Возвышение падших
Шрифт:
— Это уже не важно, господин. Главное, вы сейчас со мной и все остальное не имеет значения.
Проведя ладонью по его черным волосам, Артемисия увлекла очарованного султана на шелковые подушки.
Орхан в эту ночь чувствовал, что в его обратившемся в грубый камень сердце что-то зашевелилось, заинтересованное загадочностью девушки и ее непривычной юностью, давая трещины на непроницаемой когда-то поверхности.
Комментарий к Глава 5. Забытые чувства
Дополнительные материалы, способные сделать чтение фанфика более интересным, а представление образов и интересных
========== Глава 6. Любовь и кровь ==========
Спустя некоторое время…
Гарем.
Облаченные в пыльные дорожные плащи, Инджи и Севен, усталые после утомительного пути, вошли в гарем, контрастирующие между собой светлыми и черными волосами.
Зейнар-калфа, встретив их, почтенно склонилась, сложив руки перед собой.
— Султанша. С возвращением.
— Благодарю, калфа, — мягко прошелестела Севен. — Шах Султан в своих покоях?
— Да, — покосившись на неизвестную ей Инджи, ответила калфа.
Взяв смущенную и тоскливую Инджи за руку, светловолосая Султанша потянула ее за собой в сторону покоев управительницы.
Покои управительницы.
Темноволосая Шах Султан, облаченная в темно-красное, кровавого оттенка, платье, покровительственно взглянула на сидящую у низкого столика на атласной подушке Артемисию, как всегда, сдержанно улыбающуюся, будто таящую за этим выражением лица что-то сокровенное.
— Я знала, что сделала правильный выбор.
Нисколько не изменившись в лице, темноволосая Артемисия сдержанно кивнула.
— Тебе удалось понравиться нашему Повелителю. Это очень важно, Артемисия.
— Я понимаю.
Вздохнув, Шах задумчиво рассмотрела задумчивую и сдержанную девушку.
— Кстати, я уже отдала приказ Зейнар-калфе переселить тебя на этаж фавориток. Будешь отныне жить в отдельной комнате. Помни, что все это — моя заслуга.
— Я помню, госпожа, — шире улыбнулась Артемисия и Шах изумилась тому, как преобразилось ее до этого мрачное лицо. — Спасибо за вашу доброту.
Фериде-калфа, стоящая в стороне и молча наблюдающая за женщинами, настороженно глядела на Артемисию, которая, в отличие от ее госпожи, очарованной девушкой, вызывала в ней какую-то напряженность и подозрительность.
Двери в покои со скрипом распахнулись и вошли Севен с черноволосой Инджи под руку.
Шах изумленно вскинула брови, увидев перед собой сестру и приветливо улыбнулась.
— Севен? Добро пожаловать! Ты быстро вернулась из Амасьи…
Севен, мимолетно посмотрев на незнакомую юную девушку, сидящую у ног Султанши, смущенно улыбнулась.
— Спасибо, Султанша. Рада видеть вас.
Хюма Шах перевела неприкрыто заинтересованный и оценивающий взгляд к серьезной и грустной черноволосой девушке, стоящей рядом с сестрой.
— Кто это рядом с тобой?
— Это — Инджи Султан, — представила ее Севен, улыбнувшись. — Вдова моего брата — Шехзаде Селима.
Шах мгновенно напряглась, но умело не показала этого и лишь приветственно улыбнулась.
Двери снова распахнулись и в опочивальню вошел статный Орхан, который, увидев перед собой стольких женщин, нахмурился.
Взглянув
на Севен, которая, как и все, склонилась в поклоне, черноволосый султан улыбнулся.— Ты уже вернулась?
— Да, Повелитель, — пролепетала Султанша, смутившись его прямого взора.
– Я, как и обещала, не стала задерживать подготовки к свадьбе.
Орхан, сдержанно кивнув, чинно поцеловал еще больше смутившуюся Севен в лоб, при этом бросая выразительный, заинтересованный взгляд на Артемисию, которая ему чуть улыбнулась, ответив тем же долгим взором.
Хюма Шах, заметившая это, подавила довольную ухмылку.
После Орхан, наконец, взглянул на незнакомую ему черноволосую девушку, которая отчего-то прожигала его пронзительными голубыми глазами, причем откровенно неприязненно, а после непонимающе повернулся к Шах, которая поспешила объясниться.
— Повелитель. Это — Инджи-хатун. Наложница Селима, которую Севен забрала с собой из Амасьи.
Поняв причину столь неприкрытого отчуждения в глазах девушки, Орхан наполнился ядовитым чувством вины и какой-то тяжестью, заполнившей его грудь.
— Повелитель, простите, что смею обременять вас своими просьбами, но…- мягко залепетала Севен, решив улучить момент. — Позволите ли вы Инджи Султан остаться здесь, в Топ Капы? Каждый миг ее жизни в Амасье наполнен страданиями…
Султан, тяжело вздохнув, позволительно кивнул, понимая, что делает это под гнетом нестерпимого чувства вины.
— Пусть остается.
Шах одарила брата недовольным взором темно-карих глаз, который этого даже не заметил и, кивнув ей, покинул покои, напоследок снова мимолетно оглядев Артемисию.
— Султанша, соизволите ли вы выделить покои для Инджи?
Обернувшись к светловолосой сестре, Шах вынужденно и обманчиво расплылась в улыбке.
— Пусть выберет те, что ей понравятся. Покажи ей гарем, Севен. Ступайте.
Поклонившись, девушки покинули опочивальню и, проследив за этим, Шах с явным недовольством в глазах опустилась обратно на тахту.
— Только ее здесь не хватало…
Ухмыльнувшись, Артемисия опустилась обратно на подушку и по-хозяйски взяла с тарелки, стоящей на столике, яблоко.
Дом Рейны Дориа.
В темном и мрачно-готическом холле, освещаемом лишь горящим полыхающим пламенем камином и зажженными свечами, так как шторы были плотно прикрыты от палящего летнего солнца, Рейна вальяжно восседает на небольшом диване, откинувшись на спинку и держа в руках полный кроваво-красным вином кубок, а напротив нее сидит в кресле Эдже, наблюдая за тетей непрестанно.
Эдже, тяжело вздохнув, оторвала, наконец, от нее взор и лениво огляделась в холле, дивясь его непривычной красотой.
— Красивый дом… Был бы у меня такой же, принадлежащий лишь мне.
Усмехнувшись, темноволосая Рейна сделала большой глоток вина из кубка и взглянула на племянницу насмешливо.
— Если хочешь, я подарю тебе дом в тысячу раз лучше этого.
— Правда? — довольно переспросила Эдже, переполнившись радостью. — Но он слишком большой для тебя, живущей одной, Рейна, — добавила Султанша после небольшой паузы и улыбка ее поубавилась.