За последним вздохом
Шрифт:
Кольтира разбил несколькими ударами клинка его доспех, уделив максимум внимания нагруднику. Саронитовая пластина треснула, пропуская клинок к прикрытому меховой курткой телу. Злорадно оскалившись, он снял с Маргрейва шлем, чтобы видеть его искаженное бессильной яростью или страхом лицо, а потом лишил его пояса и остатков нагрудника и срезал одежду с живота и груди.
Человек прохрипел новую порцию ругательств, но Кольтира лишь издевательски ухмыльнулся ему в ответ.
— Что ты собрался делать? — удивился Керитоз, не подходя ближе чем на пять шагов.
Кольтира хмыкнул, осознав, как можно было истолковать его действия.
— У нас с Маргрейвом есть одно давнее общее
Он сел на тело противника, вытащил из сапога нож и разрезал им по диагонали Маргрейву живот. Незадолго до этого он разогнал магией кровь в его теле, чтобы текла и создавала нужный антураж для сцены пыток, но, похоже, переборщил. Черные брызги ударили в лицо, и Кольтира тут же стер их заклинанием. Капли испачкали еще и волосы, которые теперь не были убраны под шлем, сдернутый с его головы Маргрейвом, а там нужны другие, более сложные чары. Ну и ладно, вот у троллей вымазаться кровью сильного противника считалось знаком победы.
— Ты… — с трудом выдавил лишенный большей части сил Маргрейв.
— Нет, что ты. Не кишки. Не при даме, — усмехнулся Кольтира, заметивший, что Вайя поднялась на ноги и осталась наблюдать за избиением своего обидчика.
Как там говорил Зор’бе? «Если тебе кажется, что это уже перебор — то именно это ты и должен делать». Так вот, собственные намерения не казались Кольтире перебором. Он просунул руку в разрез на животе, завел ее под ребра и нащупал небольшой упругий орган. Кольтира выдернул выпачканную черной кровью добычу, но после краткого осмотра констатировал ошибку. Желудок, а он хотел сердце.
— Не то, — сообщил он Маргрейву, продемонстрировав ему его же собственный орган и отложив оный в сторону. Так, чтобы повернув голову, Маргрейв мог наткнуться взглядом на родную внутренность.
— Мразь…
Пальцы Кольтиры были не настолько чувствительны, чтобы эффективно действовать наощупь. Строение тела людей в Академии Странников не изучают, но расположение органов у них не особо отличалось от эльфийского или тролльского, так что вторая попытка оказалась успешной. Медленно и плавно протолкнув руку дальше, он извлек из груди сердце, обрезал сосуды и издевательски покрутил им перед глазами Маргрейва.
— О. А говорят у рыцарей смерти нет сердца. Смотри какое… целехонькое. Даже не черное и не подгнившее, — «восхитился» Кольтира. Он поднес внутренность к губам своего врага и любезно добавил: — Приятного аппетита, Маргрейв.
— Сука, — выплюнул тот, отворачиваясь.
— Кольтира, а ты уверен, что это нужно делать? — несколько нервно поинтересовался Керитоз.
— Нужно? Не знаю. Но я хочу это сделать, — ухмыльнулся Кольтира. Не зря говорят, что злорадство — самое искреннее чувство. Он не первый раз торжествовал победу над тем, кто его цеплял, но унижение именно этого врага доставляло ему наивысшее удовольствие. — Давай, Маргрейв, будь послушным мальчиком. Быстрее съешь, раньше отпущу.
На самом деле Кольтира еще не решил, убьет его или просто помучит как следует. В своих планах мести он дальше победы и издевательств не заходил, и сейчас не хотел отвлекаться на принятие взвешенного решения. Не хотелось бы потом ежеминутно оглядываться и ждать удара в спину. Маргрейв заслужил и смерть, и долгие муки… Унизительное превращение у калеку-полуупыря он, может, и не заслужил: он такого ни с кем не совершал, — но какая разница? Хотя, наверно, лучше убить, а то если его дружки подсуетятся, то хирурги Чумодельни из калеки весьма опасного монстра собрать могут. Ну… видно будет.
