Ямато-моногатари

так сказал. Обменивался он так клятвами с ней. А после этого, когда обрядили ее, как подобает одевать супругу левого министра, он сложил и послал ей:

Юкусуэ-но Сукусэ мо сирадзу Вага мукаси Тигириси кото ва Омохою я кими Что в грядущем Такой успех [сужден] — ты не знала. А прежние Клятвы, что давала, Помнишь ли ты? —

так сложил. Ответ на это и все те танка, которыми они обменивались раньше, — было их много, но теперь их не услышишь.

125

Идзуми-но тайсё [339] часто бывал в доме у [Фудзивара Токихира], ныне покойного, [служившего тогда в чине] са-но оидо. Однажды, где-то в гостях напившись сакэ, хмельной, глубокой ночью тайсё неожиданно явился к Токихира. Тот удивился. «Где же вы изволили быть, поведайте!» — стал расспрашивать он. Домашние его со стуком подняли верх паланкина и увидели там еще Мибу-но Тадаминэ [340] . Хоть дорогу Тадаминэ освещали светильником, в самом низу лестницы у него подкосились колени, он упал и произнес:

339

Идзуми-но тайсё — Фудзивара Садакуни (867—906), дайнагон, правый тайсё. Тайсё — высший чин одного из шести дворцовых приказов — коноэфу, в чьи обязанности входило следить за охраной дворцовых помещений, распоряжаться дворцовыми церемониями и т.д. Сын Такафудзи, брат Садаката.

340

Мибу-но Тадаминэ (868—965) — знаменитый поэт, один из составителей Кокинсю. Существуют антологии Тадаминэсю и Тадаминэдзютай.

«Касасаги-но Ватасэру хаси-но Симо-но уэ-во Ёха-ни фумивакэ Котосара ни косо «Глубокой ночью Я пришел, чтоб ступить На иней, Выпавший на мосту Сорочьем [341] —

вот что отвечает вам тайсё», — сказал он. Министр, хозяин дома, нашел это стихотворение полным очарования и весьма искусным. Всю ночь они провели за возлияниями и музыкой, тайсё был пожалован дарами. Тадаминэ тоже была дарована награда.

341

По китайской легенде, 7-го дня 7-го месяца по лунному календарю встречаются двое влюбленных — Пастух и Ткачиха (см. также коммент. 308). Множество сорок выстраивается в гигантский мост, чтобы помочь влюбленным перебраться через Небесную реку (Млечный Путь), разделяющую их. Касасаги-но хаси — «сорочий мост», второе контекстуальное значение — «лестница во дворце», так как дворец здесь сравнивается с небом. Тадаминэ хочет сказать, что не собирался ни в какое иное место, путь их лежал прямо к Токихира.

Один из их сотрапезников, услышав, что у Тадаминэ есть дочь, воскликнул: «Хотел бы я взять ее в жены!» — «Большая честь для меня», — ответил Тадаминэ. Вскоре из дома этого придворного пришло письмо: «Надеюсь, что в самом скором времени наш уговор осуществится». В ответ ему было:

Вага ядо-но Хитомура сусуки Ураваками Мусуби токи ни ва Мада сикари кэри У моего дома Растущая трава сусуки Еще слишком молода. Чтобы завязывать ее в пучок, Время пока не пришло —

так сложил Тадаминэ. Ведь на самом деле дочь его была еще очень маленькой девочкой.

126

Дама по имени Хигаки-но го [342] , жившая в Цукуси, славилась умом и вела утонченный образ жизни. Так шли годы и месяцы, но вот случился мятеж Сумитомо [343] , дом ее был сожжен дотла, все ее имущество у нее отняли, и оказалась она в жалком положении. Не зная обо всем этом, в те края для водворения порядка прибыл гонцом императора дайни Ёсифуру. И вот, минуя то место, где стояло ее жилище, он сказал: «Как бы мне встретиться с той, что зовут Хигаки-но го? Где-то она сейчас живет?» Так спросил он, а его спутники отвечали: «Она изволит жить неподалеку отсюда». — «Ах, хотелось бы мне расспросить, каково-то ей было во время этого мятежа!» И только успел Я-дайни это вымолвить, как увидел седую женщину, которая набрала воды и теперь проходила мимо него, направляясь в какое-то убогое строение. Был там один человек, он сказал: «Вот Хигаки-но го». Я-дайни ужаснулся, сильно опечалился, но все же решил завязать с ней отношения, она же застыдилась и не вышла к нему, а так сказала:

342

Гетера, жившая на Северном Кюсю. Среди сочинений о ее временных пристанищах последующих лет наибольший интерес представляет Хигакиосю.

343

См. коммент. 22.

Мубатама-но Вага курогами ва Сирагава-но Мидзу ва куму мадэ Нариникэру кана С тутовыми ягодами схожие Черные волосы мои ныне Такими сделались, Что из Белой реки Сирагава Черпаю воду [344] —

так сложила, и он, опечаленный, снял с себя одно из одеяний и послал ей.

