Война меча и сковородки

Преступник Муго оказался тщедушным парнишкой лет пятнадцати, его уже разложили на лавке и приготовили розгу, но Эмер приказала остановить наказание.

Парнишка поднялся, судорожно подтягивая штаны и хлюпая носом. Всколоченные волосы, в которых застряла скорлупа, царапины на лице, перемазанном битыми яйцами, и проступающие на руках синяки придавали ему еще более жалкий вид. Эмер разглядывала его, склонив к плечу голову.

– Простите, простите, - всхлипывал нарушитель.
– Он толкнул меня, я ничего не мог сделать...

Выяснение причин падения Эмер решила устроить тут же.

– Кто его толкнул?

Ответом ей было могильное молчание, а Муго тихо поскуливал, размазывая слезы по грязному лицу.

– Покажите корзину, - последовал новый приказ.

Принесли огромный и плоский короб, сплетенный из ивовых ветвей.

– Умом тронулись, если послали этого дохляка нести такую тяжесть, - сказала Эмер.
– Дохляка не наказывать. Отведите его к лекарю, пусть посмотрит, не переломал ли чего. Теперь вы, - она обернулась к главному повару и помощникам, не обращая внимания на лепет бедняги Муго, который пытался поблагодарить добрую госпожу и облобызать подол ее платья.
– Вижу, урок не пошел вам на пользу. Управлять кухней вы не умеете. Пусть выйдут поварята и младшие подмастерья, хочу поглядеть на них.

Двадцать мальчишек и подростков выстроились в шеренгу, боясь моргнуть. Эмер прошлась мимо них, рассматривая так пристально, словно искала демона в человечьем обличье.

– Они все дохлые, - сказала она по окончании осмотра.
– Тощие, дохлые, слабые. А теперь - подмастерья и старшие подмастерья.

Осмотром она опять осталась недовольна.

– А вы - разжирели, как перекормленные петухи. Но вами я займусь позже. Теперь надо решить, из чего готовить пирог. Главный повар!

Старший распорядитель кухни услужливо выступил вперед.

– Пусть отправят посыльных в ближайшие деревни, чтобы скупили все свежие яйца, какие найдут.

– Миледи!
– пискнул мастер Брюн, - до ближайших деревень - час пути.

– На лошади?!
– поразилась Эмер. Она была не сильна в расположении даремских деревушек и подумать не могла, что второй по величине город в Эстландии находится в такой глуши.

Но ответ главного повара вернул надежду:

– Пешком, миледи.

– Час пешком, - быстро подсчитала она, - одна десятая часа на лошади. Быстро снарядите туда повозку. Пусть обойдут все птичники и заплатят не скупясь.

– Дорога горная, лошадь там не пройдет, только осел, - сказал главный повар умирающим голосом.
– А там, где можно добраться на лошади, дорога в три раза длиннее.

– Сам ты осел, - парировала Эмер.

Она колебалась лишь несколько мгновений.

– Подбивайте тесто, - велела она, - Через полчаса у нас все будет.

– Но как, миледи...
– начал мастер Брюн.

– Я разрешила тебе возражать?
– оборвала его Эмер.
– Делайте, что вам говорят, остальное - не ваша забота.

На ходу развязывая шнурки доспеха, она велела срочно позвать начальника стражи и поднялась в башню, запретив сопровождать ее.

Когда через пару минут Тилвин постучал в покои хозяйки Дарема и услышал нежный, но энергичный голос юной госпожи, разрешающей войти, он вошел и остолбенел, потеряв дар речи.

Вместо красивой леди перед ним стоял долговязый парень в мешковатых штанах, полинялой коте и войлочной шляпе, надвинутой на глаза. Но вот парень сдвинул шляпу на затылок, и показалось румяное личико Эмер. Сейчас брови ее хмурились, и настроена она была решительно.

– Мне нужна твоя помощь, Тиль, - заговорила она резко, короткими фразами.
– Пойдешь со мной. Покажешь дорогу в ближайшую деревню. Встретимся у ворот. Я выйду черным ходом. Возьми две корзины, чтобы поместились две сотни яиц.

– Две сотни?

– Ты же осилишь такую ношу?
– спросила Эмер мимоходом, затягивая вязки на сапогах и засовывая за пазуху кошелек с золотом.
– Только никому ни слова. Ты и я. На все у нас чуть больше половины часа.

– Ты решила сделать это сама? Но...

– Тиль!

Эмер подбежала и положила руку ему на плечо. Тилвин уставился на ее руку, словно она прижгла его каленым железом сквозь одежду.

– Прошу, помоги мне еще раз, - сказала Эмер.
– Мне больше не на кого положиться. Королева должна получить свой пирог в день солнцестояния. Это важно для меня.

– Буду ждать у ворот, - сказал он и помчался вниз по лестнице.

– Вот и славно, - пробормотала Эмер, открывая потайную дверь. В коридоре было тихо и темно, и она потрусила под каменными сводами, прижимаясь к стене.

Никто не заметил ее, и даже служанки, спешившие в кухню с птичьего двора, гомонили так, что Эмер успела спрятаться в нишу, чтобы не столкнуться с ними. Ей повезло миновать и конюшню, а возле самых ворот, выбегая во внутренний двор, она столкнулась с мужчиной преградившим ей путь. Вскинув голову, Эмер чуть не застонала от отчаянья. Это был Сибба.

– Смотри, куда лезешь, деревенщина!
– сказал он, отряхивая квезот.

– Прошу прощения, господин, - пробормотала Эмер, отступая с поклоном.

Оруженосец уже прошел мимо, но вдруг остановился, и сердце Эмер рухнуло в печенки.

– Я тебя знаю?
– спросил Сибба.

– Нет-нет, благородный господин.

– Ты из свиты королевы?
– продолжал он допрос.

– Да-а...
– Эмер уже не чаяла избавиться от него. Вот ведь привело столкнуться!

– Тогда что делаешь здесь? Во внутренний двор разрешено входить только своим. Куда смотрит начальник стражи?

Эмер не стала ждать, пока он позовет охранников, и рванула, очертя голову. Но Сибба оказался куда как проворен и сцапал ее возле самого выхода.

– А ну, стой!
– пропыхтел он, схватив ее за шиворот.
– Долой шапку, вор!

Помощь подоспела неожиданно, в лице Тилвина. Он так толкнул в грудь Сиббу, что тот покатился кувырком, собирая на новенький квезот солому пополам с лошадиным пометом. Однако падая, он успел ухватиться за войлочную шапку и сдернул ее с Эмер вместе с головным платком. Рыжие кудри распались по плечам, а Сибба, ловко перекатившись через голову, вскочил - и забыл, зачем вскочил, уставившись на хозяйку в столь неподобающем виде.