За последним вздохом

Вокруг скалы, на которой располагался Ледяной Трон, бурлила деятельность. Кто-то раздавал указания, кто-то осматривал и перетаскивал трупы, кто-то патрулировал окрестности. Вон столпились некроманты вокруг вычерченного прямо на льду ритуального круга. Вон подтягивается из паучьих тоннелей хвост войска, не успевшего к битве.

Кольтира подвигал рукой, на которую пришелся удар орочьей булавы. Кость ходила в локтевом суставе как-то неправильно. Лучше разобраться прямо сейчас, а то забудет, а потом рука в бою подведет. Хирургов он нашел не сразу: построек-то с опознавательным знаками никаких в округе не было. Потом уже случайно заметил, что несколько поганищ ходят к виднеющейся в скале пещере с телами погибших. Где воскрешают павших и шьют поганищ, там и рыцаря смерти починят. В пещере они, похоже, от ветра спрятались: свечи жгли.

– Не надо нагу, уноси отсюда, - скомандовал кто-то из некромантов поганищу, принесшему по морской змее в каждой из трех рук, и пожаловался своему коллеге: - Ну до чего же они тупые, пятый раз уже объясняю.

Пока хирург ощупывал сустав, Кольтира осматривал трупы, выложенные на пол пещеры ровными рядами. Орки и эльфы, а наг и демонов вообще нет, а ведь они сильны. Не подходят для перерождения? Демоны частенько в черный дым превращались после смерти, возможно, и тел-то не осталось.

Сложенные в пещере трупы были почти целые, не на поганищ пойдут, а на обычных ходячих мертвецов. Кому-то повезет стать рыцарем смерти, а особо сильных чародеев могут и в личей превратить. Взгляд Кольтиры, скользивший по алым одеждам, серебристой броне и серому меху, зацепился за знакомый оттенок волос на макушке какого-то эльфа. Темное золото.

“Как мне нравится твой цвет волос, Фальтора,”- говорила мама, гладя младшего по голове. “Совсем как у твоего отца. Сразу видно - порода. Ни у кого больше таких не видела. Темное золото… Как у всех Ткачей Смерти”.

“Не у всех!”, - возмущенно поправлял ее Кольтира.

“А ты мой мальчик, Кольтира”, - смеялась мама, обнимая старшего сына и вставая на цыпочки, чтобы потрепать по светлым, чуть рыжеватым волосам и его. Как же давно это было…

– Готово.

Кольтира подвигал локтем, проверяя работу сустава - вроде нормально, хотя тролль его знает. Он кивнул хирургу и направился к тому привлекшему его внимание телу. Встал, вглядываясь в заострившиеся после смерти, но все равно знакомые и узнаваемые черты. Дед. Так, значит, он решил присоединиться к Мстителям, а потом к Иллидари.

Дед чародей, и не слабый. Таких редко превращают в обычную, полуразумную или совсем безмозглую нежить. Значит, его сделают личом или рыцарем смерти. Это наилучшее решение проблемы. Дед научит Кольтиру всем необходимым в бою чарам, сделает его гораздо сильнее. Прощай зависимость от защиты Тассариана, прощай необходимость терпеть оскорбления Маргрейва и ему подобных. А еще Кольтира с дедом будут служить королю Артасу вместе. Надо только сказать некромантам, чтобы поднимали его именно как рыцаря смерти, да старались как следует, вкладывая максимум энергии.

Кольтира вглядывался в лицо деда еще несколько мгновений. А потом взмахнул мечом и разрубил его голову напополам поперек лица.

– Эй! Зачем ты это делаешь?!

– Прекрати!
– раздались из-за спины голоса.

Труп успел окоченеть, кровь совсем не текла. Кольтира нанес еще удар, рассекая тело деда наискосок, от правого бедра до левой ключицы. Продолжал бить, пока не превратил тело во множество ни к чему не пригодных кусков. Надо бы сжечь, но магия Огня всегда плохо давалась ему, а живые члены Культа Проклятых не разожгли в пещере костра для обогрева.

– Это нужные трупы!
– возмущались некроманты и немертвые хирурги.
– Целых не так много осталось!