Кольтира пытался протолкнуть сердце Маргрейву в рот, но тот сжимал зубы.
При надавливании на щеки с боков нижняя челюсть сдвигалась недостаточно, а потом тот вообще чуть не укусил его за пальцы. Оттягивание энергии не помогло. Еще немного — и Маргрейв потеряет сознание, и тогда унижение станет бессмысленным.Пришлось положить сердце на пол и нарезать его ножом. Сердце так и норовило выскользнуть из-под хорошо наточенного лезвия, но в итоге все равно превратилось в тонкие полоски. Затем Кольтира вогнал между зубов Маргрейва лезвие ножа и повернул. Для зубов человека это не прошло бесследно, для языка — тоже, но главное, что первый кусок оказался во рту, и следующий протолкнул его в горло.
— Это бесполезно, — со знанием дела заявила Вайя. — Если ты съешь сердце сильного врага, ты сам станешь сильнее. А от того, что скормишь ему, ничего не изменится.
— Я не хочу его есть. Оно несвежее, — возразил Кольтира, поворачиваясь к зрителям.
Он чувствовал, что двое рыцарей смерти, которые начали смотреть еще на избиение тролльки, никуда не делись, но и не пытались напасть. Да, собственно, а с чего бы им вмешиваться? Но только теперь он увидел, что Вайя и Керитоз посматривают на них, не выпуская из рук оружия. Возможно, Джейд больше возмутит не возможное невмешательство, а косвенное принятие тролльки в круг эльфийской взаимозащиты. Ну и пусть орет, кого интересует мнение этой слабачки?
— У тебя что ли свежее, — фыркнул Керитоз.
— Я ни единого мгновения не был трупом, — заявил Кольтира подчеркивая важность этого факта поднятием перепачканного маргрейвовой кровью указательного пальца. — Меня превратили в рыцаря смерти после смертельного удара, но еще заживо.
— Это существенно меняет дело.
— Завидуй, дохляк, — беззлобно хмыкнул Кольтира, игнорируя его иронию.
Он принялся проталкивать кусочки сердца дальше.
— Он отрезал мне пальцы, — сообщила Вайя. Кольтира тут же посоветовал ей поднять и сохранить их, чтобы хирурги пришили. Но троллька хотела не пожаловаться, а отомстить. — И сказал, что засунет мне их в задницу. Сделай с ним то же самое, или, хочешь, я сама?
Просьба не удивила Кольтиру. Всегда приятнее отомстить сначала в точности око за око, а потом уже добавить сверху.
— Потом. Доедим сердце, снимем с него штаны, и приступишь, — кивнул он. — А пока… Маргрейв, вот ты кровожадный, но тупой. Как упырь. Чтобы ты больше походил на себе подобных, оставлю-ка я тебе только один глаз. Тебе же хватит, верно?
На лице Маргрейва наконец-то появилось что-то напоминающее страх. До этого он то явно злился, то делал каменную или презрительную рожу, а при первых неудачных попытках накормить его сердцем вообще чуть ли не храбрым и стойким героем себя возомнил. Но глаз — это один из по-настоящему важных для немертвого органов, не то что бесполезное сердце или рука, которую потом можно заново пришить. До кого-то теперь дошло, что эльф может не просто поразвлечься, но и оставить необратимые повреждения. Ну, какой-то глаз хирурги могут пришить, как-то же они создают их для поганищ…
Сердце все же осталось недоеденным — пара не проглоченных кусков торчали изо рта человека, пока он их не выплюнул. А Кольтира, вдохновленный новой затеей, приблизил нож к глазу Маргрейва, однако, вспомнив наставления Зор’бе, убрал. Варить зелья он не собирался, но хотелось показать этому ублюдку его собственный глаз. Или даже раздавить его уже извлеченным, чтобы жидкость стекла Маргрейву на лицо — это будет интереснее, чем случайно проткнуть глаз. И вообще это уже очень близко подойдет к тому самому необходимому «перебору». Кто из увидевших эту сцену осмелится потом бросить Кольтире вызов?