Заложник страсти

– Не бойся, - успокоила я его, - среди древних обычаев нашей земли есть и брак на день...

– На день?
– он оставил розы и подбоченился, приготовившись слушать.

– На день, - подтвердила я, подталкивая локтями подруг.
– Бывает так, что страсть охватывает двоих, но брак между ними невозможен из-за сословной разницы или по другим причинам, тогда они заключают конкубат - гуляют пышную свадьбу и проводят медовую ночь, после чего снова свободны ото всех обязательств. Разумеется, тому, кто больше заинтересован в медовой ночи, приходится оплачивать все расходы...

– Вот так брак!
– присвистнул Марко.

– Хочешь сказать, это как купить шлюху на ночь?

– Фу, зачем столь грубо?
– погрозила я ему пальцем.
– Конкубат в наших землях так же почетен, как и брак. И заключают подобные браки очень, очень давно... Уже две тысячи лет.

– Развратниками вы были, ими и остались, - сказал он с удовольствием, поднимая ведро, но возле фонтана спросил: - Так что насчет этого брака на день? Может, заключим его, за отдельную плату? Сколько ты стоишь?

– Увы, я не продаюсь, - разочаровала я его.

– Может, твои подруги желают поторговаться?
– тут же предложил он.

Судя по пунцовому лицу Реханы, она согласилась бы и сама оплатить все расходы, но я опередила и ее, и Шошанику, которую идея устроить конкубат привела в настоящий восторг:

– Они тоже не продаются, Маркетта. Но если тебе интересно, я сама подыщу тебе пару. Поверь, найду самую красивую.

– Самую красивую?
– он хмыкнул, раздумывая.
– Без подвоха? Не кривую, не хромую, без бородавок?

– Свежую и нежную, как персик, - заверила я его, усиленно подмигивая подругам.

Те поняли, что предстоит совсем иное развлечение, чем им показалось сначала, и были несколько разочарованы, но мне не мешали.

– Сначала я на нее посмотрю, - поставил условие Марко.

– Ну нет!
– воспротивилась я, посмеиваясь.
– Или выбор за мной, или поливай розы и мечтай о любви и дальше.

– Обманешь ведь, - сказал он с сомнением.

– Клянусь тебе звездами Брабанта, что найду для тебя настоящую красавицу, - торжественно заверила я его.

Он колебался еще сколько-то, но потом кивнул:

– Ладно, согласен. Но если приведешь кривую - жениться ни за что не стану.

– Идет!
– я хлопнула в ладоши, довольная, что затея удалась.
– Подруги! Нам надо немедленно заняться приготовлениями! Устроим пышный праздник, достойный нашей милой Маркетты!

– Насмешница, - проворчал Марко и зачерпнул очередное ведро.

34

Мы устраивали праздник, веселясь, как дети. Рехана позаботилась о музыкантах, а Шошаника отправилась к торговцам цветами, прихватив пять моих служанок. Вскоре они вернулись, держа на головах корзины, полные душистых бутонов.

Я распорядилась, чтобы приготовили праздничный ужин и украсили Мозаичный зал - он был не слишком большим, зато самым красивым. Стены украшала мозаика из янтаря и гагата, изображавшая сцены сельской жизни - жатву, сенокос и заготовку льна. Здесь зажгли свечи и светильники, украсили стены цветочными гирляндами, в углу расположились музыканты, а стол мы поставили по старинному обычаю - низкий, чтобы расположиться за ним, улегшись на коврах и подушках. Гостей созвали быстро, и почти никто не отказался - пришли мои подруги с родственницами, кроме того, я позвала Анунчу, Николетту и еще нескольких доверенных служанок.

Рехана и Шошаника нет-нет, да подходили ко мне - вроде бы для того, чтобы спросить, как лучше сделать то или это - какие цветы поставить на стол, а какие оставить для украшения брачного ложа и зала, какую музыку заказать музыкантам, но в конце концов Рехана не выдержала и выдала истинные намерения:

– Кого ты выберешь невестой для своего красавчика, Сафо?
– спросила она, позванивая ожерельем от нетерпения.
– Может, я смогу быть ею?

– Нет, дорогая Рехана, - ответила я, - невеста у нас уже есть - прекрасная Маркетта! Мы нарядим ее в семь покрывал, как и полагается благородной девице!

Лицо Реханы вытянулось, да и Шошаника была удивлена.

– Но... кого же ты возьмешь на роль жениха?
– спросила Шошаника.

Я посмотрела на одну и на другую, обняла их и сказала вполголоса, словно поверяя страшную тайну:

– И жених будет под стать нашей Маркетте! Доверьтесь моему выбору, подруги!

– Ты хочешь нарядиться женихом сама?
– спросила Рехана, и я уловила в ее голосе ревнивые и завистливые нотки.

– Нет, дорогая подруга, - успокоила я ее ревность и загадочно добавила: - Все мы слишком хороши для Маркетты. Ей придется довольствоваться кое-кем попроще.

Когда все было готово, и музыканты уже настроили лютни и, я объявила:

– Надо пойти и нарядить невесту!
– и повела гостей в комнату, где нас дожидался Марко.

Он был озадачен, когда в комнату ворвались человек двадцать хорошеньких женщин и начали петь протяжные песни кочевников, прихлопывая в ладоши и повизгивая в конце строф.

– Несите розовую воду и свадебный наряд!
– приказала я, и служанки внесли тазы и кувшины, простыни и покрывала, и еще - красивую красную рубашку, богато вышитую золотом. Женскую, конечно же.
– Сопротивляться будешь?
– весело спросила я у Марко, который смотрел на все это с обреченностью.

Мы мигом раздели его, усадили в медную ванну и окатили сначала молоком, потом вином, а потом водой - для красоты, богатства и чистоты. Он пытался прикрыться, но мои подруги, до этого охотно и часто прикладывавшиеся к кувшинчикам с крепким виноградным напитком, не позволили ему проявить стыдливость, и купали и вытирали его старательно и дольше, чем следовало. Но я не мешала им развлекаться, хотя видела, что Марко был уже на пределе.

Потом его долго расчесывали и вплели в черные кудри серебряные нити - как и полагается новобрачной. Он стерпел и это, но в зеркало смотреть наотрез отказался. Я обняла его за шею и шепнула:

– Как тебе свадьба? Очень весело, не находишь?

– Чудесно, - усмехнулся он.
– Я просто счастлив, что вы закончили меня мучить.

– Закончили? Ты рано обрадовалась, Маркетта!
– сказала я уже громко.
– Сейчас мы начнем обряд целования рук!

Мои слова были встречены восторженно, и только Марко смотрел подозрительно.

– Что еще за целование?
– спросил он, разглядывая нас исподлобья.

– Невеста должна поцеловать всем гостьям руки, - объяснила я.
– В знак благодарности, что помогали тебе нарядиться.