Второй шанс

Но пока он лежал пластом, и Ольга приходила в отчаяние, раз за разом глядя на показания приборов, хранившие постоянство. Ничего не менялось.

— Что же мне с тобой делать? — невольно прошептала она, склоняясь над телом пациента. Крышка «саркофага» была откинута, чтобы обеспечить приток свежего воздуха и простимулировать его, если получится, на активные действия.

Тихий звонок заставил женщину поднять голову. Кто-то хотел ее видеть.

— Да-да, — Ольга нажала кнопку сенсора. — Минуточку! — и заторопилась, снова запечатывая «саркофаг».

Дверь отъехала в сторону, пропуская профессора Трента.

— Докторка Крыж! Я знал, что найду вас здесь! — воскликнул он, распахивая руки, словно хотел ее обнять. — Нам нужна ваша помощь!

Ольга сразу потянулась к полке, на которой лежал чемоданчик первой помощи:

— Что-то случилось? Кто-то заболел? Или произошел несчастный случай? Сколько человек пострадали?

— Да нет, докторка, — замахал на нее руками профессор, — я не в этом смысле… Но вы ведь, как любой врач, разбираетесь в…скажем так, живой природе?

— Не так, чтобы очень, но…

— Но всяко лучше, чем, скажем, наш бравый капитан или кто-то из его команды?

Ольге сразу вспомнился старпом Варвич и его вопрос: «Что такое фиалка?» С другой стороны, он же был родом с другой планеты, там фиалки наверняка не растут…

— Наверное, да. Но я не понимаю…

— Понимать особенно нечего. У нас не хватает людей. Этот ретроград Якорн забрал у меня Таишу! Дескать, у него срывается график исследований, а две его оставшиеся девушки не справляются! Нет бы перетянул этого Криспа! От него все равно никакого толка! Или Мару. Я бы понял… А у меня свои исследования, опыты, изучение образцов, составление генетических паспортов… Я уж молчу про систематику! Нам весь полет придется корпеть над отчетами, не поднимая головы! А тут еще этот черепоид…

— Он заболел?

— Да нет. Хотя… мне судить трудно, я ведь не местный, — профессор захихикал. — Короче, с ним надо кому-то сидеть. Мы установили дежурство, но после того, как коллега Якорн забрал Таишу, весь наш график летит кувырком. Помогите! Подежурьте возле черепоида несколько дней! Вам все равно делать нечего…

Ольга подавила растущее раздражение. И почему это мужчины свято уверены, что женщины только и делают, что бездельничают? Хотя, надо признать, что последние полтора года она большую часть времени действительно бездельничала. Но лишь потому, что ей банально не давали ничего делать. «Твоя задача — обеспечивать мне комфорт и уют, а также удовлетворять мои чувства. Больше от тебя ничего не требуется!» — слышала она по поводу своего трудоустройства, и вот теперь расплачивается за период вынужденного безделья.

— Я согласна, — сказала Ольга.

— Отлично! — профессор Трент даже подпрыгнул. — Тогда приступать можете прямо сейчас!

Вообще-то, работа оказалась несложной. Опасения Ольги, что ей придется проводить опыты, не подтвердились. Все исследования ложились на плечи лаборантов и аспирантов. На ее долю оставалось сидеть возле обклеенного датчиками черепоида и следить, чтобы ничего не случилось. Ни хорошее, ни плохое. Показания датчиков фиксировала аппаратура, на долю человека выпадала почетная роль наблюдателя. А, как известно с давних времен, бесконечно можно смотреть на три вещи — на огонь, на воду и то, как работают другие.

Так что Ольга только первые полтора часа из положенных шести действительно наслаждалась бездельем. Потом ей ужасно захотелось чем-нибудь заняться.

Она прошлась по каморке, сосчитав шаги, осмотрела стены, пол и потолок. Несколько раз переложила туда-сюда вещи на столе, разобрав скопившийся там бардак. Потом попробовала следить за тем, как ползет по экрану кривая температуры. Она двигалась так медленно, что невольно клонило в сон. Чтобы не уснуть, Ольга вскочила и проделала несколько разминочных упражнений. Что, если вспомнить старое и заняться йогой? Правда, она одета для этого неподобающе — брюки слишком узкие, а форменная куртка, наоборот, чересчур широка. Но ничего.

Скинув куртку и оставшись в облегающем грудь топике, Ольга начала с самой простой позы — лотоса, усевшись прямо на пол. Несколько раз глубоко вздохнула, прочищая чакры. В последнее время в ее жизни скопилось много лишнего. Это нарушало душевное равновесие, выбивало из колеи, мешало чувствовать и управлять своим телом. Ей надо очиститься от скопившейся скверны, чтобы с новыми силами начать новую жизнь.

