Время – словно капля янтаря

— Может, вам скорую вызвать? — обеспокоенно спросила женщина.

— Нет. Не надо, спасибо.

— Что, сердце схватило?

— Да. Сердце.

— Бывает. Если сердце больное, нужно лекарства с собой носить. У меня валидол есть. Будете, под язык?

— Нет.

Женщина помолчала. Раздумывала, что мне ещё предложить.

— Вам встать помочь?

— Не надо.

Поднялся на ноги я тоже самостоятельно. Что в этом трудного?

«Опель» стоял на прежнем месте, мигал аварийками. Метрах в десяти от него красовалась машина «гаишников», а сами они суетились, растягивали рулетку, мерили расстояние от зебры до колёс «опеля». И до белого контура, вычерченного на асфальте.

— Здесь авария была… — посмотрел я на женщину.

— Да. Но мы позже подошли, не видели.

Она повернулась к спутнику, будто немой вопрос задала. Тот пожевал губами, добавил:

— Вон та машина девочку на переходе сбила.

— И что с ней?

— Да кто его знает? Тормоза неисправные, или водитель пьяный. Меряют вон, определяют.

— С девочкой что?!

Мужик отшатнулся, вновь посмотрел на меня брезгливо.

— А что с девочкой? Насмерть, конечно. Он же нёсся, как ошпаренный. Говорят, на красный побежала. Одни за детьми не следят, другие на машинах носятся. Молодёжь!

Он будто ставил нас в один ряд — мента-лейтенанта, Ксюшу, меня. И за несправедливость такую в рожу ему врезать так захотелось…

Верно, лицо у меня страшным сделалось. Женщина заметила, подхватила спутника под руку, потащила от греха подальше…

Всю дорогу до дома — до квартиры моей съёмной — я шёл пешком. Почти через полгорода шёл, не замечая ничего вокруг. Понять пытался, как мог я пропустить Ксюшу? Как мог не увидеть, когда они — мы, то есть, из автобуса выходили? Когда отвлёкся? По всему получалось — не мог не заметить, не отвлекался ни на секунду. Да и Ксюша с той стороны дорогу переходила, когда её машина сбила. С мороженым уже. А я помнил всё по-другому. Почему?

Только когда с домом своим временным поравнялся, понял, в чём дело! Амнезия это у меня, частичное выпадение памяти. Как Ворон меня трубой по темечку приложил, так оно и началось. И потом не раз добавляли, волки позорные. Чему удивляться теперь? Сам говорил — кома. Кома и есть. Не помню, что на самом деле происходило, а вместо этого придумываю, чего не было. И с лотереей прокол этим объясняется, и с купюрами… Хотя с купюрами сложнее. Ну и ладно! Главное — ничего непоправимого не произошло, хронобраслет по-прежнему у меня. Не получилось с первого раза, со второго раза получится. Сейчас откачу время назад, на вчера, и всё сделаю, как надо.

На углу дома, рядом с крыльцом продуктового магазина со смешным и многообещающим названием «Ням-Ням», стоял мужичок. Едва понял, что иду я не в магазин, а во двор поворачивать собираюсь, шагнул наперерез.

— Добрый день, уважаемый!

Я остановился, оглядел его с подозрением. Мужик как мужик. В светлых штанах, рубашка навыпуск. Не бомж и на мента не походит. Вполне порядочный мужик. Если бы не нос. Нос его выдавал — слишком сизый для порядочного.

— Что надо?

Спросил я достаточно резко, и мужик стушевался.

— Дык… я тут… Мож, возьмём пузырь на двоих? Не, ты не думай, деньги у меня есть. Тока одному нехорошо как-то, а?

Понятно! Я усмехнулся.

— Что, выпить не с кем?

— Дык! — сразу же заулыбался мужик. Решил, что родственную натуру встретил. — Не с кем. Душа, понимаешь, просит, — для убедительности он даже по грудаку себя постукал, гулко так, со вкусом, — а не с кем. Я же не алкаш, чтоб в одиночку пить.