– Зачем ты это устроил?!
– потребовал ответа один из некромантов, подходя ближе.

– Просто так, - оскалился ему в лицо Кольтира.
– Захотелось снести чью-то башку. Твоя тоже подойдет.

Тот зло сощурился, но отступил назад. Кольтира направился к выходу. В спину ему неслось ворчание про обнаглевших рыцарей смерти, которые даже после битвы не могут угомониться. Хотелось их всех прикончить, но они наверняка ценные специалисты. Да и не факт, что Кольтира со всеми справился бы.

Он вышел из пещеры и, создав себе поверх глубокого снега ледяную тропинку, устремился в сторону противоположную той, где происходило сражение и где сновали туда-сюда поганища и прочая нежить. Обогнул скалу и прислонился к ней спиной, хоть и не был уставшим.

Снег здесь был белый. На нем не было ни следов, ни крови, ни трупов, ни темных пятен остатков некротической энергии. Чистый и белый, как саван на похоронах. На похоронах, которых не будет у его деда.

– Elor bindel felallan morin’aminor, - тихо произнес Кольтира. Спи вечным сном в тихой безмятежности.

Вот и нет у него больше никого из родных.

Дед не хотел служить Плети. Он предпочел бы окончательную смерть существованию в виде нежити. Разве это имеет значение? Глупо было лишать войско короля Артаса полезного, владеющего магией, бойца. Почему чье-то желание определило поступок рыцаря смерти? Потому что это был его родной дед? Это прошлое, из прежней, бессмысленной и пустой жизни, полной слабостей и глупых привязанностей. Кольтира не знал, зачем он сделал то, что сделал.

Души нежити принадлежат Королю Мертвых, это в Плети известно всем. Что же такого делал сейчас Король, что на душе у Кольтиры было так муторно?

Он поднял голову, касаясь укрытым шлемом затылком камня за спиной. Уставился на низкое, тоскливо-серое небо, нависающее над хищными пиками скал. Солнца почти не видно…

Надо отдавать Плети все. У рыцаря смерти не может быть семьи: ни живой, ни немертвой. “Кто любит тебя?” - спрашивал Кел’Тузад, проверяя, не собрался ли он предать короля Артаса и вернуться к прошлой жизни. “Никто”, - ответил ему тогда Кольтира.

Никто. Вот теперь уже точно никто.

Что-то было в словах Тассариана и других рыцарей смерти, что все они прокляты. Упоение битвой прошло, но спокойствия и удовлетворения Кольтира не чувствовал. Что-то было не так. Что-то было неправильно в его нежизни и с ним самим…

Кольтира сжал рукоять меча. К вурдалакам в задницу лишние мысли. Пусть немертвые прокляты, но они поделятся своим проклятьем со всем миром. Они не живы, и никто не будет жив. Они не знают покоя, и никто его не будет знать!

========== Глава 11. День задушевных разговоров ==========

В смятении из-за смерти - окончательной смерти, - деда, Кольтира отошел в сторону от всеобщей суеты, надеясь побыть в одиночестве, но не вышло. Где-то через полчаса раздались шорох ткани и звук осторожных шагов с той стороны, откуда он сюда явился. Он без особого интереса повернул голову: кого там принесло? И тут же едва не отвесил челюсть.

“Это еще что такое?” - удивлялся Орбаз увидев его самого, ставшего рыцарем смерти. А потом недоумевал: зачем. А сейчас Кольтира сам задавался теми же вопросами. Кто додумался превратить в рыцаря смерти - ее?

Девчонка была молодая, лет триста-четыреста, не больше. У нее были невинные, несмотря на ледяное пламя, глаза и миленькое личико. Она вертела головой, глазея по сторонам, растерянно хлопала ресницами и застенчиво улыбалась. Какой из нее рыцарь смерти? Такая должна быть жрицей Солнца или просто бездельницей, всеми любимой за просто так. Да наверно, жрицей она и была, судя по золотым узорам на выглядывающей из-под меховой накидки мантии. Некроманты говорили, что после битвы подходящих тел осталось мало, но из этой куколки “меч в руке Артаса” точно не получится.