За последним вздохом

Сильвана медленно сжимала и разжимала кулаки, отчего скрюченные пальцы еще больше походили на кошачьи когти, а она сама - на ту самую мелкую хищницу, которой наступили на хвост. Гнев королевы не пугал Кольтиру - разберутся, ничего же не случилось.

– Да мы же… - начал объяснять он.

– Стража!
– позвала она.
– В темницу его!

Ну вот, опять начинается. Кольтира мрачно уставился на подбежавших его арестовывать Отрекшихся: он мог расправиться с ними за пару мгновений, но ему придется позволить себя обезоружить и запереть. Не то что бы он не знал заранее, что Сильвана - женщина вздорная, но как же злила несправедливость. Олрун, вообще-то, первая его атаковала!

– Ты даже представить себе не можешь, насколько они важнее для народа Отрекшихся, чем такие как ты!

Сильвана надвигалась на него, сжимая кулаки, словно собиралась собственноручно начистить ему физиономию, не дожидаясь ареста. Кольтира попытался ее убедить, что они всего лишь тренировались, пусть и с весьма унизительными для проигравшей стороны ставками. Но Сильвана не давала ему вставить ни слова.

– Они обеспечивают нам бессмертие, а какой толк от тебя?!

– Вы меня выслушаете или нет, ваше величество?!
– рявкнул Кольтира, отпихивая локтем стражника, пытающегося его увести.

– На допросе выслушают!
– выплюнула Сильвана. Она повернулась к стражам, наверно, намереваясь приказать привести подмогу, и в этот момент летунья соизволила подать голос.

– Все в порядке, сестра, - мягко проговорила она.
– Мы просто дурачились. Этот неудачник обязан мне жизнью, и не стал бы меня убивать, даже если бы ему каким-то чудом или несусветной подлостью удалось победить.

Он уже побеждал, когда вмешалась королева! Кольтира промолчал, но твердо решил, что этот раунд у них с Олрун будет не последним.

Сильвана недоверчиво уставилась на нее - та кивнула, подчеркивая уверенность в своих словах. Тогда королева пожала плечами и подала знак стражникам отстать от Кольтиры.

Олрун, пришедшая в хорошее расположение духа и, похоже, забывшая о срезанной косе и поражении, тут же ухмыльнулась и заявила:

– Итак, неудачник. Я спасла тебя от гнева твоей королевы. Ты снова у меня в должниках. Я сообщу тебе, когда придумаю, каким способом ты будешь расплачиваться.

Кольтира чуть не уронил челюсть от такой наглости.

– Ты не валь’кира, а гоблин!
– в сердцах выплюнул он.

– Кто такой гоблин?
– поинтересовалась Олрун, но Кольтиру и двух прибегавших его арестовывать стражей Сильвана уже отправила прочь, чтобы не мешали вести дела с валь’кирами.

Бросив на Олрун предупреждающий взгляд: “Мы еще не закончили”, - Кольтира убрался. Он бесцельно бродил по улицам, обдумывая случившееся. Итак, Сильвана сотрудничает с валь’кирами. Наверно, они попросили у нее защиты после гибели Короля-Лича, а она ухватилась за шанс возвращать своих подданных к нежизни.

Союз с валь’кирами - а это явно равноправный союз, раз они друг друга сестрами и ангелам называют, - объяснял новые порядки у Отрекшихся. Тщательный сбор тел погибших, требование сообщать обо всех найденных трупах и о смертях сограждан.

Значит, валь’киры их воскрешают, обеспечивают бессмертие. Неудивительно, что Сильвана, как тигрица, защищает своих “ангелов”. Они полезны - но разве Кольтира не был полезен ей? Сильвана воротила нос от рыцарей смерти, потому что они освободились от власти Короля-Лича позже, чем Отрекшиеся. Но валь’киры вообще были с ним до самого конца, до разгрома его армии! Какого упыря Сильвана, не разбираясь, не пытаясь выслушать, объявила виновником стычки его?!

Раздражение от несправедливости королевы было единственным разумным объяснением, почему Кольтира, никогда не бывший тугодумом или наивным простачком, не сразу догадался, кого еще поднимают сильванины ангелы.

– Я мертва, понимаешь! У меня кости торчат! В моем теле были черви, отвратительные белые черви! Не рассказывай мне про “быть вместе” и второй шанс!
– громогласно возмущалась на всю улицу какая-то немертвая женщина.