Не алкаш. Но судя по носу, направление выбрано правильное.

— Спасибо. Но мне сейчас некогда.

Мужик скис.

— Жаль. А то бы взяли пузырь, посидели культурно. Поговорили по душам…

— В другой раз, — утешил я его. И добавил, сам не понимая, зачем: — В другой жизни.

«Второе» тридцатое июня ничем не отличалось от «первого». Начал я его не с утра — «материализовался» ближе к полудню. В магазин ведь за шмотками идти не нужно, всё на мне. Валялся до вечера на койке, бездумно переключал каналы на «Хитачи». Планы уже никакие не составлял, полная голова у меня этих планов! Но бессонница всё равно навалилась. И опять задремал я перед самым рассветом. И опять провалился в тот самый сон.

…Оксана стояла у перехода, ждала. И я стоял за её спиной, в полушаге всего, протяни руку и дотронешься. Но ни протянуть, ни шевельнуться даже не мог. И понимал это, с самого начала понимал, ещё, когда за автобусами следил, газету покупал. Бесполезно всё, не остановить мне Ксюшу. Спеленали меня по рукам и ногам…

И пробуждение получилось тем самым, с криком и ужасом. И снова я откисал полчаса под душем, брился, жарил омлет и не ел его. Снова ехал трамваем…

В этот раз я ждал на противоположной стороне, рядом с лотком мороженщицы. Ерунда, что Ксюша может увидеть меня раньше времени, узнать, испугаться. Это не важно! Главное, не пропустить её, успеть.

Стоял, ждал, а где-то в мозгах стучало — «бесполезно, бесполезно, бесполезно». Я силился прогнать этот голосок, прогнать треклятый сон. Не получалось. Начинало казаться, что я по-прежнему сплю. И не ждать нужно, а просыпаться скорее, пока не опоздал.

Они приехали на «тридцать четвёртом», точно таком, как я помнил. И я тупо смотрел, как Оксана отпрашивалась у меня-другого, как шла к переходу, стояла, ожидая, пока зажжётся зелёный. Как ступила на «зебру». Стоял, уверенный, что сплю, что не смогу шевельнуться, намертво спелёнатый, вплавленный в невидимый, но бесконечно прочный янтарь. И лишь когда она была почти на середине, я спохватился. Не сон это! И никто меня не держит. Рванулся навстречу…

Я не успел на долю секунды. Тормозящий «опель» даже задел меня задним крылом. Легко задел, по касательной, оттолкнул назад к тротуару. А Ксюшу он ударил капотом в живот, под рёбра, круша всё у неё внутри. Это было так близко, что капелька её крови брызнула мне на тенниску. Прямо над сердцем…

Глава 14 1 июля 2001 года

— Мужчина, вам плохо? Может, вам встать помочь?

— Не надо…

И снова я шёл через полгорода и думал, что со мной происходит. Нет, это не амнезия, это гораздо хуже. Шизофрения. Крышу у меня сорвало, и все объяснения. Тут тебе и лотерея, тут тебе и деньги. Как приложились мне по темечку когда-то, так и началось. А путешествие по времени, кисель этот серый, усугубили. Я ж сквозь людей ходил, сквозь мозги их, сквозь мысли. Вот в моих собственных что-то и сдвинулось. Не понять мне теперь, что я во сне придумал, а что на самом деле происходит. И стало быть, не смогу я… Как это, не смогу?!

— Добрый день, уважаемый!

Оказывается, не заметил я, как и до дома своего дошёл. А мужик тут как тут.

— Что, выпить не с кем?

— Дык, понимаешь…

Понимаю, всё понимаю. Самому тоску залить хочется, но нельзя мне. Напьюсь — вообще всё в голове перемешается. И дорога тогда одна — в психушку.

Отмахнулся от мужика:

— В другой раз. В другой жизни…

И опять я откатил время назад. Немножко. Чтобы сна этого дурацкого не видеть, чтобы в утро попасть. Включил хронобраслет и сразу выключил.