Я, Дракон...

Мы пошли к моему дому. Однако, Леголасу явно была симпатична эта эльфийка и он спросил у меня:

– Гном что-то говорил о Тауриэль?

– Нет, это мои наблюдения. Я предостерегаю вас от таких союзов – поверьте, ему было бы неприятно знать, что та, кого он любит – вынуждена была из-за него отказаться от своего бессмертия. Это самый узкий элемент в этом плане отношений. Мне бы например это очень сильно не понравилось, навреди кто-то себе из-за чувств ко мне.

– А в вас влюблялись девушки? – спросила с вызовом молодая, горячная Тауриэль.

– Не думаю. Я всего лишь дракон, огнедышащий дракон. Едва ли кто-то захочет связаться с таким как я.

– Дракон с комплексами, – хохотнул Гэндальф.

– А тебе лишь бы посмеяться, да?

– Вовсе нет. Каждый разумный заслуживает любви, ну, кроме тёмных тварей. А что, с драконихами проблемы?

– Проблемы. Как можешь видеть – на крылатую рептилию я мало похож.

У меня дома по прежнему были гномы – и они отчаянно о чём-то спорили и договаривались. Бильбо Бэггинс сидел отдельно ото всех, гномы пожрали всё, что было в доме и после пирушки начали делить ещё не добытые сокровища. Торин ждал меня – Аркенстон и Торин это как Саурон и кольцо.

– Вот ты где. Мой камень.

– Я не твой камень, Торин, – фыркнул я, – а одного гнома придётся поучить смирению и хорошим манерам. Левикорпус! Петрификус Тоталус!

Его подхватило, он вытянулся по струнке и завис горизонтально в воздухе.

– Мы с Гэндальфом немного ему вставим извилины на место, а потом поговорим.

И потащил его в гостевую комнату, где шмякнул на кровать. Эльфы решили пойти за нами с Гэндальфом, а ещё Бильбо.

– Что ты намерен сделать? – спросил Гэндальф.

– Для начала попробуем основные чары определения проклятий, – я достал волшебную палочку и проведя над Торином, убрал её, достал другую вещь – стеклянный шарик, который тут же наполнился чёрной дымкой, едва ему стоило оказаться рядом с королём.

– Что это значит?

– Это определитель проклятий, – я закинул шарик и Леголас ловко поймал его, – тьма. Тёмное заклятие лежит на нём. Что ж, пришла пора попробовать, для начала основные методы.

Дальше я последовательно попробовал три заклятия – одно контрпроклятье среднего уровня, второе – более сложное, и третье – ещё более мощное, которые не сработали. Однако, количество тёмной дымки внутри шарика уменьшилось.

– Да, непросто дело. Попробуем магию света – Эспекто Патронум!

Передо мной появилась фигурка дракона, сотканная из света и источающая свет. Свет в самом широком смысле этого слова, а не свечение – свет как белая флюорисцирующая энергия, оставляющая приятные ощущения. На эльфов этот свет подействовал пожалуй сильнее, чем на всех остальных – они практически вылупились и начали смотреть на него как на чудо света. Коим оно и было – патронус омывал всех присутствующих чистой и светлой энергией, противоположной энергии тьмы, и он сел на грудь Торина. Тёмная дымка в шарике начала сжиматься в центре, метаться как насекомое, которое попало в огонь, носиться. Но не исчезло. Гэндальф прищурился:

– Этот свет похож на свет древ. Очень похож!

– Если я прав – древа работали по похожему принципу, что и это заклинание. Просто намного, намного мощнее. Чистая магия света.

Эльфов пробрало уж слишком сильно – они выглядели так, будто под наркотой. Пока действовал патронус – я усилил нажим, и тьма начала сжиматься ещё сильнее, а потом произнёс контрпроклятья.

Существовало два способа разрушить проклятье – одно из них – отменяющее заклинание. Оно, собственно, работало как кнопка выключения – то есть это штатная отмена, как правило у каждого проклятья было контрпроклятье – делать иначе – глупо. Самого же поразят твоим же заклинанием. Или не сможешь остановить его, когда будет нужно. Второй способ – это если нет кнопки – сломать его. Разрушить, то есть.

Контрпроклятья, если они известны – могли натворить любые волшебники – это заклинание. А вот разрушение проклятий – это сложное умение, почти искусство, которое требовало знания как эту дрянь ломать и с какой стороны браться – потому что проклятье в процессе его разламывания могло бы ещё и натворить бед – вплоть до уничтожения всего вокруг. Заковыристые проклятия на людях имеют свойство самоуничтожения вместе с субъектом проклятия.

Поэтому разрушить его дело непростое – но в данном случае мне помогал патронус и то, что заклятие было чистейшим тёмным – как магия дементора. Совершенно тёмное без проблесков силы этериуса. Объяснить, на что это похоже тем, кто не владеет магией – я не могу, потому что чувство магии не входит в пять стандартных чувств – то есть магия то была и чувствовалась, но объяснить даже на очень примерных аналогиях сущность, которую я ощущал – было нереально. Это было больше похоже на битву воли между мной и заклятьем, при этом нанося удары по тем местам, которыми оно связано с Торином.

Шум вокруг мне мешал, но на то я и профи, что не стал обращать внимания – петрификус спал с Торина, но он был в отключке и стонал, потел, извивался, словно от страшной боли. Я нанёс решающий удар по проклятью – отсёк его от разума Торина, тот вроде бы стал меньше стонать, потом – произнёс ещё несколько формул на древнем языке, незнакомом этому миру и проклятье начало слабеть и сдавать позиции – патронус засиял ярче, дожимая его и вот – проклятье наконец было преодолено. Оно было очень сильным.

– Нда, – я утёр пот со лба, – крепко же его прокляли!

– Он в порядке? – бильбо крутил головой.

– Теперь да. Теперь ему осталось только отдыхать и восстанавливать силы. Торин Дубощит по крайней мере станет более адекватен. Я надеюсь. Пойдёмте отсюда.

Торин заснул – я вытолкал всех из комнаты и затолкал обратно в гостиную внизу. Когда все расселись – в дверь постучали и послышался знакомый голос.

– Смауг!? – и в зал бесшумно вошёл старый хоббит, – Мистер Смауг, у вас гости?

– О, мистер Гэмджи, – я улыбнулся, – да, сегодня принимаем гостей.

– Ой как удачно, а я как раз проходил мимо и решил прихватить у нас на огородах свежих овощей, дай думаю занесу мистеру Смаугу. Это новый урожай, только сегодня начали собирать.

– Вот спасибо!

– Гэмджи? Гердайн Гэмджи? – Бильбо удивился.

– О, мистер Бэггинс? Вас ли я вижу? – Гэмджи удивлённо протёр глаза, – что вы делаете в такой дали от дома?

– Я могу спросить то же самое, мистер Гэмджи!

– О, я уже третий год работаю здесь, над выращиванием урожаев и обучаю крестьян, – Гэмджи скромно улыбнулся, – здесь замечательно, только холмов нет.

– Работаете? Удивительно встретить кого-то из хоббитов так далеко от Шира – тем более вас, мистер Гэмджи.

– О, я тоже удивлён, мистер Бэггинс, никогда бы не подумал, что вы любите путешествовать так далеко. Зайдёте ко мне на вечерок? Я угощу вас прекрасным чаем, или вином, если согласитесь пропустить стаканчик.

– С большим удовольствием, мистер Гэмджи.