Янтарь и Лазурит

За время пути Сюаньму догадался: нуна не хотела, чтобы её узнали и поймали, остальные даже обращались к ней как к деве Кон. Если сейчас торговцы поднимут панику и разбегутся, то слухи дойдут до столицы Сонгусыля гораздо раньше, чем если они займутся этим делом по-тихому. Сюаньму в который раз задумался, как во дворце наказывали сбежавших принцесс — их ведь не пороли как монахов?

Спуск с горы прошёл почти в полной тишине. Евнух Квон заподозрил неладное и пытался расспросить и Сюаньму, и нуну, но оба молчали, а к генералу он обратиться не решался. Нуна выглядела необычайно задумчивой и грустной, хмурилась, грызла губы; даже каса-обакэ, которому она постоянно улыбалась, не мог её развеселить и хоть как-то отвлечь. Хеджин внимательно поглядывала на свою госпожу с беспокойством, но не спешила вытягивать информацию, а тихо вздыхала.

Всю оставшуюся дорогу Сюаньму сидел с опущенной головой — за несколько дней он привык к поездке на повозке, поэтому уже не так укачивало, — и продолжал принюхиваться. Запах гниющего трупа остался наверху в горах, среди камней и кустов больше не ощущалось ничего мёртвого или подозрительного, но он всё равно не позволял себе расслабиться. Теперь он не допустит, чтобы враг причинил вред нуне. Ни один волосок больше не упадёт с её головы.

По сравнению с Сонбаком Анджу выглядел не настолько внушительным городом, но достаточно крупным и светлым. Вокруг его территории была выстроена высокая стена — их также воздвигали в больших городах Цзяожи от вторжения нечисти, однако маленькие города и деревни оставались незащищёнными. Стражники проверили товар на повозках, перекинулись парой слов с торговцами и пропустили караван внутрь.

Сюаньму даже слезть не успел, как к нему на лошади подъехала молодая госпожа Ли.

— Уважаемый монах, куда ты теперь?

Он также заметил горящие глаза Цянцян, сидевшей в стороне на повозке и смотревшей в его сторону с некой надеждой. Монах не мог просто ответить, что они направляются на поиски женщины с фамилией Пён, и лишь пожал плечами. Он спустился на землю и обернулся к Хеджин, не зная, предложить ли помощь, и также ожидая, что евнух Квон вновь споткнётся, но на этот раз тот слез аккуратно, рукой придерживаясь за деревянный борт повозки, а служанка спрыгнула за ним. Цянцян, поджав губы, не отводила от него взгляда, как и её молодая госпожа, но дальше им было не по пути.

Нуна по-прежнему сидела на лошади вместе с каса-обакэ и поглядывала в сторону Сюаньму. Перед глазами промелькнуло, как он поймал её на руки прошлой ночью, и смущённо отвёл взгляд.

— Вы дальше сами или с нами? — также уточнил один из торговцев.

Точно, если они разделяются, то нуна должна вернуть им коня. Она успела повернуться в седле боком, как будто собиралась спрыгнуть, но всё ещё посматривала в сторону Сюаньму. Он на миг пересёкся с ней взглядом и чуть опустил голову, как вмешался генерал Ю и насмешливо поинтересовался:

— Дева Кон, вам помочь спуститься?

Она прищурилась и поджала губы.

— Нет, сама справлюсь. — И спрыгнула вниз, обернулась. Каса-обакэ с громким «Фня!» кинулся ей на руки и, зажмурившись, прижался глазом к её груди. Сюаньму впервые видел, чтобы тварь, за которой он охотился всю жизнь с остальными монахами, привязывалась к окружающим. Возможно, эти существа были не такими плохими, какими их считали. А если сам Сюаньму оказался драконом, то мог ли он сам теперь считаться нечистью? Этот вопрос беспокоил его, и, возможно, в том числе из-за этого он не спешил возвращаться в Цзяожи.

