Заклинатели войны

– А! – понимающе откликнулся Майс. И, хвала богам, заткнулся. Только глядел с интересом, как голубоватыми опахалами колышутся вдоль дороги широкие перистые листья знаменитых на весь мир синих пальм, главного богатства и гордости острова Фетти.

Айри вспомнила, как отец однажды ненароком сказал: мол, когда-то у него дома была фигурка собачки из древесины синей пальмы. Небольшая такая собачка, а лёгкий аромат пропитал всю комнату!

Наверное, отец врал. Может, и был у него когда-то дом, но не с такими же дорогими вещами!.. А говорят, что богатые люди даже целые комнаты отделывают тонкими дощечками синей пальмы. Запах-то не только приятный, но и целебный!

Повозка спустилась с пригорка, обогнула рощицу – и перед путниками открылось море.

– К вечеру будем в Энире, – сказала Айри. – Тут уже недалеко. Вон впереди Змея-гора, а там и город близко.

– Змея-гора? – завертел головой Майс. – Вот та, круглая? Почему её так назвали? Там водится много змей?

– Не знаю, – пожала плечами Айри. – Я там змей не считала. А гору так назвали, потому что она похожа на свернувшуюся змею. Там уступы кольцами. Ближе подъедем – увидишь... Эй, Плясунья, пошла!..

* * *

«Майс, – повторял про себя человек в шутовском костюме. – Теперь меня зовут Майс. Не забыть. Откликаться».

Это было несложно. Человеку приходилось уже несколько раз менять имя – и новое каждый раз становилось привычным. Но не врастало в память намертво: со временем и его приходилось менять.

Смена имени всегда была связана с трагедией: необходимость бегства, гибель друзей... Доводилось и убивать. Это не доставляло удовольствия. Грязная и тяжёлая работа, которую пришлось освоить, как и многое другое.

«Ты – Разведчик, ты – глаза и уши Ордена Механиков, – говорил ему Инструктор. – Ты много знаешь и о врагах, и о нас. Ты не должен попасться в лапы алонкеев. И гибнуть не должен: с твоей смертью оборвётся много полезных ниточек. Ты обязан стать неуловимым, как ветер, опасным, как змея, и при этом выглядеть безобидным, как месячный щенок».

Последнее ему, кажется, удавалось. Он ухаживал за своей внешностью почти так же тщательно, как певичка с Таричеса, «острова удовольствий». Только, в отличие от певички, он отпустил небольшой животик. Они с Инструктором подбирали упражнения, которые не мешали бы выглядеть забавным толстячком. К таким у людей невольная симпатия, такие кажутся добродушными, простоватыми, недалёкими. А если у человека ещё круглое лицо, нос вроде мелкого клубня батата и мягкий взгляд...

Тот, кто сейчас назвался Майсом, умел многое. Но главным своим умением он считал искусство скрывать ненависть.

Ненависть к алонкеям. К «людям моря». К уродам, что не могут жить на суше больше недели – сходят с ума. Но при этом считают себя вправе диктовать суше свои законы.

Ни один остров не имеет права создать свой флот. Ни один островитянин не может перебраться на другой архипелаг – только по дозволению алонкеев и на корабле алонкеев. Меж архипелагами границы, незримые, но жёсткие – и провели эти границы по своей воле «люди моря».

Господа. «Осиянные светом». Повелители. Любимые дети Номоса. Твари с ушами, замкнутыми кожистой складкой. Они ещё и гордятся тем, что рождаются с кровоподтёком на родничке – как же, поцелуй Номоса... Ха! Поцелуй бога моря? Да алонкеи – общая ошибка всех богов!..

Спокойно, Майс. Спокойно. Загони ненависть поглубже в сердце. Смотри по сторонам. Теперь ты будешь выполнять свою работу здесь. Раз уж тебя забросила сюда судьба.

Судьба? Или чьё-то предательство? Если предательство, то скверно. Орден Механиков ещё не готов к тому, чтобы шагнуть из темноты на свет. Он силён, пока алонкеи не знают о его существовании. Пока всеведущий Круг Дыма ещё не протянул к Ордену свои длинные руки. Пока есть возможность собрать по крупицам и изучить наследие Предков, мудрость Предков, силу Предков.

Этот налёт на тайную лабораторию... хочется думать, что причиной была оплошность кого-то из Добытчиков, неудачная попытка получить что-то для Ордена. Ещё полбеды, если головорезы из Круга Ртути, обрушившиеся на лабораторию, сочли её разбойничьим притоном. Эти мерзавцы со стальными браслетами на руках не сумеют многого узнать: лаборатория вспыхнула, как смоляной факел. Там заранее в нужных точках были заложены горючие вещества.

А люди... что ж, помоги им боги спастись. А те, кто попадётся алонкеям, сумеют быстро и легко умереть.

Майс вспомнил, как спешил к Муравьиному лазу, слыша за спиной шум погони. Как уже в прибрежных скалах, готовясь втиснуться в узкую расселину, почти прикрытую корнями нависающего над обрывом дуба, он с ужасом вспомнил, что не успел раздеться. Муравьиный лаз принимает человека лишь нагим, без единого предмета, сделанного людскими руками. Если бы сейчас он нырнул в лаз, то на выходе одежда могла оказаться у него в голове или в животе. А мозги или кишки ошмётками расположились бы по телу. Лаз смешивает живое и неживое.

Среди Механиков ходили жуткие истории о людях, которые забыли, что правила диктует лаз, а не они.

«В крайнем случае... в самом крайнем случае...» – бормотал про себя Механик (тогда ещё не Майс), поспешно раздеваясь. Да, от хорошей жизни никто не пошёл бы на эту пытку. Сам он прежде проделал ужасный путь лишь один раз. Нырнул в Муравьиный лаз на Таричесе, вынырнул на маленьком островке архипелага Тоулег. Потом долго кричал по ночам.

Но тогда он знал, куда вёл лаз. А этот только-только обнаружен, ещё не исследован. Он мог вышвырнуть голого измученного человека куда угодно. Например, на безжизненный ледяной остров.

Повезло. Неслыханно повезло. И не важно, что пришлось умереть и воскреснуть... нет, не так, не умереть... нет в языке слов, чтобы описать, как тебя, живого, с нервами, мозгом, костями и шкурой, вытянули в струну от острова до острова...

Ладно. Это было и прошло.

Майс жив. Майс на земле, где живут люди. Майс вовремя получил помощь. (Кстати, надо будет узнать состав невероятно действенного зелья, придавшего ему сил.) Майс знает язык, на котором здесь говорят. Недаром Географ обучал его языкам разных архипелагов. На многих соседних землях языки очень схожи. Различаются выговором гласных, или придыханием, или построением фраз...

Он на Фетти. Что рассказывал о нём Географ?

Самый крупный остров архипелага, который тоже называется Фетти. Архипелаг населяют две расы: вайтис и шаутис. Девочка, что взяла его в свою тележку, наверняка вайти: у неё светлая кожа, прямые волосы, зелёные глаза, верхние веки не утолщены.

Три года назад здесь закончилась война. Теперь три острова – и Фетти – принадлежат королю Массимару.

Хорошо. Очень хорошо. Здесь тоже есть Механики – и Майс их найдёт. Продолжит свою работу. Да, у него нет ни денег, ни крыши над головой, ни одежды, кроме нелепого шутовского наряда. Но в Энире живёт женщина... не Механик, нет, но какие-то дела с Орденом она имела. Возможно, она поможет... если захочет. И если она ещё жива. Кажется, она очень стара, эта Гекта.