Заря коммунизма

Девочка проигнорировала указание и демонстративно развернулась. Но не успела она пройти и трёх шагов, как Валентина Михайловна воскликнула:

– Маша! Ты почему не полешь?

– Это не моя инициатива!

– Но это твоя бригада, и ты обязана ей помогать!

Школьница ошеломлённо смотрела на женщину, что стояла неподалёку со строго сведёнными бровями. Никогда раньше девушка не видела такого выражения лица и не слышала такого тона...

– У меня к вам разговор! – выкрикнула Маша и побежала к учительнице. Когда она поравнялась с ней, то с удивлением заметила металлический блеск в глазах.

– Какой ещё разговор?

– Вы раздобыли колы? Когда вы нам их раздадите?

– Колы?

– Вы же вчера ходили...

– Маша, если ты хочешь прикинуться умалишённой и отвертеться от работы, у тебя не получится.

– Не поняла?

– Вот что я тебе скажу – нехорошо бросать друзей. Люда старается, помогает колхозу, ты могла бы взять с неё пример.

– Что?..

– Поэтому давай-ка, помоги однокласснице! И чтоб без разговоров! – женщина отвернулась и, уходя, буркнула себе под нос: – Колы ей подавай.

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросила Маша, когда к ней не спеша подошла Лида.

– Нет... Почему Люда не захотела меня оставить, а привязалась к тебе?

– Она меня ненавидит, вот и решила поиздеваться... За святую воду наказать...

– Останешься? – серьёзно спросила подруга.

– Останусь, не хочу ругаться с Валентиной Михайловной. Что на неё нашло?.. – девочка повернулась к удаляющейся фигуре учительницы. – А ты попробуй выяснить, что там с осиновыми колами.

– Ладно.

Одноклассницы попрощались, и Маша нехотя поплелась к Люде по серой комковатой земле. Комсорг посмотрела на неё спокойно, ровно, без тени торжества и уткнулась в свою грядку.

Скомканные облака цвета ртути протянулись до горизонта. Дождь то накрапывал, то переставал, и Маша продолжала надеяться, что на её несчастную голову всё-таки обрушится ливень. Но погода точно состояла в сговоре с Людой, которая без устали драла подросшие сорняки.

Сколько прошло времени, Маша не знала, но очнулась от монотонности пейзажа лишь тогда, когда серая тьма заметно опустилась на поле. Девочка подняла глаза и посмотрела туда, где обычно разгорался яркий закат. Внутри что-то ёкнуло, упало, и вязкий страх понемногу расползся по коже. Тучи настолько заволокли всё вокруг, что спрятали важное солнце. Люда резко перестала полоть и поднялась. Она развернулась к Маше одним мощным движением и уставилась на неё.

– Н-н-наверное, нам п-п-пора, – попятилась та.

– Сними его... – прошипела комсорг, вдыхая воздух.

Девочка схватилась за крестик, готовясь дать отпор, но с изумлением обнаружила, что приказ адресовался другому человеку. Ириша покорно направилась к ней. В стеклянных глазах отражался холодный, бездушный мир, и Маша побежала. Она перескакивала через грядки, если не успевала, то топтала свёклу, соскальзывала с крупных комьев, путалась в повилике... До деревни было слишком далеко, где-то глубоко внутри она понимала это, но отчаяние захлестнуло её адреналином и отключило мозг.

– Стой! – выкрикнула Люда и появилась прямо на пути. Нечеловеческая скорость помогла ей не только догнать, но и перегнать.

– Пожалуйста, не надо... – заговорила Маша, понимая, в какую глупую попала ловушку. – Ты же человек, вспомни это! Мы одноклассницы! Учимся в одной школе! Живём в одном селе!

Пиявица бездушно разглядывала выбранную жертву, но не приближалась. Ветер развевал её волосы и трепал одежду, от чего та выглядела ещё страшнее. Но сейчас не она представляла главную опасность. Маша обернулась – к ней неумолимо подходила Ира.

– Ты не знаешь, от чего отказываешься, – хищно улыбнулась Люда. – Всем нравится. И тебе понравится.

– Нет!!!

Девочка рванула в сторону, но комсорг быстро догнала её и перерезала путь. Тогда Маша вытащила крестик и побежала на Люду. Та отпрыгивала, шипела, бросала злобные взгляды на Иришу, которая почему-то всё время отставала.

– Сними его сама и тебе не будет больно! Я обещаю! – разносилось шипение.

– Нет!

Маша кинулась влево, но Ира со всего маху навалилась на неё и придавила к земле.

– Отдай по-хорошему! – нашептывала пиявица. От правильного комсорга в ней ничего не осталось.

Ириша тянула за тонкую нить, но девочка крепко держала единственную защиту от вампира.

– Давай же, Ирка, быстрее! Что ты возишься! – кружила Люда, изнемогая от жажды.

Небо прорезала яркая молния. Разразился грохот, и на землю обрушились крупные капли. Маша пыталась скинуть глупую тушку, но та намертво вцепилась острыми пальцами. И откуда только в ней столько силы? Вроде не крупная, не жилистая, а держит, как медведь!

Вскоре под руками развезло, стало жидко, Маша неудачно повернулась и упала лицом в грязь. Ириша ловко запустила под неё руку и со всей силы дёрнула тонкую нить. Серебряный крестик взлетел в воздух и упал в царство сорняков.

– Йи-и-и-и-и-и! – жутко завизжала пиявица. Она отбросила тушку, точно мешок, и, не давая Маше встать, оседлала её.

– Люда! Это я! Твой заклятый враг! – вдруг заговорила одноклассница, и от страха её сознание прояснилось.

Комсорг медленно открывала рот, в котором показались острые клыки. Она не торопилась испить кровь и наслаждалась предвкушением.

– Если ты сделаешь это, то да, безусловно покоришь! – попыталась убедить Люду Маша. – Но ты же всегда следовала правилам! Ведь только правила могут обеспечить порядок! Вампирство – не по правилам! Даже если ты подчинишь меня физически, внутри я останусь всё той же упрямой городской фифой!

– Это не важ-ж-жно.

Комсорг уже потянулась к шее, но девочка из последних сил упёрлась в нечисть руками.

– Ты же так мечтала о справедливом обществе! Хотела, чтобы все помогали друг другу! Трудились для общего блага! Были добрыми, отзывчивыми, честными! Но разве сейчас твои действия приближают это будущее?!

Люда ослабила натиск, и впервые в её глазах проскользнуло человеческое выражение – озадаченное, испуганное, виноватое...

– Стратилат – зло! Он убивает людей! Пользуется ими! Ему наплевать и на страну, и на общество! Он кровожадный вампир! А ты – отличница, комсомолка, ты – комсорг, и столько всего можешь сделать! Ты пример для всех нас, Люда! Не трогай меня, пожалуйста...

– Вы меня предали... – прошептала девочка.

– Нет, нет, Люда, никогда! Если хочешь, я буду полоть с тобой, буду рисовать стенгазеты, поддержу соревнование!