Война меча и сковородки

Пробежав круг, Эмер подошла к Её Величеству, чтобы получить награду.

– Мы были покорены зрелищем, - сказала королева величественно, но в глазах так и плескалась улыбка.
– За доставленное нам удовольствие награждаем вас этим украшением, - она взяла с бархатной подушки венец тонкой ковки, но не надела на голову Эмер, а вложила в руки.

Герольд прочистил горло и провозгласил королевскую волю:

– А сейчас леди Фламбар подарит венец достойнейшему мужчине, и он будет провозглашен королем турнира!

На трибунах засмеялись, но идея показалась заманчивой, что же касается Эмер, она прищурилась, обводя взглядом мужчин, сидевших и стоявших поблизости.

– Главное - не ошибитесь, дорогая графиня, - посоветовала королева, поводя взглядом в сторону Годрика.
– Случай, достойный быть воспетым в балладах. Барды только и ждут, чтобы ударить по струнам своих арф.

Эмер посмотрела на мужа. Он сидел, скрестив на груди руки и глядя в землю. За ним стоял Тилвин, смотрел на Эмер и еле заметно улыбался.

– Самый достойный это...
– она покрутила в руках подарок. Золотые длинные листы лавра сплетались в причудливый узор. Даже не будучи сделанным из драгоценного металла, этот подарок имеет огромную ценность - как знак отличия, как знак признания. До сих пор мужчины решали, кому им распорядиться, сегодня же решение - привилегия женщины. Её, Эмер, личная привилегия.

– Самый достойный на сегодняшнем турнире - лорд Бритмар!
– провозгласила она и возложила венец на герцога.

– Лорд Бритмар - король турнира!
– тут же прокричал герольд и затрубил в рог, объявляя конец праздника.

– Какой удивительный день, мы помолодели душой, - объявила королева, поднимаясь, чтобы отправиться в замок.

– Вы и лицом необыкновенно свежи, дорогая невестка, - ответил лорд Бритмар, подавая ей руку.
– Графиня Поэль подготовила удивительное развлечение, мы должны быть благодарны ей за это. Я - особенно, - он подмигнул Эмер, и она, не удержавшись, мигнула в ответ.

– Скорее умывайтесь, снимайте личину воина, снова становитесь женщиной и украсьте собой пир в честь Солнцестояния, - сказала королева, обращаясь к ней.

– Слушаюсь, Ваше Величество, - ответила Эмер, кланяясь на мужской манер, чем вызвала веселый переполох среди придворных.

– Надеюсь, вы уделите мне время на пиру, - сказал лорд Бритмар.
– Я еще не поблагодарил вас за оказанную честь.

– За благодарность не благодарят, - ответила Эмер со счастливым смехом.

Он как-то странно поглядел на нее и ушел вместе с королевой, в сопровождении придворных.

– Торжествуешь?
– спросил Тилвин. На его руке красовалась королевская лента, и рыцари, раньше говорившие о поступке начальника стражи с пренебрежением, завистливо посматривали на этот знак отличия.

– Это лучший день в моей жизни, - сказала Эмер.

– Он еще не закончился. Кто знает, что припасено для тебя еще. Мне надо идти, я должен проверить посты и расставить стражу в главном зале, - он махнул ей на прощанье, совсем как она раньше.

– Да, иди, - сказала Эмер запоздало. Только теперь она почувствовала, как устала. Больше душою, чем телом. Хотелось завернуться в одеяло и подремать часок.

Трибуны редели, для простых зрителей приготовили бесплатное угощение на лужайке перед замком, и оттуда уже доносился вой волынок - музыканты приглашали танцевать. Эмер осталась одна. Она прислонилась к барьеру спиной, выстукивая ногтями по нагруднику. Годрик не подошел поздравить ее. Даже просто не подошел. Понятно, что он должен сопровождать королеву, как хозяин Дарема, но все таки...

– Как скоротечна слава, не так ли?
– совсем рядом раздался знакомый голос.
– Вот вы купаетесь во всеобщем внимании, и вот вы - одна. Такая хрупкая и беззащитная.

Не меняя позы, Эмер повернула голову, продолжая выстукивать замысловатую дробь по доспеху.

– Задержались, чтобы прочитать мне нравоучение, господин епископ?
– спросила она.

– Нет, чтобы пожалеть вас, - сказал Ларгель Азо, приваливаясь плечом к барьеру.

– Разве вам известно такое чувство?

– А вас бы это удивило?

– Приятно было поболтать, но мне пора. Королева ждет...

– Но не муж?

– А вот это вас не касается, - медленно сказала она.

– Меня касаются все разводы в Дареме.

– Не понимаю, о чем вы.

– Тогда вас ждет неприятный сюрприз.

– С чего это вы взяли?

– На мой взгляд, вы сделали все, чтобы ваш муж имел основания требовать расторжения брака.

– Королеве понравился турнир!

– Но день-то еще не закончился.

– Мне пора, - повторила Эмер и пошла к замку, ускоряя шаг. Она не оглядывалась, но чувствовала, что епископ смотрит ей вслед. «А может и правда - согласиться на развод?..» - мелькнула мысль, от которой сердце сжалось, будто сжатое клещами.

Охваченная невеселыми думами, Эмер не успела ступить под своды замка, как к ней подскочили главный повар и мастер Брюн. Главный повар никогда не беспокоил ее, и теперь его появление Эмер сразу не понравилось.

– Что еще?
– спросила она ворчливо.

– На кухне страшная беда, миледи, - сказал главный повар дрожащим голосом, а мастер Брюн благоразумно спрятался за его спину.

Глава 21 (окончание)

– Беда?
– переспросила Эмер, и взгляд ее не предвещал ничего хорошего.
– Это после того, как мы так прекрасно друг друга поняли?

– Нет, миледи, мы здесь ни при чем!
– воскликнул мастер Брюн.
– Это Муго, безрукий идиот! Это он тащил корзину с яйцами и свалился с лестницы! И все перебил!

– Он упал прямо на корзину, миледи, - торопливо поддакнул помощнику главный повар.
– Ни одного не оставил целого. Я уже распорядился выпороть его, но как же быть с «Сюзереном»?.. Тесто для него без яиц не сделать, если вы понимаете, о чем я. А пирог надо уже подбивать!

– Во всем Даремском курятнике не нашлось свежих яиц? Какую еще сказку вы придумаете?
– отрезала Эмер.

Но повара рухнули на колени, заламывая руки:

– Мы смогли собрать только тридцать!
– завопил мастер Брюн, прикрывая голову.
– А для теста требуется две сотни, не меньше!

– Пошли, - коротко приказала Эмер, направляясь в сторону кухни, воинственно звеня доспехом.

Ее появление привело куханных слуг в замешательство, но только на секунду.

– Рады видеть, дорогая хозяйка!
– крикнули все хором.

Эмер сделала знак, чтобы расступились и показали ей уничтожителя яиц.