Сначала все шло хорошо, но вскоре Ольга поняла, что не может сосредоточиться. Все время что-то мешало. То начинала ныть спина, то — колени, то ягодицы. Когда она наконец нашла более-менее приемлемый вариант асаны, во время которой ее тело не ощущало боли и неудобств, ее захлестнула мысль о том, что так она никогда не достигнет цели. Йога — это не поиск максимально комфортной позы. Это путь к познанию самого себя, окружающего мира и своего места в мире. А ее место можно понимать по-разному. Это и то место на полу в отсеке, где она уселась, и ее место, как врача и члена экипажа космического корабля, и место как женщины вообще… Кстати, в чем предназначение женщины? Быть любящей и любимой, женой, матерью, подругой, любовницей… Это все традиционные женские ценности, одинаковые во все времена и на всех планетах. И во все времена и на всех планетах находятся женщины, которые заявляют: «Не хочу! Не желаю терпеть навязываемые мне роли! Если я хочу быть работником, хочу приносить пользу людям, не надо запирать меня на пространство между детской, будуаром и кухней! Этим жизнь не ограничивается!»

Нет! К черту посторонние мысли. Она собиралась заняться йогой. С телом разобрались, теперь надо голову очистить. Выкинуть лишние мысли из головы, спокойно посидеть, подумать…

Да, в последнее время навалилось столько дел, что посидеть и подумать некогда. За каких-то два месяца ее жизнь изменилась до неузнаваемости. Два месяца тревог, волнений, постоянного нервного напряжения… и впереди то же самое. Скоро экспедиция закончит работу — еще недели две или две с половиной, если верить профессорам! — и полет назад. Возвращение на планету… встреча с коллегами, которым она передаст с рук на руки тело Равиля, объяснение с родственниками пострадавшего…и…

Ох, нет! Опять! Никак не получается отвлечься. В голову лезет всякая дребедень. Да и поясница начала ныть. Сколько лет она не занималась йогой? Забросила вскоре после того, как покинула Гагаринск. Вот как прилетела на планету. Да, после прилета лишь раз или два ей удалось выкроить для занятий несколько минут. Потом ей запретили. Мягко, деликатно, но запрет всегда запрет, в какой бы форме его ни высказали!

Хватит! Она теперь свободная женщина, она будет бороться за свою свободу и пусть кто-нибудь попробует ей помешать!

Черт! Черт-черт-черт! Ольга не сдержалась и выругалась, открывая глаза. Настрой сбился окончательно. Что-то мешало заниматься. А та же йога учит, что ничего нельзя делать через силу. Если чувствуешь внутреннее сопротивление, стоит сначала разобраться в себе — а что именно мешает и как избавиться от помехи?

Она встала с пола, немного потянулась, разминая мышцы, затекшие от долгого сидения. Краем глаза поймала тень за мутным стеклом. Оглянулась.

Черепоид прижался к стенке со своей стороны, упираясь выпуклым лбом и ладошками в стекло, и таращил на нее глаза. Взгляд у него был удивительно прямой, пристальный. Не звериный взгляд. Хотя некоторые хищники тоже могут так смотреть, словно все-все понимают. Но это звери, долго прожившие с людьми или близкие по развитию — обезьяны, собаки, кошки… Но чтобы гигантская морская черепаха? Впрочем, это инопланетная морская черепаха. Кто знает…

Ольга сделала несколько шагов к контейнеру. Черепоид не двинулся с места. Но взгляд его круглых глаз определенно сфокусировался на ней.

— Что смотришь? — прошептала женщина. — Нравлюсь?

Он моргнул.

Нет, не на самом деле. Просто на глаз набежала сбоку прозрачная складочка, на миг затуманив взор, и убралась опять, оставшись в углу глаза капелькой, похожей на третье веко у людей и…

И других наземных животных. Офтальмолог из Ольги был плохой — только в университете им давали общие сведения, да из бесед с коллегами иногда удавалось кое-что выяснить — но она точно помнила, для чего нужно это самое третье веко. Для людей оно бесполезно, является рудиментом, но хорошо развито у птиц, чтобы защищать глаза в полете, у крокодилов, чтобы они могли смотреть в воде, и у некоторых рептилий. Но полностью отсутствует у водных животных. Рыбам и тем, чья жизнь всегда проходит в воде, веки не нужны. Значит, это животное когда-то было сухопутным. Передние лапки, очень похожие на человеческие или обезьяньи конечности, тому подтверждение. Этот противостоящий палец нужен тому, кто берет в руки мелкие предметы или совершает другие сложные действия. И прямой взгляд… в мутной воде зрение не должно играть большой роли. Там в ходу обоняние, слух, эхолокация. Но где у этого существа уши? И нос — слишком он маленький для того, чтобы быть чувствительным органом.