Все пути мира

Как ни странно, утром Тин чувствовал себя отдохнувшим и даже слегка успокоившимся. И надеялся сохранить такое состояние — надо было только гнать из головы тревожные мысли. Однако его благие намерения пошли прахом: умывшись и приведя себя в порядок, Тин вышел в гостиную и обнаружил там князя Аутара, склонившегося над раскрытой тетрадкой и с любопытством рассматривавшего цветок. В груди Тина зашевелилось раздражение — это было личное, то, чем он не желал делиться ни с кем.

Однако князь о его чувствах не ведал. Он поднял голову на гостя, улыбнулся дружелюбно и, кивнув на цветок, спросил:

— Авелея… Откуда?

— Оттуда… с озера.

— Память о друге? Я слышал, он ушел.

— Да… Память, — согласился Тин, — жаль, не было возможности сохранить цветок свежим.

— Я не знаю, — медленно заговорил князь, — что связывает вас с маленьким другом, но если вам интересны свежие авелеи, которые вы могли бы увезти на родину, а не только конкретно этот цветок, то мой маг-садовник мог бы вам в этом помочь.

Тин представил себе ярко-синие цветы, распускающиеся в их с Дин доме — которого, впрочем, пока еще не было — и улыбнулся:

— Да!

Ну а дом… будет когда-нибудь. Он об этом позаботится.

— Хорошо, — кивнул князь, — а теперь давайте позавтракаем — я уже распорядился, чтобы накрыли, — и поговорим о деле.

Ели не спеша, словно их не ждали никакие важные разговоры. Князь поглядывал на гостя, присматривался к его незнакомому лицу. Задал всего один вопрос:

— Это — настоящее?

Тин только кивнул молча.

А вот когда слуги убрали со стола, собеседники расположились в креслах — как равные. И князь повел свой рассказ:

— Итак, Анитха…

— Кто? — не понял Тин.

— Та магичка, которая хотела вас приворожить, — усмехнулся князь, — сама она к смертепоклонникам отношения не имеет. Способы работы с магией смерти подсмотрела в записях наставника. А вот наставник — штучка поинтереснее. О происшествии на приеме услышал и решил уничтожить свои записи. К сожалению, предотвратить это стражи не успели. Он, конечно, попытался изобразить слабого главою старца, но не слишком убедительно, так что говорить ему все-таки пришлось. Рассказал, что исследования в этой области вел давно, однако во зло не использовал, это, мол, все дура-девка на людей бросается, а он — чистый теоретик. И он ни с кем не делился своими открытиями, не знает, кто еще из коллег занимается магией смерти. К сожалению, к травкам, развязывающим язык, он невосприимчив, а магов-менталистов, которые могли бы проверить, насколько он правдив, у нас нет. Вы?..

— Нет, — мотнул головой Тин, — не моя специализация. Я чистый стихийник.

— Жаль, — опечалился князь. — Впрочем, я не особо и рассчитывал. Конечно, расследование будем вести и дальше, я взял его под свой личный контроль. Придется изучить все контакты старого мага, чтобы понять, он ли связан со смертепоклонниками, или кто-то из его учеников. Беда в том, что после выходки Анитхи все они теперь настороже.

— Что будет с ней?

— Ссылка в деревню под надзор. Будет полезные травки выращивать. По общему закону. Хотя, конечно, с учетом того, что преступление совершено в княжеском дворце против моих гостей, его можно приравнять к измене. Это смертная казнь. Но я все же считаю, что такого рода глупость надо лечить трудом на благо общества, раз уж обошлось без фатальных последствий. Вы ведь не возражаете?

— Нет, — Тин усмехнулся, — пусть лечится.

— Но главное, — продолжил Аутар, — нам нужны дальнейшие исследования магии смерти — чтобы знать, как защитить людей… к примеру, от таких неприятных вещей, как та, с которой вам пришлось бороться в источнике. Ведь это может повториться в любой момент и в любом месте.

— Как вы знаете, я написал деду, советнику Аиросу.

— В прошлый раз вы не называли своего настоящего имени.

— И не показывал своего настоящего лица, — криво улыбнулся Тин. — Просто не мог.

— Однако теперь я понимаю, откуда взялось утверждение, что семья ваша достаточно влиятельна, чтобы воздействовать на ход событий. От себя же хочу заверить, что если понадобятся денежные вложения в исследования, то талвойская корона тоже не останется в стороне.

Тин только покивал, а про себя подумал, что если академики сочтут, что от этих исследований есть какая-то выгода, то изыщут средства и без талвойского князя. Другое дело, что в Велеинсе им не позволят развивать опасное новое направление безо всякого надзора, благо среди высших аристократов хватает магов, не всегда сильных, но обязательно обученных — проконтролировать смогут.

— И, — продолжил князь, — для связи со мной, — с этими словами он протянул Тину шкатулку.

— Почтовая? — понимающе спросил парень.

— Совершенно верно. Одна из пары, и сообщения могу читать только я. А теперь я вас оставлю. Гуляйте, отдыхайте, посмотрите наконец нашу столицу — здесь есть на что полюбоваться. Когда лучше прислать к вам моего садовника?

Тин прикинул: трех часов на прогулку по Ашве должно хватить, дольше он все равно не сможет любоваться красотами города — либо устанет, либо все-таки поддастся тревожным мыслям. Да и вообще нет смысла задерживаться в Талвое сверх необходимого.

— После обеда, — решил он, — пусть заходит после обеда. Я надеюсь уже завтра отправиться в путь.

— Что ж… Не смею вас задерживать. Мне и самому на руку, если вы быстрее окажетесь в Велеинсе. Дал бы охранную грамоту для Фирны, но боюсь, с ней будет хуже, чем без нее. Тем более, как я понял, с фирнейской охранительной управой вы дело уже имели…

— Имел, — усмехнулся Тин, — не скажу, чтобы это было приятно, однако тоже обошлось без фатальных последствий. Надеюсь, что и теперь обойдется.

Тин действительно потратил два с лишним часа на прогулку по талвойской столице: обошел сияющий белизной княжеский дворец, посетил великолепный дворцовый парк, прогулялся до квартала магов, которые предпочитали селиться поблизости друг от друга… а может, это просто остальные жители, обделенные даром, опасались обитать рядом с магами, потому и образовался такой квартал. Там действительно было интересно — разноцветные башенки, буйная растительность вокруг, пестрый дым из труб — развлечение для зевак-прохожих, как и витражные окна, которые в настоящих рабочих помещениях могли магам только помешать.

Тину это казалось странным, в Велеинсе к магии и магам относились иначе — без явного опасения, но и без лишнего восхищения, а магам не было нужды привлекать к себе внимание всякими фокусами.

Обедал он своей комнате в одиночестве. Князь, конечно, пригласил его к своему столу, но не настаивал, предоставил выбор. И Тин решил, что вот такой — усталый от прогулки и слегка ошалевший от впечатлений — он князю не собеседник.

А после обеда явился обещанный маг-садовник, который оказался пухленькой улыбчивой женщиной средних лет.