Заря коммунизма
Шрифт:
– Где вы были, когда он сделал меня такой...
Маше было страшно, но теперь её дыхание перехватило совсем от другого.
– Кто – он? Кто сделал тебя такой?!
– А-а-а-атвали от неё!!! – раздалось где-то совсем рядом, и кто-то с остервенением сшиб комсорга на землю.
Неудавшаяся тушка ошалело посмотрела в сторону и увидела разгорячённую Лиду. В левой руке та держала крест, а в правой – полено. Вряд ли оно было осиновым, но и предполагалось для другой – Ириша испуганно попятилась.
– Вставай! – рявкнула Лида, и Маша, поскальзываясь
Пиявица шипела с привыванием, кружила на месте, но близко не подходила. Она примерялась для прыжка, жутко и неестественно, но Лида твёрдо стояла на ногах с вытянутой вперёд ладошкой, к которой был накрепко привязан крест.
– Ничего... – перестала двигаться Людмила и растянула зловещую улыбку. – Сама его снимешь.
Затем она развернулась и мгновенно исчезла за стеной дождя. Ириша глупо хлопала глазами.
– Ты всё испортила... – раздражённо буркнула Маша.
– Всегда пожалуйста! – насупилась Лида.
– Она почти рассказала, кто стратилат, а ты сшибла её!
– Да она чуть не сожрала тебя! Или у вас в городе все так благодарят за спасённую жизнь?!
Маша рассерженно пнула ком земли.
– Девочки, а что мы тут делаем? – нелепо открывая рот, спросила Ириша, и одноклассницы раздражённо уставились на неё.
– Иди отсюда, – грубо сказала Лида.
– Да что я сделала-то?
– Иди уже! А мы следом!
Сидорова понурилась и поплелась в сторону деревни.
– Пиявцы управляют тушками, – сообщила Маша, когда Ира оказалась на почтительном расстоянии.
– Я уже догадалась.
– Как же я раньше не поняла? Матрёна Петровна не сказала об этом напрямую, а я не связала ничего. Погоди, ты догадалась?
– Когда я ушла на ужин, то стала наблюдать за Валентиной Михайловной. Вроде всё как обычно. А когда мы пришли в интернат, она загнала всех по комнатам и не устроила игры, как обещала. Раньше такого не было. А потом я увидела укусы на шее... Тогда и поняла, почему она Люду поддержала. Ну и я побежала за тобой. Уже солнце садилось...
– Наша Валентина Михайловна – тушка Люды?! – отчаянно воскликнула Маша.
– Получается, что так.
– Что же нам теперь делать?! А как же осиновые колы?!
– Нет никаких колов. Ирка сдала. Не зря она вчера за ней ходила. Всё Людке рассказала, и та, видимо, решила устранить опасность...
Маша села на корточки и схватилась за голову. По лицу стекали струи дождя, но это нисколько её не беспокоило.
– Я крестик потеряла, – сообщила она Лиде трагическим голосом.
– Да ладно?! Когда?!
– Ириша вырвала и бросила...
– Ты запомнила где?! Надо его найти! – одноклассница кинулась к участку с примятой травой и удивлённо повернулась – размытая дождём фигура Маши не двинулась с места.
– Да это бесполезно...
– Ты же теперь без защиты!
– Сходим к Матрёне Петровне? Может, у неё есть лишний крестик?
Лида растерянно покачала головой, а затем сказала:
– Тогда идём
прямо сейчас! Если ты заночуешь в интернате, тоже станешь тушкой!Глава 14
Деревенская дорога, скользкая и размытая, терялась за дождём. Девочки тащили на ногах тяжёлые галоши из земли и не пытались обходить лужи – они шли вброд, по щиколотки в темно-серой воде, пытаясь отделаться от вездесущей липкой грязи. Им никто не встречался: ни вампир, ни человек, но подруги не переставали оглядываться и держались за холодные руки друг друга. Когда они дошли до избы Матрёны Петровны, небо разрезала молния. Она осветила зловещую, почерневшую от влаги обитель, которая через мгновение вновь утонула в сырой темноте.
– Стучи, – сказала Лида и подтолкнула оробевшую Машу.
Девочка вышла вперёд и мелко забарабанила в дверь.
– Может, она спит? – приблизилась подруга и прислонила ухо к размякшей древесине. Но этого ей оказалось мало. Девочка взялась за ручку, и та неожиданно легко поддалась. Из чёрной щели потянуло тяжёлым стариковским запахом.
– Пошли отсюда, – испугалась Маша и отшатнулась.
– Да ладно, она спит, наверное, разбудим...
Лида проскользнула в дом, а за ней, чтобы не бросать подругу, без желания протиснулась и Маша.
Из маленьких окон лился мрачный дымчатый свет, и подруги с трудом заметили чёрную фигуру, что сидела за столом.
– Здравствуйте... – проговорила Маша с запинкой, но хозяйка промолчала. – Мы к вам за помощью... Можно?
Лида изо всех сил вглядывалась в очертания человека. Она хорошо знала матушку Матрёну, но отчего-то сейчас по её замерзшей коже пробежали мурашки. Затхлое тепло дома казалось мерзким, грохот непогоды добавлял неприязни, а сердце, как нарочно, стучало слишком громко.
– Мы... – продолжила Маша, но подруга резко схватила её за руку и рывком дёрнула на улицу.
В этот миг чёрная фигура ожила и с животной прытью бросилась к двери.
Девочки в ужасе рванули под ливень, поскользнулись, и обе упали в склизкую жижу.
– До-о-обрый ве-э-эчер!!! – разнеслась над ними бешеная радость Галины Александровны.
Лида перевернулась, точно рыбка в воде, закрывая собой одноклассницу, и выставила вверх руку с крестом.
– Дай прикоснуться... – зашипело где-то рядом. – Попробовать... Тебе понравится...
Маша тряслась от страха и холода. С трудом ей удалось уговорить себя подняться. Затем она помогла подруге встать, чтобы та держала вытянутой руку, и они вместе направились в интернат. Отовсюду хлюпало и чавкало, шипело и порыкивало, и девочки хорошо чувствовали на себе взгляд вампирских глаз. Но они шли сквозь ливень и тьму, заперев дикий ужас где-то в глубине груди, и надеялись, что этот вечер закончится спасеньем.
Когда дорога вильнула и жаркие окна интерната оказались на виду, звуки, что сопровождали их на всём пути, куда-то делись. Остался мерный шелестящий шум дождя.