Выбор

— Мне было плохо, я купила тест… Я не хотела, я хотела…

— Что? — холодно спрашивает он, но понимание моментально отражается на его лице. — Ты не должна была искать в сексе любовь, нежность, нужду в тебе и вообще что-то. Получается, я сказал тебе об этом, и ты всё равно хотела получить своё.

— Знаю, это было глупо…

— Каждый раз, — сухо отвечает Эйден. Его голос абсолютно безэмоциональный.

— Нет, это не так, только первый раз!

— Чего ты ждала?

Я не могу подобрать слова, потому что их попросту нет. В голове пусто. Никаких оправданий и чего-то в защиту самой себя.

— Хотя бы не смотри на меня так… — тихо шепчу я.

— Как?

— Как на самое отвратительное создание.

— Это плод твоей фантазии, Эмма.

Сердце разрывается, а внутренности сжимаются и вот-вот иссохнут. Я чувствую физическую и моральную боль. Это в сотню раз хуже всего того, что уже было. Я никогда не встречалась с такой мукой: видеть и чувствовать, как человек, которого любишь каждой клеточкой, смотрит на тебя с отвращением. Но оказывается, может быть ещё хуже. Эйден перестаёт смотреть на меня. Кажется, он хочет быть где угодно, но не напротив меня. Желает всего, кроме знакомства со мной. Он так же, как и я утром, хочет, чтобы ничего не было. Только наши желания разные. Я хотела бы всё вернуть исправить, сказав правду, а он хочет стереть меня из своей жизни, чтобы вообще ничего не было, вероятно, чтобы я никогда не приходила к нему тем вечером. Не нашла поддержку и доверие только в нём. Это бьет по самому больному, после чего приходит отчаянье.

— Только посмотри, что стало… Прошло не больше минуты, а ты не желаешь разговаривать со мной, не смотришь в мою сторону, ты хочешь избегать меня. Тебе вообще отвратительно моё присутствие в диапазоне мили.

— Потому что я зол! — резко рявкает Эйден, пронзая меня взглядом. — Ты обманула меня. Знала, чем это может закончиться и всё равно солгала, а сейчас хочешь, чтобы я чувствовал себя виноватым. Чего ты ждала?

Делаю шаг назад.

— Ничего…

Это всё, что могу выдавить перед тем, как уйти.

— Эмма! — зовёт он, когда почти пускаюсь в бегство. — Эмма!

Слёзы размывают путь, из-за этого сворачиваю за поворот и забегаю в первую попавшуюся аудиторию, закрыв дверь и глаза. Я не знаю, пошёл ли он за мной, и сама не понимаю, хочу ли. Холодная стена, к которой прижимаюсь, сейчас намного теплее Эйдена. Стараюсь устоять на ногах, но колени предательски дрожат, как и руки, а сердце рвётся в клочья. Кто-то тихо откашливается, из-за чего распахиваю глаза и вижу, как на меня пялятся несколько студентов. Мне показалось, что в аудитории пусто, но лишь потому, что небольшая группа сидела в другой стороне, которая была скрыта от глаз.

— Какого черта? — шипит знакомый голос.

Не сразу понимаю, что перед глазами возникает Алестер, ладонь которого стискивает локоть и тащит за собой из аудитории. Его лицо одновременно краснеет и мрачнеет, а шаг кажется таким тяжёлым, что под ним трескается плитка.

Он распахивает дверь, что оказывается туалетом, где присутствует несколько парней, и взглядом заставляет их смыться, не услышав что-то против. Только когда мы остаёмся одни, он обращает взгляд ко мне.

— Я беременна, — выпаливаю раньше, чем он задаёт вопрос.

— Что за хрень? С ума сошла?

— Я беременна, Ал… Я сделала тест утром.

— Черт! — рычит он, после чего бьет по стене рядом, из-за чего вздрагиваю. — Сколько раз?

— Три…

— Три раза не предохранялась!?

— Три дня не предохранялась…

— Твою мать, Эм! — рычит Алестер. — Когда?

— В выходные на курорте… потом в Нью-Йорке… и тут… Это я виновата…

— Дерьмо, ты не можешь быть единственной виноватой. Он тоже в этом участвовал!

— Я… — мне становится ещё больней и страшней, потому что сейчас разочарую лучшего друга. — Я сказала, что принимаю таблетки.

