Заложник страсти

– Ради этого стоило пережить клетку, - удовлетворенно кивнул Марко, позволяя себя раздеть.

Впрочем, на нем были лишь штаны, и он расстался с ними без смущения и сожаления.

Служанки плеснули ароматного мятного настоя на камни, пошел пар, и стало жарко.

– Мечта, а не жизнь, - провозгласил Марко, когда его усадили на край бассейна и принялись умащать маслом и с усердием орудовать скребками.
– А ты не хочешь присоединиться, Сафора?

– Сегодня я уже посещала баню, - ответила я сладко.
– Теперь она полностью в твоем распоряжении.

– Но как-нибудь я хотел бы поплавать здесь с тобой, - заявил он нахально, оглядываясь на бассейн.

– Надо будет устроить такой же дома. Только где же раздобыть подобных красавиц?
– он ущипнул за подбородок ту служанку, которая трудилась над ним усерднее всего.

Я не мешала ему наслаждаться, пряча усмешку. Посмотрим, как он запоет, когда мы перейдем в смежную комнату...

Вдоволь напарившись, побрившись и охладившись в бассейне, Марко позволил служанкам увести себя в смежное с купальней помещение. Тут стояла лежанка, застеленная плотным матрасом. Обычно здесь меня умащали благовониями, и специально обученная женщина делала массаж, но сегодня лежанка должна была послужить иной цели.

– Ложись, - пригласила я.
– Сейчас тебя ждет нечто незабываемое.

– Что может быть лучше того, что было?
– спросил Марко лениво.

После купания его клонило в сон, но он послушно улегся на спину, предоставив девушкам кружить вокруг. Он опомнился, только когда руки его были крепко прикручены мягкими, но крепкими лентами к изголовью.

– Эй! Что за новости?!
– вскинулся он, когда служанки точно так же принялись привязывать его ноги.

– Не рычи столь злобно, грозный Марко!
– засмеялась я, уже не скрывая торжества.
– Все равно не вырвешься, так что прекрати проверять путы на крепость!

Старшая из служанок внесла огромный медный таз, в котором золотилось некое варево, из которого торчала золотая ложка. Запах меда и корицы заполнил комнату.

– Что это ты собираешься делать?
– спросил Марко, подозрительно принюхиваясь.

– Не бойся, это не страшный яд, - ответила я, помешав ложкой ароматную темно-коричневую смесь.
– Это карамель...

– Карамель?

– Да, ее варят из тростникового сахара, добавляют мед и пряности, и немного розовой воды, чтобы придать приятный запах. Когда сахар станет коричневым, готовую карамель снимают с огня, и используют по назначению...

– Что?..
– он крутил головой, не понимая, что его ожидает.

– Приступайте, - велела я служанкам, и девушки послушно начали намазывать тягучую массу на грудь и ноги Марко.

Самая искусная из служанок шлепнула горсть горячей карамели прямо на пах.

– Ты спятила?
– спросила Марко с таким ужасом, что я снова не сдержала смеха.

– Объявляю тебе, что теперь ты - моя любимая служанка Маркетта. А женщинам неприлично быть такими волосатыми.

До него постепенно дошло, что с ним собираются сделать, и он забился на лежанке, пытаясь разорвать путы.

– Только посмей это сделать!
– заорал он, отчего девушки испуганно отшатнулись, позабыв, что зверь привязан и не может быть опасным.

– Какой бешеный козлик, - сказала я с усмешкой.
– Действуйте, дамы. Этот козлик только блеет, но не бодается.

Служанки осмелели и вернулись к своей работе. Особенно старалась та, что покрывала карамелью низ живота и яйца господина Капры. Я следила за ее действиями с особым интересом, и это окончательно взбесило Марко.

А я наслаждалась его яростью, она имела для меня почти физическое наслаждение. Такое же наслаждение я испытывала, когда смотрела на его обнаженное тело, которое играло всеми мускулами, извиваясь под легкими руками служанок. Невероятное зрелище! Может ли быть что-то прекраснее, чем когда видишь плененного хищного зверя, и понимаешь, что выиграла охоту?

– Дай мне только освободиться, я тебя прикончу!
– Марко смотрел на меня с ненавистью.

Но тут одна служанок рывком сняла застывшую карамельную корку. От вопля, раздавшийся затем, я заткнула уши.

– Что же ты так орешь?
– спросила я, еле выговаривая слова от смеха.
– Это не настолько больно...

– Проклятая ведьма!
– простонал он.
– Да это почище, когда тебя протыкают кривым кинжалом!

– Продолжайте, продолжайте, - подбодрила я служанок.
– Превратим волосатого козла в гладкую статую.

Бедняга Марко изрыгал проклятья на наши головы, но служанки уже справились с испугом, и мигом закончили работу.

– Теперь ты гладенький, как вареное яйцо, - сказала я, проводя указательным пальцем по его коже, чтобы проверить чистоту работы. Я начала со щиколотки, поднялась до колена, выше, а потом коснулась и наиболее чувствительного мужского места. Член Марко сразу напрягся и подпрыгнул.

– Какой он у тебя отзывчивый, - сказала я, слегка поцарапав головку ногтем.

– Мерзавка!
– прошипел Марко.
– Только развяжи!

– И что ты сделаешь, Маркетта?
– спросила я, чем окончательно добила его.

– Я тебя отымею во все дырки, бесстыжая...

Одна из моих телохранительниц словно нехотя отвесила ему пощечину, не дав договорить оскорбление. Марко побледнел от злости и слизнул кровь с разбитой губы.

– Одно из правил для слуг в этом доме, - сказала я, поглаживая кошку, которая подошла ко мне, ласкаясь, - не сметь говорить ничего, что оскорбит мой слух. Мне не нравится, как ты ругаешься. Не хотела бы портить такое смазливое личико, но если ты, Маркетта, станешь произносить подобное, будь готова, что Ориоза нечаянно выбьет тебе пару зубов... Или ненароком сломает челюсть...

Угроза подействовала, и теперь Марко оставалось выражать лишь взглядом, что он обо мне думает.

После того, как все тело моего заложника протерли душистым розовым маслом, так что он заблестел, подобно отполированной каменной статуе, я подала знак принести одежду.

– Только не это, - прошипел он сквозь зубы, когда служанки внесли тунику из тончайшего льна - мягкую, белую и... женскую.

– Неужели ты думаешь, Маркетта, что я позволю тебе носить мужскую одежду?
– продолжала поддразнивать я.
– К тому же, тебе так пойдет белый цвет - это цвет чистоты, целомудрия, то что надо для кроткой и смиренной служаночки. Оденьте его!

На этот раз мне понадобилась вся моя колдовская сила, чтобы удержать строптивца, когда его спустили с привязи. Он был силен - очень силен. Или это я ослабела? Тоненькая струнка где-то в глубине души тревожно тенькнула: не сдаешь ли ты позиции, Сафора?

Но переодевание прошло благополучно, и вскоре Марко Капра предстал передо мной чисто выбритый, благоухающий и... наряженный в женские одежды. Когда на нем затянули шелковый поясок, принц вдруг смирился. Просто успокоился и перестал сопротивляться. Прикрыл на секунду глаза и даже усмехнулся. Я позволила себе передышку, сделав знак мавританкам, чтобы были наготове, если Марко вздумает взбрыкнуть.