За все в ответе

П а в л и к. Знал, что не разрешите…

Ф е д о р. Своим надо было сказать.

Л и д а. Конечно, глупо жениться без копейки за душой. Но недаром говорят, что с милым рай и в шалаше.

П л а т о н (не выдержал). Лодырь и дурак выдумали эту глупость. «В шалаше»! В шалаше — значит, в нищете, а нищета у всякой любви горло перегрызет, какой бы сильной она ни была. Есть у тебя крыша над головой?! Сможешь ты прокормить, одеть свою жену? Женись! А нет — зайцем по миру будешь бегать, может, и всю жизнь пробегаешь! Думал ты, как жить-то будешь?

П а в л и к. Думал.

П л а т о н. Из чужой тарелки жену кормить собрался?

У л ь я н а. Прокормим — не обедняем…

Т а н я. Напали на парня. А вдруг невесточка такая красавица, что перед ней только на коленях стоять. Где она у тебя, Павлик?

П а в л и к (посмотрел на часы, показал куда-то неопределенно). Вон там… ждет.

Т а н я. Ну так пусть заходит.

Все ждут, что скажет отец, но он молча ест.

Л и д а. Неудобно как-то. Это ведь жена твоя, Павлик… Расписались — значит, жена…

П а в л и к (еще колеблется). Отец…

У л ь я н а. Зови.

П а в л и к взглянул на отца и быстро вышел.

Т а н я. Ты, отец, не ругай при ней Павлика, он ведь теперь взрослый, муж…

Ф е д о р. Ну и Павлик…

Т а н я. Завидно? Павлик уже женатый, а ты…

У л ь я н а. Угомонись, Татьяна!

Т а н я. Молодец, Павлик! Тихо-мирно, молчком взял да и женился.

Ф е д о р. Так не годится.

Т а н я. Когда с отцом насчет своей женитьбы будешь советоваться, не забудь меня позвать, интересно послушать.

Вновь врывается песня «Мой дед — разбойник».

(Подбегает к телефону, набирает номер.) Ванёк, перестань! Мы еще обедаем!.. Что… Не твое дело. Выключай! (Вешает трубку.)

Музыка затихает.

Л и д а. Залетела молния и в нашу крепость.

Т а н я. Еще и гром будет.

Входит П а в л и к и чуть ли не тянет за собой О л ю. Остановились. Оля, тоненькая девочка, выходит вперед, все еще держась за руку Павлика.

О л я. Добрый день!

У л ь я н а. Здравствуй. (Пауза.) Как же тебя зовут, барышня?

О л я. Оля.

У л ь я н а. Присаживайся, Оля, к столу.

Л и д а. Садись, Оля, со мной. Я тоже невестка. Две невестки — на одном стуле. Тесно, зато удобно, в случае чего вдвоем будем отбиваться.

Оля робко садится.

Пообедаем, разговаривать будет легче.

О л я. Я… а мы недавно с Павликом пирожки ели.

У л ь я н а. Сколько же тебе лет, голубка?

О л я. Восемнадцать.

У л ь я н а. Рано ты замуж собралась.

О л я. Павлик позвал, вот и собралась…

У л ь я н а. Говорят, и свадьбу сыграли? Где же это вы?

О л я. В общежитии, в тринадцатой комнате.

Т а н я. Тринадцатая комната! Хорошенькое начало семейной жизни!

У л ь я н а. Учишься?

О л я. В медучилище, на втором курсе.

Т а н я. Прекрасно!

Л и д а. Вот и вино пригодилось. Выпьем за здоровье молодых. Таня, дай рюмки, а ты, Федор, раскупоривай бутылку.

Федор берет бутылку, смотрит на отца, вроде спрашивая разрешения. Таня вносит рюмки, ставит на стол, Федор наливает.

Т а н я. Вот так суббота!

Л и д а. Оля, привыкай к этой прекрасной семье. Люди здесь очень хорошие, только неразговорчивые. За исключением моего Петра.

О л я. Павлик тоже разговорчивый…

Л и д а (поднимает рюмку). За здоровье молодых! Чтоб жили они дружно и счастливо.

Все пьют, только Оля и Платон держат рюмки, смотрят друг на друга. Наконец Оля пригубила рюмку и поставила ее на стол, а Платон выпил до дна.

У л ь я н а. Павлик, что это ты вроде не у себя дома?.. Оле стул принес бы.

Павлик выносит табуретку, но Федор забирает ее себе, а стул ставит Оле.

Перед людьми как-то неловко, скажут — тайком женили сына.

Т а н я. Заново переженим. Кто там видел свадьбу в тринадцатой комнате! А тут — такси с флажками, «горько» покричим, «Запорожец» по районным базарам пошныряет, дешевой свинины привезет, отец раскошелится, выдаст из своей казны рублей… Сколько, папа?

У л ь я н а. Ты бы меньше тарахтела.

Ф е д о р. Ольга, а родители у тебя есть?

О л я. Мама в Иванковском районе работает, медсестрой.

Ф е д о р. А отец?

О л я. Не знаю. Сбежал, когда я еще маленькой была.

У л ь я н а. Мама знает, что ты замуж вышла?

О л я. Мы с Павликом ей еще не говорили.

П л а т о н поднялся, ушел в дом.

Т а н я. Ты, Оля, уже ориентируешься — кто есть кто? Я — Таня, сестра твоего Павлика, это — Федор, брат твоего Павлика. Ульяна Ахтисьевна — мама твоего Павлика. А это Лида, жена нашего старшего брата Петра. Ну и отец Павлика. Наш отец! Он в дом пошел.

Л и д а. Вроде мимо гроза прошла. Платон Никитич угомонился.

У л ь я н а. Если бы…

Л и д а. Ну как, ребята, будете настоящую свадьбу справлять? Или остается в силе то, что было в тринадцатой комнате?

Ф е д о р. Разве это свадьба была? Надо как у людей.

У л ь я н а. И так все о нас судачат: «Скупые, зажимистые»… И всякое такое…

Т а н я. Небось веселую свадьбу справили в тринадцатой? Ты, Оля, в фате была?

У л ь я н а. Уж больно дорого они теперь стоят.