Война меча и сковородки

Годрик не участвовал в турнире. Как хозяин праздника, он обязан был находиться рядом с королевой. Зато сэр Шаттле и сэр Ламорак с удовольствием отправились на поле, готовясь заслужить первый приз. Они безудержно хвастали один перед другим все утро, и Годрик был доволен, когда друзья его, наконец-то, убрались.

Королеве отвели центральную ложу, где поставили мягкие кресла для Её Величества, герцога и для приближенных дам. Остальные довольствовались лавками и подушками.

Сначала рыцари сделали круг почета - выехали попарно, без шлемов, чтобы зрители могли хорошо разглядеть их лица. Каждый участник держал на сгибе локтя щит с гербовым рисунком, некоторые похвалялись лентами и рукавами, подаренными прекрасными дамами.

– Прекрасное зрелище, Фламбар!
– обернулась королева к Годрику.
– Но где ваша очаровательная жена?

Годрик и сам был бы не прочь узнать, где его жена, но ответил королеве иное:

– Она следит за кухней, Ваше Величество.

– Похвальное усердие, - похвалила королева.
– Вы обрели настоящее сокровище, а не жену.

– Вы необыкновенно правы, - пробормотал Годрик, но королева уже отвернулась к турнирному полю.

Рыцари удалились с ристалища, и зрители ждали, когда будет объявлен первый поединок, согласно жеребьевке. Но к герольду подбежал оруженосец и что-то прошептал. Герольд выслушал его и замешкался, прежде чем снова протрубить в рог.

– Как интересно!
– воскликнула королева.
– Наверное, прибыл еще какой-нибудь неизвестный рыцарь! Объявляйте же!
– она махнула платком, и герольд не посмел ослушаться.

– Рыцари, которым покровительствует леди Фламбар!
– выкрикнул он.

– Ваша супруга?
– живо переспросила королева, оборачиваясь к Годрику.
– Она не теряет даром время.

– Это точно, Ваше Величество, - ответил он с таким выражением лица, будто болели разом все зубы.

– Что ж, посмотрим, кого она представляет, - королева была весела и любопытна, как девочка на майском празднике. Она поставила локти на перила ложи и приготовилась смотреть.

– Что это твоя леди собралась делать, Годрик?
– спросил юный сэр Олдвин вполголоса.

– Мне заранее страшно, - признался тот.
– Что бы она ни задумала - добра не жди.

Тем временем ворота на ристалище снова распахнулись, и на поле выехала вторая кавалькада, сияющая богатыми доспехами. Но кто участвовал в ней!

– Это же моя жена!
– завопил седой лорд Бернар, указывая на стройного всадника в сияющем доспехе, который держал древко с красно-золотым штандартом.

Из под шлема с коротким наносником виднелось миловидное личико, расточающее улыбки направо и налево, которое просто не могло принадлежать мужчине. Да и длинные золотистые кудри, перевитые золотым шнурком, ниспадавшие на круп лошади, ясно указывали, что всадник со штандартом был женщиной.

Трубы и барабан заглушили крик лорда Бернара, но изумленные возгласы послышались с трибун повсеместно. То один, то другой достопочтенный дворянин узнавали в новых участниках турнира своих жен, дочерей или сестер.

Восемь хорошеньких женщин, пышущих юной силой и задором, с гордостью совершали круг приветствия по ристалищу.

– Немыслимо, - простонал Годрик, и накрыл лицо платком, чтобы не видеть, потому что замыкающей колонну ехала его законная супруга. И можно было не сомневаться, что идея с рыцарями-женщинами принадлежала именно ей.

Эмер сидела на гнедом жеребце, заранее предвкушая гнев мужа и ужас свекрови, которая считала неприличным даже жареных петухов на дамском трапезном столе.

Как и все рыцари, кроме знаменосца, Эмер ехала с непокрытой головой, и ее рыжая грива сверкала на солнце начищенной медью.

Девушка не утерпела и скосила глаза в сторону королевской ложи, где сидел Годрик. Высокомерный сопляк даже не пожелал видеть ее великолепного выезда - прикрылся платком, изображая покойника. Ну и пусть его. Эмер вздернула нос и улыбнулась трибунам, где теснились простолюдины.

Зато зрители бедных трибун были в восторге. Блестящий выезд дам, особенно изящных в доспехах, сделанных точно по фигуре, в ярких коттах, с роскошными косами, перевитыми жемчужными нитями, казался им парадом волшебных существ, явившихся из страны Вечного Лета.

Купаясь в этих приветственных криках, в улыбках и цветах, которые полетели под копыта лошадей, Эмер вспомнила, сколько трудов стоило ей уговорить благородных подруг выйти из тени и заявить о себе.

– Боюсь даже представить, что скажет милорд Бернар, - сказала леди Кас, когда она с пылом рассказала им об удовольствии проехать по ристалищу и продемонстрировала блестящие нагрудники и наплечники - маленькие, как раз на женское тело.

– Если королева будет довольна, вашему супругу только и останется, что похвалить вас, - заверила Эмер.

– А королева останется довольна?
– осторожно спросила леди Изабелла.

– А вы сами не остались бы довольны подобным зрелищем?

Щеки леди Изабеллы порозовели, глаза затуманились, словно она уже видела турнир и выезд дам-рыцарей.

– Что касается меня, - сказала Эмер как будто невзначай, - то я намереваюсь сделать приветственный круг, даже если буду одна. И повяжу на копьё цвета Годрика - красный и золотой. Пусть ему станет стыдно!

Благородные леди сдержанно засмеялись - и смущенные, и взволнованные.

И вот теперь Эмер была уверена, что никто из них не пожалел о том, что решился на подобный выезд.

Женщины-рыцари проехали мимо королевской ложи, вскинув приветственно щиты, и королева в восторге захлопала в ладоши, к ней тут же присоединились придворные дамы, во всем поддерживавшие свою повелительницу, а потом и благородные господа, хотя лица у некоторых были не совсем не восторженные. Сам Годрик пару раз хлопнул в ладоши, зато сэр Олдвин, у которого не было ни сестры, ни жены, даже вскочил, чтобы приветствовать красавиц.

– Они великолепны! Великолепны!
– орал он.

– Безмозглый дурак, - сказал Годрик, но его никто не услышал. Платок он уже сдернул и теперь хмуро смотрел на выходку жены.

Прекрасная кавалькада закончила круг и выехала за поле, но Эмер придержала коня, и трибуны, увидев это, зашумели.

Нет, Эмер не удалось уговорить боязливых подруг устроить хотя бы шуточное соревнование перед лицом королевы, но сама она уже все для себя решила.

Герольд только крякнул, увидев, как леди Фламбар пристроила свой щит на стенд, где висели щиты участников. А потом леди достала притороченный к седлу меч, и все зрители ахнули, как один.

– Святые небеса!
– простонал Годрик, пряча лицо в ладони и склоняясь почти к коленям.

– Что это?
– спросила королева.
– Фламбар! У нее в руках сковородка?

Годрику пришлось принять подобающее положение и ответить.

Королева указывала пальцем в сторону всадницы, хотя это было неописуемым нарушением придворного этикета.

– Сковородка?!

– Но вы же сами дали ей титул графини Поэль и знаете, как моя жена ловка с этим предметом, - он не мог заставить себя посмотреть на мачеху, но чувствовал ее возмущенный взгляд.