Заклинатели войны

А этот – чужак. Не знает обычаев дороги.

Но скрывать девушке было нечего. Она ответила ровно:

– Айри Шарго. Циркачка.

– Ты здесь с цирком? Как это... с труппой, да?

Может, и надо было кивнуть. Но мужчина не казался опасным (а уж на опасность у бродяжки было неплохое чутьё). Поэтому она не стала врать:

– Одна.

– Одна? – удивился мужчина. Явно хотел задать ещё парочку таких же глупых вопросов, но сдержался и спросил о другом: – Куда ты держишь путь?

– В Энир.

– В Энир... – Найдёныш устремил взгляд куда-то мимо лица Айри. – В Энир... Девочка, мне очень надо в Энир. Возьми меня с собой. Сейчас я не могу тебе заплатить. Потом смогу.

Он правильно выговаривал слова. Правильно строил из них фразы. Но в этом было что-то... что-то неправильное.

И с каждым его словом Айри всё глубже погружалась, словно в болото, в непонятную и явно опасную историю. Зачем ей странный незнакомец?

Но отец не бросил бы этого человека у обочины.

– Не голым же тебе идти сквозь кусты, – мрачно сказала Айри. – Сейчас принесу одежду.

Она снова сходила к тележке, убедилась, что Плясунья всё ещё сидит на дороге, и достала из сундука-сиденья цирковой наряд отца.

Когда вернулась – обнаружила, что найдёныш сумел подняться на ноги и стоит, держась за ствол белой пальмы. Увидел Айри – встал боком, вплотную к стволу. Застенчивый, сожри его муравьи!

Впрочем, при виде принесённой одежды он забыл про застенчивость.

– Так одеваются на Фетти? – изумлённо спросил он, приняв из рук Айри пёструю куртку и широченные штаны с подшитой на заднице подушкой.

Айри ответила злым взглядом. Помолчала несколько мгновений, но сдержаться не смогла. Сказала звонко:

– Мой отец был уличным шутом. Он в этом выступал. У него была лишь одна приличная рубаха. И одни штаны. Его в них вчера похоронили. А я...

К глазам подступили слёзы. Циркачка отвернулась.

– Прости, Айри Шарго, – послышался сзади мягкий голос. – Ты права. Это одежда. Сейчас я оденусь...

Нарядившись в шутовской костюм, незнакомец кое-как выбрел на дорогу.

– Садись в тележку, – угрюмо приказала Айри.

– Но... как? – Её новый спутник неуверенно оглянулся через плечо на свой зад, ставший чересчур объёмным.

– Сдвинь подушку набок. И садись на сундук.

– Понял. Сейчас. Меня зовут Майс.

Как будто Айри его об этом спрашивала!

Девушка сняла с Плясуньи колпачок и заставила страусиху подняться на ноги. Та раздражённо попыталась клюнуть хозяйку, промахнулась и зашагала по дороге. Айри шла рядом и приглядывала, чтоб голенастая дура не свернула на обочину попастись.

Незнакомец помалкивал, и Айри была этим довольна. Её не тянуло к беседе.

Впрочем, она заговорила первой, когда тележка очутилась на высоком пригорке. Дорога спускалась, огибая рощицу, и вновь выныривала из-за деревьев. Глазастая циркачка углядела впереди двух всадников, что ехали навстречу тележке. Мелькнули – и скрылись за рощицей.

Айри остановила Плясунью.

– Слушай, найдёныш. Я в твою жизнь не лезу, как сказал карась щуке. Только спрошу: если встретим стражников – сможешь им объяснить, кто ты и откуда?

– Не хотелось бы, – поспешно откликнулся Майс.

– Навстречу едут двое верховых. Если это стражники, то ты – немой.

– Понял... Думаешь, поверят?

– А чего не поверить? У моего отца такой номер был: немой деревенский дурень. Он плясал, прыгал, корчил рожи. И все верили... Вон, они вывернулись из-за рощи, видишь?

Ответа не последовало. Видимо, Майс уже начал вживаться в роль.

Предчувствие не обмануло Айри. У встречных мужчин были через плечо перевязи королевских цветов. И страусы под ними были хороши – вейтадские, сильные, выносливые. Оба всадника ехали без сёдел.

– А ну стой! – приказал тот из них, кто был постарше.

Айри и так стояла, но указывать на это стражникам не стала. Поклонилась со всем уважением.

– Кто такие? – властно поинтересовался стражник.

– Не королевская охота и не похоронная процессия, а всего-навсего бродячие циркачи, – защебетала Айри.

Майс и рта не открыл. Глядел на стражников напряжённо, но не враждебно.

– А чего это ты отвечаешь, а не тот, что старше? – В голосе стражника звякнуло подозрение.

– А он немой, – вмешался младший стражник.

– Да? Откуда знаешь? – удивился его спутник.

– Да вот же на тележке написано: «Бейтер Шарго». Я его сколько раз на рынках видел! Пляшет смешно, рожи корчит... Вот только физиономия у него всегда была раскрашена.

– Это цветной глиной, чтоб зрителям веселее было, – с улыбкой объяснила Айри. – А в пути зачем раскрашиваться, публики-то нет!

И тут Майс, до этого момента с придурковатым видом переводивший взгляд с одного всадника на другого, вдруг встрепенулся, приставил к ушам ладони с растопыренными пальцами, растянул до ушей свой и без того большой рот и высунул язык. Гримаса получилась восхитительно нелепая: глаза почти утонули в щеках, нос забавно сморщился.

Стражники расхохотались.

– Он и без раскраски смешной, – сказал старший стражник. – Вы по дороге никого подозрительного не встретили? А то здесь разбойники пошаливают.

– Вообще никого не встретили, – ответила Айри. – Ни подозрительных, ни других каких.

– Но всё-таки вы поосторожнее... Куда едете?

– В Энир, добрые господа.

– А ночевали где?

– На постоялом дворе дядюшки Сурка.

– Пожалуй, и мы у него остановимся.

– Лёгкой вам дороги, добрые господа. Ну, Плясунья, пошла!..

– А почему дорога идёт не сквозь рощицу, а такой петлёй? – спросил Майс, когда стражники отъехали подальше. Должно быть, надоело ему играть в немого.

– А ты воздух вдохни, – неохотно посоветовала девочка. – Чуешь, чем пахнет? Ветер как раз в нашу сторону.

Ветер и впрямь нёс к путникам волны сладковато-пряного аромата.

– Чуешь? Это же не белые пальмы, это синие! Не вздумай с повозки спрыгнуть – по нужде или ещё зачем... Тут останавливаться нельзя, охрана следит за дорогой. Пока разберутся, из-за чего повозка встала, – могут рёбра переломать.