— Нахрена ты это сделала!?

— Потому что идиотка! — срываюсь на крик, который сочетается со слезами, но терпеть его нравоучения ещё хуже.

— Ты сказала ему об этом? — стиснув зубы, спрашивает он, но я думаю лишь о том, что сказал Эйден. Это провоцирует Алестера повысить голос: — Ты сказала ему об этом!?

— Да… — безжизненно, киваю я.

— Он, конечно, побежал радоваться?

— Он зол…

— О чём ты думала, Эмма?

Алестер с раздражением и хорошей приложенной силой пинает дверь кабинки туалета, которая громко хлопает и едва не срывается с петель. Он запускает пятерню в волосы и одёргивает их, устремляя взгляд в мою сторону. Тот же холодный взгляд, что недавно принадлежал Эйдену. Моё дыхание вновь сбивается, ведь становится вдвойне больней.

— Нет, черт возьми, чем ты думала!?

— Мне не нужны нотации! — выкрикиваю, в сердцах злясь на всё живое, особенно на себя. — Я не хочу это слушать!

Вылетаю за дверь, что приводит Алестера в большее бешенство.

— Эмма, вернись! — яростно орет он, выбегая следом. — Куда ты, мать твою, собралась?

Он ловит моё запястье и стискивает так, что кожа начинает полыхать буквально за долю секунды. Новый поток слез брызгает из глаз теперь уже от физической боли. Это возвращает в прошлое и пугает. Стоит моргнуть, чтобы исчез Алестер и восстановился образ отца, который не видел никаких границ. Впервые чувствую себя немного сильной, вероятно, благодаря отчаянию и гневу на саму себя. Вырываю руку с такой резкостью, что перед глазами начинают плясать звёздочки.

— Не трогай, — шиплю я. — Единственный человек, от которого ждала поддержки… но ты туда же.

Разворачиваюсь и устремляюсь к выходу. Алестер больше не торопится остановить меня. Он занимает позицию Эйдена, а это говорит о том, что у меня ни осталось никого. Я совершенно одна.

Не знаю, куда, но я продолжаю идти. Путь размыт и неизвестен, это не мешает ногам, они отказываются останавливаться. Только когда тело сковывает холод, понимаю, что выбежала из университета без верхней одежды. Но обморожение не то, что действительно пугает. Я мысленно возвращаюсь назад и перед глазами предстаёт образ Эйдена, который смотрит на меня с холодом и отвращением. Моментально на место всех внутренних чувств и физических ощущений приходит острая боль. И винить за эту боль можно только себя. Я не желаю возвращаться в квартиру, где будет ждать Алестер, и, возможно, Эйден. За минуту принимаю решение уехать туда, откуда бежала и куда никогда не хотела возвращаться. Кажется, сейчас я могу дать отпор. Либо надеюсь, что некоторые ситуации имеют свойство закалять и делать сильней.

В том же виде, в котором сбежала, ловлю такси и называю адрес вокзала. Идти больше некуда. Есть только одно место.

Глава 36

Ничего не изменилось. Этот дом остаётся в прежнем виде: идеальный снаружи, гнилой внутри. Никто не знает, что происходило и продолжает происходить в его стенах. Если бы была возможность увидеть душу, то на месте был бы пепел или пустырь, на котором не росло ничего живое. И я снова перед ним, встречаюсь с самым главным страхом глаза в глаза. Последний раз я побоялась обернуться и взглянуть, пообещав себе, что никогда не вернусь, даже если придётся жить на улице. Но что я сделала? При встрече с первой сложностью, прибежала сюда, не найдя ничего лучше.

Уже пять минут я стою на месте и не решаюсь сделать шаг, смотря на него с тропинки для пешеходов. Я даже не решаюсь ступить на подъездную дорожку, как будто она способна поглотить. Эта дурацкая мысль появилась из ниоткуда, я словно попала в мультик, который видела в детстве. Я не помню его название, но точно знаю, что внутри живёт такое же чудовище, как и в том мультике. Каждая клеточка тела давно покрылась гусиной кожей то ли из-за страха, то ли из-за холода. Всё давно перемешалось. В нашем тихом районе пусто и мрачно, хотя он вовсе не мрачный. Вокруг домики светлых оттенков, что делает его достаточно уютным. Наверно, для всех, кроме меня и Алестера, которые жили в пекле ада.