За последним вздохом

Это Зор’бе рассказал Кольтире сам. А еще несколько дней назад он проболтался, что это было распоряжение подполковника Фалрика — поучить ставшего неслабым бойцом эльфа большей жестокости. Тассариану, офицеру, которому к тому же всецело доверял Артас, можно чистоплюйствовать, и это будет восприниматься всего лишь блажью, а вот обычным рыцарям смерти — не положено. Кольтира удивился: ему не казалось, что он создает впечатление добрячка. Интриги его позабавили, но у Фалрика были свои обязанности, и контроль лояльности Плети и соответствия ее принципам, наверное, входил в их число. Кольтира как-то раз сообщил Тассариану, кто на самом деле виновен в дурном влиянии, но тот счел это выдумкой Зор’бе, лишний раз доказывающей его злонамеренность.

— Прекращай это, или я решу, что проще разом избавиться от него и от его влияния на тебя, — заявил он.

— Тассариан, — надменно процедил Кольтира.

Став практически равным ему по силе, он начал, как его и просили уже как минимум десяток раз, обращаться к властелину ужаса по имени, а не по званию. Злость на командира, в чьей защите он нуждался, прошла, опасения, что тот однажды все же последует слухам или провокациям Орбаза и воспользуется положением — тоже. Больше не было необходимости регулярно подчеркивать дистанцию формальным обращением.

— Не указывай мне, — продолжил он. — Я не нуждаюсь в мамочке, в твоих наставлениях и в оберегании от всех бед.

Лицо Тассариана окаменело.

— Не нуждаешься, — медленно произнес он. — Ты стал сильнее и уже не зависишь от моей защиты. И что, теперь будешь делать вид, что не знаешь меня?

Кольтира промолчал, не зная, что ему ответить. Его бесила зависимость от Тассариана, но общаться-то с ним он был не против. Когда-то, когда потребность в помощи и, следовательно, ненависть, были сильны, он подумывал о том, чтобы потом прекратить контакты. Но Кольтира уже давно забыл об этих планах. И сейчас такое подозрение почему-то задело его. С чего Тассариан вообще взял это? Разве сейчас они не разговаривают?

«Как хочешь. Я не собираюсь навязываться», — хотел сказать он, но Тассариан подошел ближе и положил руку ему на плечо.

— Можно я тебя поцелую?

Кольтира подавил порыв тупо спросить «зачем?». Он не считал себя тугодумом, но ему потребовалась почти минута, чтобы уловить связь вопроса с предыдущим предположением. Осознав, наконец, в чем дело, он хмыкнул:

— Ну, валяй.

========== Глава 19. Знал бы Повелитель, чем его верный Тассариан занимается… ==========

Получив разрешение на поцелуй, Тассариан стал наклоняться медленно, давая возможность передумать. Кольтира хмыкнул и сам поцеловал его, и уж тогда Тассариан дорвался до долгожданного развлечения. Накрыл ладонью его затылок, притиснул эльфа к себе, так, что между доспехами не осталось пространства. Ну и присосался, как голодный упырь. Потом угомонился, сбавил темп, ослабил объятья и стал целовать размеренно. Можно было бы сказать “со вкусом”, но слабая чувствительность тел нежити не позволяла смаковать поцелуй.

Борода Тассариана, наверно, кололась, но Кольтира не мог этого определить. Он вообще не чувствовал практически ничего как из физических ощущений, так и в плане эмоций, кроме, разве что, легкого любопытства. Вспомнить процесс было занятно, но не более того, и Тассариан тоже вряд ли мог ощутить что-то большее. Впрочем, Кольтира не особо удивился, когда, отстранившись, услышал предложение заняться сексом.

Всего год назад он ответил бы решительным отказом, а если бы Тассариан вздумал настаивать, то убил бы его к упырям - хотя, в то время был более вероятен исход сдохнуть самому. Но Тассариан полез к нему сейчас, когда независимость Кольтиры от него стала явной и даже была озвучена прямым текстом. Он что, все это время, весь такой благородный, ждал, чтобы его действия точно не стали принуждением? Или наоборот, такой коварный и терпеливый?

– Заняться кому-то нечем, - пробурчал Кольтира.

