Возвышение падших

— Простите мне мою дерзость, — сдержанно ответил он, распрямившись и тем самым разорвав и телесный контакт. — Забудьте всё, что в нём написано.

Резко развернувшись, мужчина покинул лазарет в то время, когда вошла главная лекарша. Хюррем Султан, посмотрев ему в след, устало откинулась на подушку, и горькие слёзы заструились по её бледному лицу, обжигая его и её сердце.

Топ Капы. Дворцовый сад.

Шах Султан, обеспокоенная состоянием здоровья средней дочери, мрачно восседала на главном сидении. Гевхерхан Султан, как и всегда, сидела рядом с ней, держа за руку. Она переживала из-за того, что отдала то письмо Хюррем, которое так и взволновало её. Гевхерхан понимала, что совершила ошибку и ещё больше разожгла её любовь к Альказу.

Фатьма Султан и Гюльрух Султан, обособленные, о чём-то тихо переговаривались, Селин Султан задумчиво молчала, как и Эсен-хатун, сидящая рядом с ней.

— Все желание праздновать исчезло… — вздохнула Шах Султан.

— Не переживайте, — отозвалась Фатьма Султан, одарив ту взглядом чёрных глаз. — Хюррем Султан ещё молода и здорова. Дай Аллах, ей уготованы долгие и счастливые годы жизни.

Гевхерхан Султан нахмурилась от её слов о счастье.

— Аминь.

С приближением глубокого вечера, когда на потемневшем небосклоне зажглись растущий полумесяц и мириады звёзд, празднование окончилось красивым и оглушительным салютом.

Женщины, дождавшись его окончания, поднялись со своих сидений, готовые, наконец, покинуть этот шатёр.

Шах Султан, сопровождаемая Гевхерхан Султан и Эсен-хатун, что тяжело переглянулись, неспешно подошла к Фатьме Султан. Рядом с Фатьмой Султан, как всегда, словно её тень стояла Гюльрух Султан.

Селин Султан и её дочь, Фатьма, подошли к Шах Султан.

— Рада была провести с вами время, Фатьма Султан, — холодно-вежливо проговорила управляющая гарема, натянуто улыбнувшись.

— И я, Султанша, — доброжелательно отозвалась та, кивнув черноволосой головой. — Здравия вам и вашим дочерям. Надеюсь, с Хюррем Султан всё в порядке.

— Поздравляю вас и Айше Султан, госпожа, — без тени улыбки произнесла Гюльрух Султан. — С вашего позволения.

Позволительно кивнув, Шах Султан долгим взглядом проводила ушедших женщин, а после повернулась к подошедшим к ней Селин-хатун и Фатьме.

— Примите наши поздравления, госпожа, — мягко заговорила Селин. — С вашего позволения мы бы хотели вернуться в наши покои.

— Ступайте.

Поклонившись, и они покинули сад.

— Мне тоже пора возвращаться в свой дворец, Валиде, — вздохнув, воскликнула Гевхерхан Султан.

Шах Султан, мягко, но устало ей улыбнулась, протягивая руку. Старшая дочь оставила на ней почтенный поцелуй, как и полагается.

— О состоянии Хюррем я тебе сообщу по утру. Не переживай, Гевхерхан. Ступай.

Гевхерхан Султан, поклонившись, покинула сад, шелестя подолом своего голубого одеяния.

Проводив её взглядом, Шах Султан обернулась на стоящую рядом с ней Эсен, которая, поймав её взгляд, мягко улыбнулась.

— Надеюсь, долгое увеселение не утомило тебя, Эсен?

Они неспешно двинулись по садовой дорожке в сторону Топ Капы. Где-то в кустах стрекотали кузнечик и сверчки, создавая умиротворяющее пение.

— Нет, Султанша. Лишь беспокоюсь о Хюррем Султан.

— И я беспокоюсь… Эта свадьба для неё — тяжёлое испытание. Но, Хюррем из всех моих дочерей больше всего похожа на меня. Преодолев его, она станет лишь сильнее, оставит боль позади.

Эсен задумчиво нахмурилась, не понимая слов госпожи о том, что для Хюррем свадьба её сестры — испытание. Но, она не была глупой. Вспомнив, как Альказ смотрел на Хюррем, когда нёс её в лазарет, она всё поняла. Они были влюблены друг в друга, это было очевидно, а Повелитель женил Альказа на Айше Султан по собственной воле и против его воли.

Шах Султан насторожилась, взглянув на задумчивое лицо Эсен.

— Ты — умная девушка, Эсен, — ухмыльнулась она, проницательно заглянув в серо-голубые глаза. — Как вижу, обо всём догадалась.

— Госпожа, это открытие я никому не раскрою.

— Знаю. Тебе могу все тайны доверить, не боясь предательства… Таких людей мне не хватало рядом с собой долгие годы.

Шах Султан тепло прикоснулась ладонью к лицу Эсен, и та улыбнулась ей в ответ.

— Ну, идём во дворец. Похолодало.

Дворец Хюмашах Султан.

В темноте просторных покоев Хюмашах Султан, облачённая в символичное ночное платье из чёрного шёлка и кружева, лёгким движением набросила на русоволосую голову и мрачное лицо полупрозрачную чёрную вуаль. Она, казалось, снова погрузилась в траур. Женщина, полная решимости, знала, что этой ночью, едва выйдя замуж, вновь станет вдовой.

Её льдисто-серые глаза были наполнены решительностью и твёрдостью намерений. Хадижа-калфа, которой было позволено остаться в опочивальне, напряжённо разглядывала свою госпожу.

— Ты нашла то, о чём я просила? — обернувшись на калфу, спросила Хюмашах Султан.

Хадижа-калфа, достав из-за ворота своего платья пузырек с тёмно-жёлтой жидкостью, неуверенно протянула его госпоже.

— Да, госпожа. Этот яд — смертелен. Не оставляет следа в организме. Создается впечатление, что человек умер от внезапной лихорадки. Но… Уверены ли вы?

С каким-то мрачным чувством вглядываясь в неприятную желтизну содержимого пузырька, Хюмашах Султан молчала. После, тяжело вздохнув, кивнула.

— Я соглашаюсь на этот грех во имя Ахмеда и наших детей. Моя память о нём не будет осквернена этим браком. Не позволю этому случиться.

Двери со скрипом распахнулись, и в опочивальню неспешно вошёл высокий и стройный мужчина с широкими плечами. Его чёрные глаза были полны чего-то глубокого и затаённого. Сняв чалму, он явил иссиня-чёрные волосы, блеснувшие в свете зажжённых свеч необычным синим отблеском. Лицо его, не лишённое определённой приятности, было исполнено в резких и тяжёлых чертах. Чёрная борода была коротко и аккуратно подстрижена, ещё больше ожесточая его лицо. Феридун-паша внешне выглядел слегка суровым, что не сочеталось с мягкостью в чёрных глазах.

Хадижа-калфа, опустив глаза, поклонилась своей госпоже, а после покинула покои.

Тяжело и волнительно сглотнув, Хюмашах Султан медленно повернулась к замершему мужчине лицом, сжимая в руке пузырёк со смертельным ядом.

К её сильному удивлению, он не был безобразным, толстым и с широким красным лицом, каким она его себе представляла. Феридун-паша не вызывал отторжения, которое Хюмашах Султан ожидала испытать при первом взгляде на него. Это несколько сбило её с толку, отчего она растерянно нахмурилась.