Кольтира без особого любопытства бросил на нее мимолетный взгляд и пошел дальше. Потом вдруг вспомнил встречу со странным типом, впервые видевшим рыцаря смерти и утверждавшим, что был воскрешен недавно. Затем припомнил удивленные комментарии Отрекшихся в Гилнеасе, услышавших, что к ним спешит подкрепление из Похоронного Звона. “Там нет поселений и военных частей, Плеть уничтожила всех”. Получалось, что…

Тех, кто умер до Третьей войны или во время нее, но почему-то не был поднят Плетью - их валь’киры лишают покоя? Кольтира остановился, сбившись с шага. Он был поражен осознанием правды, которую от него никто особо и не скрывал, а значит, о которой скоро узнают все заинтересованные лица. Альянс, например. И Адский Крик. Сильвана отчаянна, раз осмелилась наплевать на их мнение. А впрочем, шила в мешке не утаишь, всех новых Отрекшиеся сложно заставить молчать.

Кольтире хотелось развернуться и пойти к Сильване, потребовать объяснений. Какого упыря она отнимает у мертвых покой? Однако надменный голос королевы насмехался в его голове: “Какое лицемерие. Сам-то ты не торопишься умереть окончательно. Почему же считаешь, что остальные должны быть лишены права на вторую жизнь?”. В существовании немертвых было мало радости, но в том, чтобы гнить в земле, ее тоже было немного. Эти новые Отрекшиеся не просили о нежизни. С другой стороны, о рождении, пусть даже в тяжелых условиях, в принципе никто не просил, однако это не делает родителей злодеями. Получается, Сильвана - мамаша нежити. Многодетная.

Кольтира хмыкнул и задумчиво поковырял носком сапога камень подгородской мостовой. Ему не нравилось происходящее в государстве нежити, но признавать неудачу, снова срываться отсюда, возвращаться к Дариону или Агмару как-то не особо хотелось. У Раздора же в Мрачном Своде торчать - смертельная скука.

У Сильваны хотя бы было весело: битвы, поездки, старые знакомые и новые приятельницы. Клеа, Алина, Синдия - это те, кого Кольтира уже встретил и с кем начал общаться. Они, сильванины темные следопытки и приближенные, наверняка были в курсе всех деталей сотрудничества с валь’кирами. Но не расскажут же. Может, уделать Олрун наедине и попытаться добиться внятных объяснений от нее?

Сильвана - не Артас, она не контролирует волю подданных - вполне возможно, что ей попросту не хватает на это сил…

А с чего он взял, что она не контролирует? Те Отрекшиеся, которых подняли валь’киры - как проверить, насколько они свободны? С чего вдруг они охотно ринулись в составе ордынского войска в Гилнеас, убивать своих соседей и бывших соплеменников?

Помусолив в мыслях эту тему еще несколько минут, Кольтира был вынужден признать, что знает слишком мало для того, чтобы делать какие-то выводы. Сначала он хотел пойти поискать одного из недавно воскрешенных и расспросить как следует. Но потом вспомнил Сапф и Орбаза и понял, что определить контроль будет очень сложно.

“Король-Лич и его армия сильнее армий его врагов. Именно поэтому надо быть на его стороне”.

“Повелитель дал нам достаточно силы и власти. В Альянсе нам подобное не светит”.

Вот и сейчас Кольтире скажут что-то вроде: “Я буду служить Сильване, потому что у нежити в принципе небогатый выбор. Кто еще примет нас?”. Или “Не помирать же снова. А в Подгороде я смогу сделать карьеру”. И пойди разбери, это сказано по собственной воле, или потому, что мозги промыты.

Но даже если эти поднятые валь’кирами немертвые свободны - они присоединяются к Отрекшимся от безысходности. Но какое Кольтире дело до них? Он все равно ничего в этой ситуации не может изменить. Точнее, может - например, убить валь’кир, выследив по одиночке и напав на каждую внезапно, со спины. Сильвана его за это собственноручно на клочки разорвет, но дело-то не в этом. А в том, что валь’киры нужны Отрекшимся. Если не возвращать к нежизни павших бойцов, то через несколько лет численность народа станет так мала, что Альянс уничтожит их всех, чтобы захватить Лордерон.