Юмористические рассказы

– Но ведь его зовут Осия Уокер, как и дядю Генри?
– спросил Билл Чамберс, стоявший в толпе.
– Скажи, что это не так!

– Это была его выдумка, - сказал Боб Претти, - а поскольку она была совершенно безвредна, мы позволили ему ее. Сколько раз я говорил Генри Уокеру, что это не его дядя, но он мне не верил. У меня полно свидетелей. Что скажешь, Генри?

Генри Уокер выпрямился во весь рост и уставился на него. Дважды он открывал рот, чтобы что-то сказать, но так и не смог; после чего в горле у него раздался какой-то хрип и он с силой захлопнул дверь перед лицом Боба Претти.

ЛЮБОВНЫЙ ТРЕУГОЛЬНИК

Мистер Натаниэль Кларк и миссис Боумен закончили третью партию в шашки. Эта партия оказалась очень трудной для мистера Кларка, поскольку ум леди был занят какими-то важными посторонними делами, и ему оказалось нелегко проиграть. На самом деле, ему это удалось, делая глупые ходы, в чем он и преуспел.

– Вот ваш пенни, за то, что хорошо думали, - сказал он.

Миссис Боумен слабо улыбнулась.

– На самом деле, мои мысли были далеко, - призналась она.

Лицо мистера Кларка приняло торжественное выражение; намеки подобного рода относились, как правило, к покойному мистеру Боумену и звучали довольно часто. Он считал, что ему повезло, когда эти намеки не перерастали в длительные воспоминания, поскольку сохранять в этом случае подобающее выражение лица было для него затруднительно.

– Полагаю, - медленно произнесла вдова, - полагаю, что должна вам сказать: я получила письмо.

Лицо мистера Кларка расслабилось.

– Оно вернуло меня в старые времена, - мечтательно произнесла миссис Боумен.
– Я никогда ничего не скрывала от вас, Натаниэль. Я ведь рассказывала вам о первом мужчине, в которого была влюблена, - Чарли Такере?

Мистер Кларк прокашлялся.

– Рассказывали, - хрипло сказал он.
– И не один раз.

– Это письмо было от него, - с улыбкой произнесла миссис Боумен.
– Как странно, ведь прошло столько лет! Бедняжка, он узнал о смерти моего мужа, и написал...

Она замолчала и принялась нервно барабанить пальцами по столу.

– Он ничего не знает обо мне, я полагаю, - сказал мистер Кларк, видя, что она не продолжает.

– Откуда?
– пожала плечами вдова.

– Если он слышал про одного, возможно, слышал и про другого, - возразил мистер Кларк.
– Лучше напишите и скажите ему. Напишите, что через шесть недель вы станете миссис Кларк. Тогда, может быть, он больше не станет вам писать.

Миссис Боумен вздохнула.

– Я думала, по прошествии стольких лет, что он уже умер, - медленно произнесла она, - или женился. Но в своем письме он пишет, что все эти годы хранил верность мне.

– Ну, он может продолжать делать это, - сказал мистер Кларк.
– После стольких лет практики для него это не будет слишком тяжело.

– Он... он пишет в своем письме, что приедет ко мне, - тихим голосом произнесла вдова, - к вечеру.

– Приедет к вам?
– резко повторил мистер Кларк.
– Но зачем?

– Поговорить о старых временах, - был ответ.
– Наверное, он очень изменился; он был прекрасным человеком, таким решительным... После того, как я отказала ему, ему было все равно, что делать. Последнее, что я о нем слышала - он перебрался за границу.

Мистер Кларк что-то пробормотал и, чисто механически, начал строить башню из шашек. Он собирался добавить еще одну к уже раскачивающейся постройке, когда энергичный стук в дверь эхом отозвался в углах комнаты. Слуга открыл, и в следующее мгновение перед ними предстал посетитель миссис Боумен.

Высокий, красивый мужчина в сюртуке, с цветком резеды в петлице, предстал критическому взору мистера Кларка. Остановившись в дверях, визитер, - казалось, с огромным удивлением, - произнес христианское имя владелицы дома.

– Мистер Такер!
– отозвалась вдова, покраснев.

– Та самая девушка, - сказал посетитель, глядя на нее, - как в тот самый день, когда она отказала мне. Ничто не изменилось, ни на волос.

Он принял протянутую ею руку и, склонившись, почтительно поцеловал ее.

– Это... так странно, видеть вас снова, мистер Такер, - сказала миссис Боумен, немного смущенно.

– Мистер Такер!
– с укоризной произнес джентльмен.
– Раньше было просто: Чарли.

Миссис Боумен снова покраснела и, взглянув на нахмурившегося мистера Кларка, представила их друг другу. Джентльмены крепко пожали друг другу руки.

– Ваш друг - мой друг, - покровительственным тоном заявил мистер Такер.
– Как поживаете, сэр?

Мистер Кларк ответил, что хорошо, и, после некоторого колебания, выразил надежду, что и его визави - тоже. Мистер Такер сел в кресло, откинулся назад, пригладил свои огромные усы и принялся пожирать вдову глазами.

– Рада видеть вас снова!
– сказала последняя, в замешательстве.
– Как вы меня нашли?

– Это долгая история, - ответил посетитель, - но я всегда знал, что когда-нибудь мы встретимся снова. Ваша фотография сопровождала меня по всему миру. В лесах Канады, в австралийском буше, - она подавала мне надежду и была моей путеводной звездой. И если у меня когда-нибудь возникал соблазн поступить неправильно, я доставал эту фотографию и смотрел на нее.

– Полагаю, вы доставали ее довольно часто?
– с беспокойством осведомился мистер Кларк.
– Чтобы взглянуть на нее, - поспешно добавил он, заметив раздраженный взгляд миссис Боумен.

– Каждый день, - торжественно ответил посетитель.
– Однажды, когда я ранил сам себя на охоте, и провел пять дней без пищи и воды, это было единственное, что спасло меня.

Насмешливое замечание мистера Кларка о способностях фотографии утонуло в жалостливых восклицаниях миссис Боумен.

– Однажды мне пришлось жить на две унции каши и чашке молока в день в течение десяти дней, - сказал он, пытаясь разжалобить вдову.
– Спустя десять дней...

– Когда индейцы нашли меня, я был в бреду, - тихим голосом продолжал между тем мистер Такер, - а когда я очнулся, то обнаружил, что они называют меня Амелия.

Мистер Кларк попытался развернуть ситуацию в свою пользу, поспешно спросив, были ли у него в то время усы, но миссис Боумен нахмурилась. Он начал было насвистывать, но миссис Боумен шикнула на него.

– Но как вы меня нашли?
– спросила она, снова поворачиваясь к посетителю.

– Странствуя по свету, - продолжал мистер Такер, - сегодня здесь, а завтра там, я нигде не мог задержаться, и вернулся обратно около двух лет назад. Три дня назад, в трамвае, я услышал ваше имя. Я навострил уши и прислушался; а когда услышал, что вы свободны, то едва мог сдержаться. Я поговорил с дамой, узнал ваш адрес, и вот, спустя четырнадцать часов, я здесь.