Зарубежный детектив 1979

– Ах, ты еще и о правах заикаешься, старая сковородка! Это какие такие права? Болтуна Цултэма наслушалась? Так я его живо без языка оставлю!

Дамиран поднял с пола чайник — пусто! В другом тоже ни­чего не оказалось. Он нехорошо посмотрел на жену.

— На чем же я поеду за водой? На пегом ты весь день разъ­езжал, а другого мне из табуна не поймать. С утра овец пасла, за весь день ни крошки на язык не положила, и от тебя помощи никакой. Когда же это кончится? — В глазах жены заблестели слезы.

«Действительно, я совсем забросил дом. А ей одной не под силу такое большое хозяйство. При новой власти прислугу и за деньги не найдешь, не то что раньше было...»

— Ну ладно, жена, не бранись. Потерпи немного. Я ведь тоже не сия?у без дела. Скоро все переменится к лучшему, и те­бе не придется чистить сажу с котлов и ездить за водой. Еще несколько месяцев... Только смотри никому не проболтайся о том, что я тебе сейчас говорю. Время такое, что и собственный язык может погубить.

Через пару дней Дамиран по уговору с хамбой Содовом тай­ком от жены передал ему заклад: вороного иноходца и массив­ные золотые серьги в национальном стиле. На обратном пути повстречал Балдана.

— Хамба-лама избавил меня от всех прегрешений. Он очис-стил мою душу, воскурив над моей головой фимиам. Бурхан сно­ва ниспошлет мне завидную судьбу. Простите и вы мне мои про­шлые промашки. Отныне я посвящу себя возведению субур­гана...

«Интересно... Опытный и хитроумный тайджи, один из опас­нейших заговорщиков просит у меня прощения. С чего бы это?»

Вы мне откровенно нравитесь, и ваши заслуги я ценю ни­чуть не меньше других. Дорогой Дамиран, вы часто ездите по худону, что новенького болтают?

Причина есть, а способ найдется, — последовал странный ответ, озадачивший Балдана.

Всадники поклонились друг другу и разъехались в разные сто­роны.

«Наши взгляды во многом совпадают. Он в самом деле очень умен, а я умнее». Тайджи придержал коня и посмот­рел вслед быстро удалявшемуся Балдану.

18

Единственной заботой кургузого тайджи стало возведение субургана и привлечение к этому делу как можно большего чис­ла подаятелей. С утра до ночи он разъезжал по ближним и даль­ним селениям, отыскивал в степи одинокие аилы. Каждому встречному он с воодушевлением объявлял о предстоящем празд­нике субургана.

— Восьмого числа новой Луны первого осеннего месяца* — зычным голосом изрекал Дамиран речитативом, — на централь­ной усадьбе монастыря Святого Лузана состоится божественное и неповторимое зрелище — праздник освящения субургана.

* День осеннего противостояния Солнца по лунному календарю у буд­дистов.

Его святые мощи воздадут каждому, кто придет, счастливую судьбу до третьего колена рода, если согласно предсказанию гороскопов и мудрых лам пришедший возложит на субурган имеющееся у него ружье, саблю или хотя бы охотничий кинжал. Этого чело­века ожидает безгрешная жизнь в этом мире и счастливое перерождение после смерти. Приходите, верующие! Новый субурган своим великолепием затмит все прежние! Только на позолоту его ганжира* выделено более трех тысяч тугриков. Приходите, послушники бурхана! В день освящения верующим будут бес­платно раздавать вещи из монастырских кладовых. Имеющие ноги да придут, не имеющие ног да приползут, чтобы очистить­ся от грехов и продлить свой возраст в этом мире!

* Ганжир — отличительный религиозный знак на куполах монасты­рей, мечетей.

Слова Дамирана волновали аратов. Люди начинали думать о том, где раздобыть хоть какое-нибудь оружие, в худшем слу­чае — возложить на субурган кусочек золота или серебра и та­ким образом спасти свой род от бед и лишений, от болезней и падежа скота, а также очиститься от грехов и обрести душевное спокойствие.

Призывы кургузого тайджи дошли и до хотона, где жил с семьей Цултэм.

— Не верьте, люди! — убеждал он однохотонцев. — Ламы хотят обманным путем заполучить ваши деньги и ценности и оставить вас без оружия. Возложив на субурган старые ружья и последние кинжалы, чем будете вы отпугивать жадных волков и шакалов от своих овец? Чем будете свежевать бараньи туши, если останетесь без ножей? Пусть старики вспомнят прежние времена, когда бывали случаи добровольной отдачи верую­щими самих себя в услужение ламам, которые именем тоге же бурхана превращали их в рабочий скот. Народная власть сделала человека хозяином своей судьбы... Не верь­те ламам!

Но пламенные слова Цултэма мало трогали односельчан, для которых вера в бурхана из поколения в поколение все еще была неотъемлемой частью жизни.

– Голословная агитация вряд ли поможет, — сказал Цултэму секретарь партячейки сомона. — Нужен наглядный при­мер, дружище.

– А что, если религиозный праздник субургана превратить в смотр наших худонских талантов, товарищ секретарь? Устро­им самодеятельность, разыграем разные сценки, продернем как следует лам, а?

– Это идея! Но работа здесь ох как сложна.

– Захотят ли, вернее, осмелятся ли люди выступать перед об­ществом? Такого в здешней глухомани еще не видывали. Тем более что в монастыре им обещают обед и подарки в виде тряпья, награбленного у них же.

– Ничего, справимся! Должны справиться!

– Тогда берите в свое распоряжение секретаря ревсомоль-ской ячейки.

– Ну что ж, посостязаемся с Дамираном. Посмотрим, чья возьмет! И вообще, товарищ секретарь, сдается мне, что ламы не просто так затеяли дело с субурганом. Они и Сэда убили. А люди еще верят, что эти проходимцы вознесут их в рай.

– Да, сильна еще у людей вера в бурхана, жизнь представ­ляется им тяжелой н беспокойной, а смерть со счастливым пе­рерождением — желанной и добродетельной. Странная психоло­гия, ничего не скажешь! Будь осторожен. Надеюсь, ты не ду­маешь, что ламы сожгли твой хашан только затем, чтобы тебе поставили еще лучший?! То-то же!

– Я подозреваю одного человека...

– Возможно, твои подозрения и правильны, но учти, что за спиной подозреваемого тобой непременно стоит и его хозяин!

Встреча с секретарем партячейки воодушевила Цултэма. С ревсомольским вожаком, задорным, веселым парнем, они об­судили план действий и решили, что ревсомольский секретарь подготовит основную часть самодеятельности силами ревсомоль-цев, а Цултэм постарается привлечь к участию в смотре несоюз­ную молодежь.

Среди жителей бага, в который входил хотон Цултэма, сла­вилась прекрасным голосом молодая девушка по имени Должин. Вот и решил Цултэм попытать счастья уговорить ее принять участие в концерте. Но зайти в юрту, где жила Должин, Цул­тэм не решался из-за сварливого и склочного характера ее ма­тери, которая и на выстрел не подпускала к девушке ни­кого из мужчин. Дождавшись того дня, когда Должин одна отправилась пасти овец, Цултэм сел в седло и поскакал к скло­ну холма.

– Должин, мне нужно поговорить с тобой об одном важном деле.