Раз так любопытство заело, то и трахнул бы уже какого-нибудь бесполезного слабака! Надо же, какие мы разборчивые, с кем попало не хотим. Однако Кольтире и самому было интересно. И он, и Тассариан неплохо владеют чарами крови, сумеют сымитировать в организме ряд процессов, свойственных живым. А вдруг получится? Сексуального желания немертвые испытывать не могли, но отсутствие желания еще не означает невозможность получить удовольствие. Хотя куда проще было бы это проверить в одиночестве…

– Ну раздевайся тогда, чего стоишь? Или тебе свечи и шелковые простыни подавай?

Кольтира усмехнулся, представив себе эту картину. Воображение нарисовало здоровенную пентаграмму на полу: на углах - свечи, а в центре на куске алой ткани возлежат два голых и бледных до серого рыцаря смерти. И еще мерцающие призрачными огоньками лепестки личецветов вокруг. А что? У Культа Проклятых еще более экзотические ритуалы бывают!

– Обойдемся без шелка, - медленно проговорил Тассариан, следя голодным взглядом за тем, как Кольтира расстегивает ремень, крепящий наплечник. А потом решил помочь.

При жизни Кольтире доводилось заниматься сексом сразу после боевых заданий или дежурств, когда необходимо было снимать с себя еще и доспех, но раньше вся эта возня с креплениями как-то занимательнее, что ли, была.

Тассариан не суетился, но ему явно не терпелось приступить к эксперименту. Вот только вероятность неудачи - девять из десяти. Было бы это возможно, об этом все бы уже знали. Вот лордеронцы, когда научились пьянеть от спиртного, всем растрезвонили, и даже до Нордскола дошло.

Когда Кольтира остался без доспеха и без одежды, Тассариан взял его за руки и отступил на шаг.

– Подожди… Хочу посмотреть на тебя.

– Любуйся, - разрешил Кольтира, усмехнувшись.

А вот ему самому любоваться было особо нечем, хотя и не сказать, что все было ужасно. Люди сами по себе были не очень-то красивы, а некоторые еще и прятали лицо за татуировками, бородой и усами. Человеческие тела отличались от тел эльфов несколько более короткими ногами и большим разнообразием фигур. Встречались как очень худые, так и невероятно тучные, но рыцари смерти все были крепкими, мускулистыми. Тассариан был сложен вполне гармонично, а излишняя растительность на его теле, которая наверняка еще и кололась, для немертвого не имела значения. Ну а на то, что уши у людей выглядели так, словно ими уже перекусил один нахальный Конь Смерти или кровожадный тролль, так на это Кольтира еще во Вторую войну привык не обращать особого внимания. Словом, были у Кольтиры партнеры и посимпатичнее, но какая, к упырям, разница.

Налюбовавшись, Тассариан закончил разоблачаться сам. Стянул с себя рубашку, открывая взгляду Кольтиры длинный рваный шрам - практически такой же, какой остался от удара, оборвавшего его собственную жизнь. Тассариана убил Фалрик - командир, друг отца. Странно, наверное, было увидеть в его глазах свою смерть - куда более неожиданно, чем умереть в бою от руки врага.

Тассариан тем временем поцеловал его снова, а потом оглядел комнату. Да, кровати нет, диваны тоже не предусмотрены. Немертвому вполне удобно все время быть на ногах и садиться только когда нужно что-то делать за столом. Стойки для оружия и доспехов, полки, два кресла и стол - по меркам Плети даже избыточно. Ну и ладно, трахаться и стоя можно - не устанут же они от этого.

Наклонившись, Тассариан коснулся губами его шеи и заскользил ладонями по плечам и спине. Его руки так и норовили потянуться к заднице Кольтиры, но Тассариан постоянно отдергивал их, словно ожидал получить по морде за недозволенное прикосновение. Да чего теперь-то скромничать, вопрос решили ведь и разделись уже. Можно было сказать ему, чтобы не морочил себе голову человеческими предрассудками, но Кольтира не нанимался упрощать ему нежизнь.

Поцелуи Тассариана спустились ниже, для чего ему пришлось сгорбиться. Еще немного, и Кольтира предложит ему сразу уже вставать на колени - для удобства, разумеется. Зачем он вообще все это делает? Вот Кольтира не чувствовал ни удовольствия, ни желания доставить его партнеру. Ласки, прелюдия - это развлечение для живых. Тассариан коснулся пальцами его соска, над которым змеился широкий иззубренный элемент руны Сокрушения Чар.