127

Та же Хигаки-но го, в управе Дайни [345] , когда предложено было воспеть осенние красные листья клена, сложила:

Сика-но нэ ва Икура бакари-но Курэнави дзо Фуридзуру кара-ни Яма-но сомураму В крике оленя Сколько же Алого? Когда он кричит, Горы окрашиваются [красным] [346] .

344

Мубатама («тутовые ягоды») — макура-котоба к слову куро — «черный». Сиракава («Белая река») — название белой от пены реки в провинции Кумамото. Относительно выражения мидзу ва куму существуют различные объяснения, смысл этого выражения неясен, вероятно, оно обозначает что-то вроде «постаревший облик». Какэкотоба к этому выражению — мидзу-о куму — «набирать, черпать воду».

Танка помещена также в Госэнсю, 17, с некоторыми изменениями.

345

Управа в военном округе на Кюсю.

346

Танка содержит омоним: фуриидзуру — «громко плакать» (от фуриида-тэ наку) и «окрашивать» (ткани). Помещена в Хигакиосю.

128

Говорили люди, что Хигаки-но го умело слагает танка. И вот как-то собрались любители изящного, стали сочинять окончания к стихам, к каким трудно конец сложить, и прочитали так:

Ватацуми-но Нака-ни дзо татэру Са-во сика ва В просторе моря Стоящий Олень… —

и предложили ей докончить, тогда она:

Аки-но ямабэ я Соко-ни миюраму Осенние горы На дне отражаются [347] —

347

Танка содержит омонимы: соко — «здесь» и «дно». Помещена в Хигакиосю.

так закончила она танка.

129

Дама, жившая в Цукуси, послала возлюбленному в столицу:

Хито-во мацу Ядо ва кураку дзо Нариникэру Тигириси цуки-но Ути-ни миэнэба Жилище, Где возлюбленного жду, как темно В нем стало! Клявшейся луны В нем не видно [348] —

так гласило послание.

348

Цуки — «луна» означает еще и «месяц» (в календарном смысле). Танка означает, таким образом, что возлюбленный нарушил обещание, не приехав в срок. Танка приводится в Сингосюисю, 13, авторство приписывается Гэму-но мёбу, а также в Хигакиосю.

130

И это написала та дама из Цукуси:

Акикадзэ-но Кокоро я цураки Ханасусуки Фукикуру ката-во Мадзу сомукураму Осеннего ветра Сердце жестоко, видно, Трава сусуки Туда, куда ветер дует, Не спешит склониться [349] .

131

Во времена прежнего императора было как-то дано августейшее повеление в первый день четвертой луны слагать стихи о том, что соловей не поет, и Кимутада:

349

Дама хочет сказать, что и она не уверена в привязанности своего возлюбленного, потому и не спешит повиноваться его пожеланиям. Танка помещена также в Хигакиосю.

Хару ва тада Кинофу бакари-во Угухису-но Кагирэру гото мо Накану кэфу кана Весна лишь Вчера [кончилась], Но соловей, [Видно, решив], что только весной надо петь, Сегодня не поет! [350] —

так он сложил.

132

Во времена того же императора это было. Призвал он как-то к себе Мицунэ, и вечером, когда месяц был особенно красив, предавались они всяческим развлечениям. Император соизволил сказать: «Если месяц назвать натянутым луком, что это может значить? Объясни суть этого в стихах», и Мицунэ, стоя внизу лестницы:

350

Танка помещена в Кимутадасю.

Тэру цуки-во Юми хари то си мо Ифу кото ва Ямабэ-во саситэ Ирэба нарикэри Когда светящий месяц «Натянутым луком» Называют — значит это, Что в горные гряды он Стреляет [351] .

Получив в награду расшитое одеяние оутиги, он снова произнес:

Сиракумо-но Коно ката ни си мо Оривиру ва Амацу кадзэ косо Фукитэ кицураси Белое облако На плечи мои Опустилось. Это, верно, небесный ветер Подул прямо на меня [352] .

351

Танка содержит омонимы: иру — «заходить» (о луне) и «стрелять» (из лука, например), отсюда — иной смысл: «За горные гряды, он заходит». Юми харицуки — молодой месяц, по форме напоминающий натянутый лук. Танка помещена в Окагами фурумоногатари. О Мицунэ см. также коммент. 98.

352

Это виртуозное стихотворение построено на омонимах: ката — «плечи» и «человек», орииру — «опускаться» и «ткать», ки (в кицураси) — «приходить» и «надевать» (об одежде). Видимо, подаренная одежда была белого цвета. Второй смысл танка: «Из белого облака /На плечах моих/ Сотканное. /Видно, сам небесный ветер,/ Подув, облачил меня в это». Стихотворение также помещено в Окагами фурумоногатари.