш бой возле старого граба?

– До последнего выпада!

– Так давай повторим его. Пусть Годрик умрет от зависти, - сказал начальник стражи с усмешкой.

Вздохнув полной грудью, Эмер оглядела зрителей. Не этого ли она желала? Не это ли видела в колдовском зеркале Айфы?

Она перекинула ногу через луку седла и спрыгнула на землю. Надела подшлемник и шлем, застегнув ремешок под подбородком - все торопливо, будто боялась, что Тилвин передумает.

– Пеший бой!
– объявил герольд.
– Уведите коня!

Двое мальчишек из числа оруженосцев выскочили на поле и подхватили гнедого под уздцы.

– Грозное оружие, - сказал Тилвин, указывая на меч-сковородку.

– Подарок, - ответила Эмер ему в тон.

– Не боишься?

– Еще чего! Только посмей поддаться!..

Они поклонились королеве, потом друг другу, следуя ритуалу поединка, разошлись на четыре шага и замерли, ожидая знака.

Её Величество взмахнула платком, разрешая бой, и Тилвин напал молниеносно, сразу потеснив Эмер. Постепенно она начала распознавать его удары, но поединок шел не совсем так, как тогда, на поляне в саду Дарема. Тогда Тилвин лишь оборонялся, сейчас он нападал почти по-настоящему. Почти - потому что Эмер чувствовала: вздумай он сражаться в полную силу своего умения, долго продержаться ей бы не удалось.

Но сковородка сделала свое дело - иногда Эмер ловила меч противника на край чаши, и клинок соскальзывал до крестовины, а его владелец терял равновесие. Когда же она изловчилась и после обманного выпада ударила рыцаря чашей плашмя по плечу - зрители едва не визжали от восторга. Такого зрелища они никогда еще не видели.

– А она совсем неплоха с мечом, твоя леди, - сказал сэр Олдвин, тряся Годрика за плечо.
– То есть не с мечом, а...

Тот сбросил его руку и украдкой взглянул на поле, превозмогая страх и стыд. Больше всего он боялся увидеть жену в нелепом и жалком виде, неуклюже обороняющуюся, которую умелый противник гоняет, как котенка. Увидеть же привелось другое, и Годрик нахмурился - уже по другой причине. С каких это пор благородные девицы преуспели во владении оружием? Да, носы она разбивала знатно, но меч?.. Или это Тюдда научил её?..

Поединщики подходили друг другу идеально, и поединок выглядел смертоносным и... прекрасным. Рыжие кудри Эмер, ниспадавшие из-под шлема, блестели сильнее золотых нитей, отражались в зеркальной поверхности доспехов, и от этого казалось, что девушка со сковородкой объята пламенем. «В настоящем бою ее бы сто раз схватили за волосы», - желчно подумал Годрик, испытывая восхищение и... зависть. Уж он-то видел, как мягко начальник стражи поддается своему очаровательному противнику, как постепенно отступает, как наносит удар прямо, без коварства. Нет сомнений, что после этого Эмер будет благодарна доброму сэру Тюдде. А если она может быть столь же щедрой в благодарности, сколь щедра в раздаче оплеух...