Все пути мира

— Да как сказать… — неопределенно ответила Дин.

— Что ж, — проговорила дама, — как бы то ни было, а ты уже здесь. А раз ты здесь, значит, сюда и стремилась. Так что хватит лить слезы, и пойдем туда, где тебе будут рады.

— А обратно никак нельзя? — осторожно осведомилась Дин.

— Обратной дороги нет, — отрезала дама.

Она все еще ласково улыбалась, но в ее голосе приязни не осталось вовсе, словно ей уже надоело притворяться и снисходить к собеседнице.

— Значит, меня ждут? — уточнила девушка.

— Разумеется, — отозвалась дама, — и я вызвалась встретить тебя и проводить.

— А откуда?..

— Тебе все объяснят, не стоит тянуть время. Иначе нам придется возвращаться в темноте, а это не слишком приятно.

Как оказалось, за ближайшим холмом струилась, убегала за горизонт дорога. Для незваной, но, как выяснилось, не слишком неожиданной гостьи, было приготовлено и средство передвижения по этой дороге — легкая открытая коляска с запряженной в нее парой тонконогих лошадок.

Правила дама сама. Впрочем, лошадки почти и не нуждались в ее указаниях: бодро цокали копытами, не то что бы медленно, но и не слишком быстро, позволяя гостье, которая уже действительно наплакалась и теперь только хлюпала чуть слышно (по крайней мере, ей так казалось) сопливым носом, любоваться окрестностями.

Поначалу, впрочем, любоваться было особенно нечем: холмы и холмы, только неровная кромка леса у самого горизонта. Но когда они въехали в лес, стало интереснее, поскольку Дин обнаружила, что травы и деревья здесь не слишком отличаются от тех, что произрастают в ее родных краях, и ничем не напоминают растительный мир Талвоя, который Дин покинула не больше пары часов назад. Вопросы неприятной попутчице Дин задавать не стала, решив, что после во всем разберется.

А потом лес кончился, и местность по другую сторону от него разительно отличалась от той, что Дин видела прежде: вместо холмистой равнины, которая, на поверхностный взгляд, не носила следов присутствия разумных существ, этот край выглядел обжитым — распаханные поля, аккуратные домики крохотных поселений, скорее хуторов, чем деревень… А еще дальше был город. Его Дин скорее угадывала издалека, чем на самом деле видела. И по мере приближения все более недоумевала.

Город оказался не совсем городом, он походил на гигантский дворец, который в ходе истории прирастал все новыми зданиями и пристройками — разноразмерными, разностильными, каждое из которых претендовало на звание дворца во дворце, судя по тому, с как пышно были убраны фасады. Впрочем, по размеру ни одно из них не превосходило собственно дворец, к которому лошади принесли Дин с ее провожатой спустя полчаса плутания по узеньким улочкам, перекрытым арками и переходами, тесным, но безлюдным… Хотя Дин все время казалось, что за ней наблюдают — незаметно, из-за занавесок и ставней. Возможно, так оно и было — вряд ли в этом городе-дворце чужаки были привычным явлением.

— Куда теперь? — растерянно спросила Дин, когда они очутились в полумраке старинного строения.

Они вошли во дворец не через центральный вход, а объехали кругом, чтобы нырнуть в неприметную дверцу с молчаливого одобрения стража, чье лицо было прикрыто маской.

— Теперь, милочка, я вызову слуг, чтобы тебе подобрали соответствующие статусу покои…

— А какой у меня статус? — озадачилась девушка.

— Пока, — дама с нажимом произнесла первое слово, — ты гостья ее величества. А там уж все зависит от того, какое впечатление ты произведешь на королеву. Она примет тебя завтра утром.

— Понятно, — кивнула Дин.

Ни спорить, ни задавать лишние вопросы ей не хотелось. А хотелось остаться наконец в одиночестве, доплакать недоплаканное, додумать недодуманное… Или все-таки лучше не пытаться додумывать, пока она не разживется свежей информацией? А то неизвестно, куда могут завести мысли и как потом оттуда выбираться, если окажется, что все совсем не так, как она себе нафантазирует.

Дама меж тем окинула Дин внимательным взглядом, наморщилась, словно только теперь ее разглядела и нашла увиденное неудовлетворительным, и разродилась вопросом-утверждением:

— Надо полагать, подходящего для аудиенции у королевы наряда у тебя не найдется?

— Полагаю, нет, — согласилась Дин. — Прежде чем попасть сюда, я долгое время провела в пути, и одежда у меня соответствующая — мужская. Да и та уже не в лучшем состоянии.

О том, что все последние месяцы у нее не только одежда была мужской, но и сама она пребывала в образе мальчика, Дин благоразумно решила не упоминать. Мало ли что…

— Я распоряжусь, чтобы тебе подобрали что-нибудь, — резюмировала дама, развернулась и… ушла, оставив Дин в полнейшем одиночестве в полумраке пустого помещения.

Дин постояла немного в растерянности и обиде, потом чувства отступили, а вместо них навалилась чудовищная усталость. Тело вдруг вспомнило, что там, откуда Дин ушла, давно глубокая ночь, если уже не утро подступает, а она до сих пор не ложилась. Ноги налились тяжестью, значительно полегчавшая после ритуала на озере поклажа начала вдруг давить на плечи…

Дин помялась немного, постояла, переступая с ноги на ногу, но никто не шел ее спасать, никакие слуги не появились, и она сначала присела на корточки возле стены, а потом и вовсе сползла на пол. И задремала.

Разбудили ее голоса.

— И откуда она взялась, интересно? — девичий голосок, исполненный любопытства.

— Наверно, извне пришла, — отозвалась вторая девица.

— Ты что?! Разве оттуда можно сюда попасть?

Дин стало интересно, и она не спешила давать понять, что уже проснулась. Лучше послушать — может, она узнает что-нибудь полезное.

— Говорят, прежде случалось. Но в последний раз еще при бабке моей — она и рассказывала. И с чего бы еще этой пигалице выделили покои в западном крыле, в котором с тех самых пор никого и не селили?

— Да уж, — буркнула первая, — уж мы сегодня наломались, покуда эти комнаты в порядок привели. Вроде бы с виду все чистенько-аккуратненько, а коснись чего — пыль столбом встает, а уж запахи… словно затхлость всего Предела в одном месте собралась.

'Горничные', - решила про себя Дин. И не ошиблась, разумеется.

— Ну так что, будить-то ее станем? — поинтересовалась вторая. — Или оставим как есть?

— Ты что?! — возмутилась первая. — Разве можно? Узнает кто — попадет. Велено же было: гостью в покои провести и помочь устроиться.

— Ох, кто б мне помог устроиться на ночь! Да я бы и сама справилась, только позвольте, — проворчала вторая горничная и с этими словами легонько тронула Дин за плечо.

Дин вздрогнула — не намеренно, просто не ожидала прикосновения — и открыла глаза. Над ней склонились два женских силуэта, но больше она ничего разглядеть в полумраке не смогла.

— Госпожа, — заговорил правый силуэт, и Дин определила по голосу горничную, которая настаивала на ее пробуждении, — мы пришли, чтобы отвести вас в ваши покои.