Заклинатель ордена Линшань. Новые пути. Книга 2

— Сию минуту, господин бессмертный, — тут же засуетился слуга. — Быть может, изволите пройти на террасу? Там прохладнее, и воздух свежее.

Против террасы Линьсюань ничего не имел, наоборот, так что пришлось опять подниматься по лестнице. Зато столик ему отвели у самых перил, так что можно было смотреть на небольшую площадь внизу, на которой как раз заканчивала представление небольшая труппа акробатов. Скоро наступит комендантский час, и все зрители разойдутся, так что артисты торопились собрать последние монетки. Линьсюань даже немного пожалел, что не пришёл раньше — всё развлечение.

Вокруг переговаривались другие постояльцы. За спиной Линьсюаня толковали о ценах на зерно и соль, один из собеседников жаловался, что хотел заработать на перевозке рыбы с побережья, да теперь боязно: кланы-то бессмертных на последнем Собрании, говорят, перессорились, как бы не сцепились, а простому люду от того одно горе да убыток. С другой стороны из гула голосов донеслось «судья Кан», и Линьсюань невольно навострил уши.

— Да быть того не может!

— Сходи к Управе, сам посмотри. Все приметы, всё расписано, и награда назначена. За предательство, стало быть, нашего ордена и сношения с врагами.

— Кто бы мог подумать? Про судью Кана всегда такая хорошая молва была. Говорили, что честный, и законы знает, и не брал никогда…

— А это, братцы, до того было, как он женился. А жена что? Вестимо, денег требует. Птицы гибнут в погоне за пищей, люди гибнут в погоне за богатством. Вот, помню, как мой брат женился…

Линьсюань невольно усмехнулся, хоть и с ноткой грусти. Что бы там он ни думал и ни делал, а Чжаньцюн не собирался отпускать жертву так просто и явно намеревался доиграть эту драму до конца.

— Прошу, господин бессмертный! — возникший у стола слуга принялся расставлять блюда и пиалы. — Как вы и просили, лотосовый чай, блинчики, утка. Пирожки сейчас будут, ещё минуточку. Соусу не желаете, чесночного или бобового?

— Не надо, спасибо.

— Если пожелаете, только кликните. Для господина бессмертного всё самое лучшее. У нас тут самые знаменитые люди останавливаются! Даже сам глава Ши однажды был. А как раз сегодня сам Дракон Бэйцзяна заглядывал, тоже комнату снять хотел, да не судьба…

— Кто заглядывал?

— Дракон Бэйцзяна! Ну, Е Цзиньчэн, воин знаменитый, сперва у императора служил, потом у разных кланов. Степняков гонял, и горцев, и…

— Я знаю, кто такой Е Цзиньчэн. Так значит, он здесь, в Люйцяо?

— Ну, да, — закивал слуга. — Уже совсем было сговорился с нашим хозяином на ночлег, да потребовал лучшую комнату, а лучшую уже занял господин бессмертный. Вот и оскорбился господин Е, не захотел здесь оставаться. Уж его и жена упрашивала…

— Жена? — снова удивился Линьсюань.

— Жена, — подтвердил подавальщик. — Женщина с ним была, в вуали такой длинной, его «моим господином» называла. А он с ней грубо говорил. Вообще, вояки эти — грубияны, что ни говори. Людей убивать — скверное дело, а чтоб всю жизнь этим заниматься… Те же разбойники. Может, и к лучшему, что господин Е ушёл.

Линьсюань мысленно скривился: привычка местных приравнивать солдат к убийцам коробила его не в первый раз. Но сейчас его занимало другое:

— А куда они от вас направились, ты не знаешь?

— Не знаю, — настал черёд удивиться слуге. — Э… Выяснить для господина бессмертного?

— Не сочти за труд, — Линьсюань пошарил в рукаве и извлёк небольшую связку монет, приберегаемую специально для мелких расходов. — Я знаком с господином Е, думаю, будет уместно его навестить.

— Как угодно господину бессмертному! — слуга с энтузиазмом закланялся. — Всё выясню в лучшем виде. Завтра сразу же как откроют ворота, так мигом обернусь!

— Завтра они могут уже уехать, — напомнил Линьсюань.

— Так сегодня час поздний, господин бессмертный, только не гневайтесь на этого ничтожного. Все ворота уже скоро закрываются. А у этого слуги сейчас минутки свободной нет.

И правда, с сожалением признал Линьсюань. Это заклинатель может идти куда хочет в любое время дня и ночи. А простым жителям, чтобы покинуть квартал после наступления темноты, нужна ну очень веская причина.

— А какие ещё гостиницы есть в Люйцяо? Куда они могли пойти, как ты думаешь?

— Либо в «Персиковую рощу», что у Сосновых ворот, либо в «Нефритового зайца», что на рыночной площади. Но в «Нефритовом зайце» шумно, да и вообще, — слуга состроил презрительную гримасу, — клоповник это. Так что думается этому ничтожному, они остановились в «Персиковой роще».

— Что ж, спасибо за труды. Ступай. Да, а Сосновые ворота — это где?

— Это северные, господин бессмертный.

Линьсюань кивнул. Терраса между тем пустела — те из гостей, кто не проживал в гостинице, торопились успеть по домам. Поданная утка и вскоре принесённые пирожки были вкусными, но Линьсюань едва замечал, что ест. Все мысли занимало то, что рассказал подавальщик.

Он и Сун Жулань сейчас в одном городе, совсем рядом друг с другом. Он думал, что они не увидятся ещё долго — они с Чжаньцюном договорились ориентировочно на полгода, если только глава не позовёт его назад раньше. И вот, как нарочно, она здесь. И он может её увидеть.

Ну и? — ворчливо спросил внутренний голос. Ты увидишь её в лучшем случае мельком. Рядом её муж, который тебя терпеть не может, и да, он уже просил тебя держаться от его жены подальше. Ты же не станешь навязывать им своё общество и провоцировать грубость этого мужлана не только к тебе, но и к жене? Он ведь и руки распустить горазд.

Нет, конечно, ответил сам себе Линьсюань. Я не собираюсь подставлять Жулань. Но хотя бы просто посмотреть на неё издали…

Ты что, влюблённый подросток? — закатил глаза внутренний голос. Ты даже с Татьяной, твоей великой любовью, так себя не вёл. А между тем с Татьяной у тебя всё же были какие-то шансы, а здесь — ни одного. Вы и встречались считанные разы, и никакого интереса она к тебе не проявила. Эта женщина предназначена не тебе, ясно? Даже когда избавится от своего муженька.

Я знаю, уныло согласился Линьсюань. А, кстати, где у нас север? Закатное солнце светило вдоль улицы, куда выходили его окна. Улица впадает в площадь под прямым углом, значит, запад там, а север — и Сосновые ворота — прямо впереди.

Идиот, сказал внутренний голос. Ну, найдёшь ты эту «Персиковую рощу» и будешь, как последний кретин, торчать под окнами? Ты даже не знаешь, точно ли она там. А если и там, то уже, наверно, спит. Ты её даже не увидишь, так можно ли придумать что-либо глупее?