Сюаньму кивнул торговцам головой и негромко произнёс:

— Спасибо.

— Да, спасибо, что подвезли нас! — подхватила нуна уже более радостным голосом, чем то задумчивое состояние, в котором она пребывала с тех пор, как обнаружили труп. — Дева Ли, приятно было познакомиться, до встречи!

— Взаимно, дева Кон.

Молодая госпожа Ли улыбнулась и слегка кивнула головой. Сюаньму что-то пропустил? Они успели поладить?

— До встречи, уважаемый монах, надеюсь, судьба вновь сведёт нас, — также обратилась она к нему, натянула поводья и повела лошадь к торговцам.

Он не стремился к новой встрече с ней, но всё равно вежливо кивнул головой и сложил руки за спиной. Попрощавшись с остальными, они разошлись: караван тронулся вперёд — должно быть, в сторону торговой площади или других торговцев, которым и везли товар. Сюаньму не знал, как это работало.

Дома в Анджу стояли дальше друг от друга, чем в Сонбаке, ощущалось гораздо свободнее. Улицы оказались не такими оживлёнными: конечно, и здесь ходили люди, занимались своими делами, работали, торговали. Но отсутствовали толпы, в которых Сюаньму становилось неуютно. Ближе к зиме солнце садилось раньше, но до темноты у путников оставалась ещё пара часов, поэтому они решили пройтись по городу и расспросить жителей Анджу — возможно, кто-то из них был знаком с женщиной по фамилии Пён. Однако стоило пройти мимо ларьков с уличной едой, как глаза нуны загорелись хищными огоньками, и она, продолжая обнимать Дзадза, рванула к ароматно пахнувшему мясу.

— Дайте мне сундэ*! — воскликнула она, упираясь одной рукой в прилавок.

* Сундэ (кор. ??) — корейская кровяная колбаска, получается в процессе варки или парения коровьего или свиного кишечника.

— А-а! — завидев моргающий красный зонт, вдобавок, высовывающий язык, вскрикнул торговец и попятился. — Уберите эту тварь!

— Дзадза не тварь, — возмущённо ответила нуна, обнимая каса-обакэ уже обеими руками, и чуть отошла назад. — Не переживайте, он не питается ни людьми, ни мясом.

— Душами? — испуганно переспросил торговец.

— Нет, в основном жидкостями.

— Кровью?! — Её слова только больше пугали мужчину.

— Да нет же!

Не умеющий общаться с людьми, Сюаньму не знал, как разрешить эту ситуацию, чтобы никто не остался в обиде. Пока он думал, Хеджин приблизилась к своей госпоже и обратилась к торговцу:

— Мы только сегодня прибыли из Сонбака, у нас такие зонты в почёте.

— Именно так! — поддакнула нуна и закивала головой.

— Какие странные люди живут в столице… — пробормотал торговец себе под нос.

— Дева Кон, — генерал Ю подъехал на своём вороном коне чуть ближе, — если вы голодны, то может отправиться на постоялый двор, разместиться и отобедать, а завтра уже продолжить поиски.

Нуна не спешила реагировать на его слова.

— Вы что-то ищете? Я могу чем-то помочь? — вмешался мужчина, как только в воздухе повисла тишина. Человеческое любопытство брало верх. Хотя он по-прежнему с подозрением и опаской косился в сторону каса-обакэ, к путникам он всё равно проявлял интерес.

Нуна поджала губы и прищурилась.

— Господин, скажите, в Анджу за последнее время не происходило ничего странного? Никто не пропадал?

— Что вы такое говорите! У нас тихий и мирный город.

Значит, об убитой женщине он не знал.

— Я всё-таки хочу сундэ, — заявила нуна, и торговец уличной едой протянул ей одну из палочек, нанизанную тёмным мясом или внутренностями, от которых исходил пар. Она надкусила кусочек и пискнула — еда оказалась слишком горячей. — Вы что-нибудь знаете про даму Пён?

— Нет, кто это?