Заклинатель ордена Линшань. Новые пути. Книга 2

Нужно было в перерывах между трактатами о самосовершенствовании и конфуцианско-даосскими канонами местные любовные романы почитать, что ли. Должно же здесь быть что-то в этом роде. Но кто ж мог знать, что понадобится? Кого тут было добиваться — и так на всё готовую Шуйсянь? И всё же Линьсюань решился бы рискнуть и приударить за Жулань в привычной манере, если бы… если б они не были в пути. И если б в этом путешествии Жулань не зависела от него. Да, у неё были деньги, и вероятно, их хватило бы и на дорогу, и на ночлег, но одинокая женщина при деньгах… Приграничные области, это вам не мирный Гаотай. И если сейчас Линьсюань начнёт приставать к Жулань, кто знает, как она это воспримет.

Нет уж, дождёмся, пока она окажется под родительским кровом, в покое и безопасности. Тогда и поглядим, что к чему.

Пара ослов размеренно шагала вперёд по высушенной до звона колее. Нанять лошадей в небольшом Люйцяо оказалось невозможно: простые люди на них не ездили, оставляя воинам, заклинателям и знати с богачами, а смотрители почтовых станций имели право выдавать скакунов только срочным гонцам и специальным посланцам, к каковым Линьсюань не относился. Это можно было исправить, но списываться с Чжаньцюном — терять драгоценное время. Да и на территории Мэев его разрешение ничего бы не стоило, коль скоро мастер Хэн ехал не с официальным визитом. А вот менять ослов или волов никто не препятствовал, были б деньги и животные в наличии. Так что ехали они ещё относительно быстро.

Границу между владениями Линшаня и клана Мэй путники пересекли во второй половине дня. На пограничной заставе пришлось остановиться, но заклинателям разрешения властей для путешествий не требовалось, и, как оказалось, на их спутников это тоже распространялось. Вышедший из будочки начальник, правда, поглядывал хмуро и подозрительно, но когда Линьсюань высокомерно заявил, что направляется в Фэнчэн по личному делу, вопрос был решён. Пришлось только расписаться в специальной книге, после чего рогатки отвели в сторону, и ослы бодро зашагали дальше.

Ничего, утешил себя Линьсюань, подпрыгнув на очередной кочке. Вот приедем в Цуйпу, там можно будет нанять лодку и сплавиться по Бэйхэ до самого Фэнчэна.

В первое селение они въехали уже почти на закате. На первый взгляд оно ничем не отличалось от виденных ранее: те же крытые соломой или камышом деревянные домики, свисающие с карнизов плетёные фонари, небольшая утоптанная площадь в центре. Вот только люди… В Гаотае, в Сане, Люйцяо и иных городах и деревнях владений Линшаня, где Линьсюаню довелось побывать, люди мало обращали внимания на заклинателей. Уступали дорогу, кланялись, если приходилось заговаривать, и спешили дальше по своим делам. В захолустном Даньлю, владении Чжунов, на заклинателей глазели, как на чудесную диковину. Здесь же…

С того момента, как повозка пересекла границу деревни, её окутала аура насторожённости. Встречные женщины, дети и старики — мужчин почти не было видно, хотя дневные работы должны уже закончиться — кланяться начинали издалека, втягивали головы в плечи, отводили глаза. Улица пустела — прохожие ускоряли шаг и спешили скрыться в домах. К тому времени, когда повозка подкатилась к самому большому дому, Линьсюань начал чувствовать себя каким-то пугалом. Ослы остановились, он соскочил на землю, обернулся на бормотание голосов. Из-за угла на него смотрели двое или трое ребятишек, но стоило глянуть в их сторону, как тут же спрятались.

Стучаться в ворота не пришлось — створка сама приоткрылась навстречу, и хозяева, вернее, хозяйка вышла наружу. И тут же бухнулась на колени, уткнувшись лбом в землю:

— Господин бессмертный, какое счастье для этой деревни… Чем ничтожные могут вам служить?

— Кхм… Уважаемая, — Линьсюань прочистил горло. Обращаться сверху вниз к седой женщине, простёршейся перед ним ниц, было неловко, но он подозревал, что, если попробует её поднять, неловкость только возрастёт. — Мы просто путники, которые ищут ночлега.

— Наша деревня совсем нищая, господин бессмертный! Эти крестьяне заслуживают смерти, но они не в силах принять гостей так, как должно.

— Тогда, может, вы знаете место, где нам могут предложить ночлег получше? — желание остановиться на ночь здесь и в самом деле таяло на глазах.

— Совсем рядом гора Дундянь, господин бессмертный, на ней стоит монастырь Прибежища души. Там господина бессмертного с радостью примут.

— Как туда проехать?

— Надо на той дороге повернуть от развилки налево, господин бессмертный…

— Спасибо, добрая женщина, — Линьсюань отвернулся и подошёл к повозке. — Госпожа Сун!

— Да? — отозвалась Жулань из-за занавески.

— Местные рекомендуют нам остановиться в ближайшем монастыре, — Линьсюань покосился на крестьянку, которая так и продолжала сидеть на земле, даже когда его рядом не было. — Я слетаю, посмотрю, можно ли туда доехать до темноты. Если слишком далеко, то придётся всё-таки заночевать здесь. Вы меня подождёте?

— Да, конечно, мастер Хэн, я подожду.

Линьсюань кивнул, хотя она едва ли могла его видеть, кинул меч на воздух и взлетел. Окинул с высоты взглядом окраину деревни и поля дальше, отыскивая упомянутую развилку. Взгляд зацепился за маленькую фигурку, во все лопатки бегущую к лесу. Упс, похоже, пока жена старосты встречала заезжего заклинателя, сам староста улепётывал во весь дух. Не иначе, как перелез через забор — ворота у дома были только одни.

— Во владениях клана Мэй все так боятся заклинателей? — поделился своим недоумением Линьсюань немного позже, когда они покинули безымянную деревню и катили в гору — монастырь и правда оказался недалеко.

— Не знаю, — отозвалась Жулань после паузы. — Эта Сун никогда не видела, как простые люди встречают бессмертных из клана Мэй. Когда она переселилась в Гаотай, то первое время удивлялась, что бессмертные мастера запросто ходят по улицам, и с ними может заговорить любой. Но… если бы кто-то из Мэев вот так вот подошёл к нашему дому в Фэнчэне… Эта Сун, наверное, тоже бы встревожилась.

— Отчего же?

— Даже если у них нет никаких требований и обид — а вдруг не удастся им угодить? Или они сами что-нибудь сделают — разобьют там, сломают.

— И никакой компенсации?

— Кто же посмеет требовать компенсации у бессмертных?

— Весело, — присвистнул Линьсюань.

Монастырь оказался невелик и живописен — и внутри, и вокруг стен росли сосны и кипарисы, окутывавшие деревянные строения под черепичными крышами смолистым запахом. Пока повозка взбиралась на гору, стремительно темнело, и к тому времени, как впереди показались ворота, ночь наступила окончательно. Но традиционные фонари по обеим сторонам створок разогнали сгустившуюся тьму, и когда Линьсюань постучал висящим на верёвке молотком, открыли очень быстро. Вышедший наружу бритоголовый монах с достоинством поклонился, приветствуя прибывших, выслушал просьбу о ночлеге и пригласил гостей внутрь. Там путникам пришлось разделиться — для женщин, как оказалось, был отдельный гостевой домик, возницу тоже поместили куда-то подальше от господина бессмертного.