Возвращение Безумного Бога 11
Шрифт:
Она помнила себя в юности — такой же пылкой, верящей в бескорыстную любовь. И помнила, как жестоко жизнь умеет разбивать такие иллюзии. Да, Константин не похож на тех мужчин, с которыми ей доводилось иметь дело. Он благороден… иногда даже слишком благороден… силен, способен защитить тех, кого любит. Но именно поэтому вокруг него всегда будут виться другие женщины. Умные, красивые, амбициозные…
«Настенька, девочка моя», — подумала Кристина Валерьевна, глядя на фотографию дочери на столе, — «Я же просто не хочу, чтобы ты потом жалела. Чтобы однажды проснулась и поняла, что упустила свой
Она вздохнула и потянулась к бумагам — работа всегда помогала отвлечься от тяжелых мыслей. Но взгляд то и дело возвращался к двери, за которой скрылась дочь. Может быть, стоило быть помягче? Не давить так сильно? В конце концов, Настя уже не ребенок…
А может, она просто слишком сильно переживает? Ведь Константин действительно особенный. Не такой, как обычные мужчины. Кристина Валерьевна, думая о нем, иногда ловила себя на таких мыслях, от которых ее вгоняло в краску.
«О чем ты думаешь?» — укоризненно думала она, взглянув на своё отражение в зеркале, — «Ты уже слишком старая… а он молодой мальчик…»
«Он древний бог, проживший тысячи жизней», — словно ответило ей отражение, — «Возможно… возможно, для него все эти условности действительно не так важны?»
Кристина Валерьевна покраснела еще сильнее и быстро отвернулась от отражения.
За окном пронзительно закричала ночная птица. Кристина Валерьевна вздрогнула, выходя из задумчивости. Нет, решила она. Пусть лучше Настя обижается сейчас, чем потом будет страдать. Она должна понять, что в их мире, даже с божественными созданиями, нельзя оставлять всё на самотёк. Особенно то, что тебе действительно дорого.
И всё же… может быть, стоит немного изменить подход? Быть мягче, действовать не напором, а хитростью? В конце концов, она сама прекрасно знает, как сложно противостоять материнской заботе, особенно если она подается с любовью, а не с нравоучениями… Нужно лишь дождаться подходящего момента.
Кристина Валерьевна улыбнулась своим мыслям. Да, пожалуй, стоит немного сменить тактику. В конце концов, у них с Настей впереди еще много разговоров. И необязательно все они должны заканчиваться ссорой.
Глава 10
Сдавайса!
— … и вот теперь она постоянно старается быть рядом с ним! — Эмми металась по комнате, её рыжие волосы вспыхивали пламенем в такт эмоциям, — Тетя Ася, ты бы видела, как она сегодня в хранилище…
— Айсштиль, — привычно поправила богиня льда, элегантно отпивая из изящной чашки, — Просто Айсштиль, Эмилия.
— Ой, прости! — Эмми плюхнулась в кресло напротив, — Просто… это всё так сложно! Настя, конечно, замечательная, мы с ней подруги и всё такое… Но иногда она бывает такой… такой…
— Невыносимой? — холодно улыбнулась Айсштиль, — Напористой?
— Да! — Эмми энергично закивала, — Словно пытается всех отодвинуть и быть для Кости единственной! Особенно в последнее время.
Айсштиль задумчиво провела пальцем по морозному узору, который сама же создала на поверхности стола. Лёд красиво переливался в свете вечерних ламп.
— Знаешь, — медленно произнесла она, — это напоминает мне одну историю. Десять тысяч лет назад, когда
молодая богиня весны попыталась привлечь внимание бога грома…— Тетя Ася, — Эмми подалась вперед, — а можно без древних историй? Что мне делать с Настей?
— Айсштиль, — снова поправила богиня, но уже без особой надежды, — Что ж… если тебя беспокоит её поведение, может быть, стоит самой проявить больше… инициативы?
— В смысле? — Эмми удивленно моргнула.
— В прямом, — Айсштиль создала в воздухе маленькую снежинку и заставила её кружиться, — Ты слишком часто отступаешь, позволяя ей занимать всё пространство рядом с Эстро…
— Но я не хочу быть навязчивой…
— А она, значит, хочет? — тонкие брови богини изящно изогнулись, — Знаешь, когда-то я тоже считала её… простушкой. Эту смертную девчонку, которая так свободно держалась с древним богом… Но Настя умеет удивлять и не всегда в приятную сторону.
В голосе Айсштиль промелькнули нотки, которые заставили Эмми внимательнее присмотреться к собеседнице:
— Тетя Ася… то есть, Айсштиль, а вы с Настей… у вас были какие-то конфликты? Я же какой-то время держалась от вас всех особняком и чего-то могу не знать…
Богиня льда чуть заметно поморщилась:
— Это в прошлом. Мы действительно через многое прошли вместе. Она талантлива, предана Эстро… В конце концов, она достойный товарищ в бою. Но иногда… — она сделала паузу, — Иногда её самоуверенность переходит все границы.
— И что же мне делать? — Эмми подтянула колени к груди, устраиваясь в кресле поудобнее.
— Для начала перестать бояться собственных желаний, — Айсштиль щелчком пальцев превратила снежинку в крошечную ледяную розу, — Если тебе нужно внимание Эстро — добивайся его. Если хочешь быть ближе — действуй. В древности, помню, была одна история с богиней луны Селеной и Ноктусом…
— Тетя Ася! — взмолилась Эмми, — Ну, какие истории?
— Айсштиль, — механически поправила богиня, — Хорошо, не буду. Просто… не позволяй никому оттеснять себя в сторону. Даже если это твоя подруга.
Эмми какое-то время молчала, глядя, как ледяная роза медленно кружится в воздухе. Потом вдруг спросила:
— А вы… не ревнуете? Ну, меня и Настю к Косте?
Айсштиль рассмеялась — мелодично, но как-то очень холодно:
— Милое дитя, ваши маленькие интрижки меня только забавляют. Пусть Настя хоть сто раз станет «первой женой» или кем она там мечтает быть… Мы с Эстро — боги. Наши отношения существуют на уровне, который смертным просто недоступен, — Она небрежно махнула рукой, — Все эти титулы, официальные статусы… это как детские игры в песочнице.
— Я… не очень понимаю, — призналась Эмми.
— И не нужно, — мягко улыбнулась Айсштиль. Она встала со своего места и неторопливо потянулась, — Просто знай — я на твоей стороне. Ты напоминаешь мне меня в юности… такая же пылкая и кусачая, как молодая метель…
Эмми внезапно вскочила и крепко обняла богиню:
— Спасибо! Я… я столько времени потеряла, держась в стороне! — выпалила она, зажмурившись, — Думала, что не должна навязываться, что нужно сохранять дистанцию…
— Эмилия! — Айсштиль слегка покраснела от такого напора, — Ты меня сейчас растопишь!