Защитить свою собственность

— Мастер, — простонала она и запоздало сомкнула губы. Ей не разрешено было говорить.

Его улыбка была такой короткой, что она ее почти не заметила.

— Ну разве это не мило звучит? А теперь давай серьезно попросим. — К ее тревоге, он схватил трубку, идущую от анальной пробки, и накачал резиновую грушу на конце.

Анальная пробка в ее заднем проходе начала увеличиваться, как воздушный шарик.

— Нет!

— Боюсь, что да, сладкая. — С каждым нажатием на грушу эта штука внутри неё увеличивалась. Слишком много. Слишком заполнена. Игнорируя её протесты, он также включил вибратор в пробке.

Нервы ожили с болезненной силой, ощущение было таким странным, таким приятным.

— О, Боже, пожалуйста… — Хотела ли она, чтобы он остановился… или продолжал? Ей нужно было кончить… сейчас.

Его смешок был грубым и сексуальным, и она задрожала от удовольствия, что он был дома. Что его руки были на ней. Что она была под его контролем.

— Так лучше. Давай покричим.

Надутая анальная пробка уже наполняла её, поэтому при входе его члена в ее киску у нее перехватило дыхание. Он был невероятно большим, и все вибрации усилились, как будто они неслись взад и вперед, сотрясая ее изнутри. Её ноги задрожали и безуспешно боролись против ограничений. Она была бессильна предотвратить любые его действия. Она смотрела на него снизу — вверх, тяжело дыша, возбужденная и встревоженная, в то время как желание кончить росло все сильнее и сильнее.

Он вышел, снова вошёл.

— Черт, как хорошо тебя чувствовать. Тебе лучше потерпеть, милая.

Серьёзно? Она была на грани, как тут удержаться. Ее свирепый взгляд рассмешил его.

Затем он взял ее, жестко, быстро и безжалостно. Он остановился только чтобы включить вибратор на клиторе. Вибрации от анальной пробки каким — то образом сливались с вибрациями «бабочки», пока не стало казаться, что его член тоже вибрирует, пока вбивается в неё.

Каждый безжалостный толчок поднимал ее все выше и выше.

Каждый толчок казался вершиной изысканного удовольствия.

Ее дыхание остановилось, а вместе с ним и весь мир, когда она застыла, каждая мышца напряглась, когда давление нарастало и нарастало.

Он очень медленно выходил из нее, растягивая мучения с садистским изяществом. Его взгляд задержался на ней на мгновение, длившееся целую вечность.… Резким толчком он вошел в нее по самое основание.

Ее нервы воспламенились, посылая наслаждение в каждую клеточку. Восхитительный фейерверк заискрился в ее теле и заплясал у нее перед глазами. Ощущения взлетали все выше и выше, пока весь мир не померк, и у нее не вырвался каскад криков.

Когда все ее мышцы расслабились, Мастер схватил ее за бедра, приподнимая ее задницу для большего проникновения, чтобы взять ее, сильно и быстро. Полностью погрузившись, он кончил, навалившись на нее, придавливая ее к кровати своим весом и членом.

Тепло наполнило её — чудесный жар его семени. И всё же… из его дара ничего не получится. Когда она посмотрела в его пристальные, темные, как ночь, глаза, ее сердце пронзила боль. У нее не будет ребенка с такой красивой кожей и темными глазами. Не от неё.

— О, Нолан. — Ей захотелось прикоснуться к нему. Не смогла. Её голос надломился, её сердце было разбито. — Этого… этого не случится. — У неё перехватило дыхание, и глаза наполнились слезами.

— Чего не случится, милая? — Тёплой рукой он коснулся её щеки.

Ей показалось, что первые рыдания вот — вот сломают ей ребра — о, как больно! — и за ними последовали новые, когда она погрузилась в печаль. Она почувствовала, как он выскользнул из нее. Почувствовала, как он снял с нее все оковы. Почувствовала, как его осторожные руки расстегнули ремни. Она заплакала еще сильнее.

Затем он оказался на кровати рядом с ней, удерживая её в своих сильных руках.

— Н — нет! — сопротивлялась она. — Твоё плечо, ты…

Он хрипло рассмеялся.

— Черт возьми, я люблю тебя, Бет. — Он притянул её ближе, ложась на бок, наполовину возвышаясь над ней, удерживая её одним своим размером. Когда он убрал её влажные волосы от лица, она поняла, что слёзы всё ещё текли из её глаз. — Теперь расскажи мне всё, сладкая.

У неё перехватило горло, слова застряли, она задыхалась.

— Бет. — Его рычание оттолкнуло горе.

— Пока тебя не было, я прошла последний курс лечения. — Её слова были едва слышны. — Это не сработало. Врач посоветовал мне найти суррогатную мать или усыновить ребенка.

— Ах, сладкая. — Несмотря на выражение лица Мастера, его эмоции были очевидны. Гнев из — за того, что она действовала в его отсутствие. Печаль… из — за нее.

— Мне жаль. Прости. — Она снова расплакалась, желая — нуждаясь — извиниться перед ним. Моё тело бесполезно. Я безнадежна, ни на что не гожусь, ни…

Раздался треск, и боль обожгла ее ягодицы. Шокирующий ожог расколол ее мысли на части. Вздрогнув, она встретилась с его раздражённым взглядом.

О, Боже, она говорила вслух.

— Если я услышу еще что — нибудь из того дерьма, что Кайлер вбил тебе в голову, я положу тебя к себе на колени, и выпорю так, что неделю не сможешь сидеть. — Его голос был низким и хриплым.

Она закрыла опухшие от слез глаза, благодарная за то, что он освободил её из этого круга. С прерывистым вздохом она прижалась лбом к его плечу, запустив пальцы в его распущенные волосы.

— Мне жаль.

— Тебе должно быть жаль из — за того, что вбила себе в голову эту чушь, Бет. Что касается остального… — Его вздох эхом отозвался на ее вздох. — Мне тоже жаль. Я знаю, как сильно ты надеялась на другой результат. Но, сладкая, доктора говорили, что ты вряд ли сможешь выносить плод, даже если забеременеешь.

— Я знаю. — Она всхлипнула. Так много надежд. Все исчезли. Ей нужно было произнести эти слова, принять их истинность: — Мастер, я не смогу подарить тебе твоего собственного ребёнка. От твоей крови. У нас не будет…

Его фырканье остановило её.

— На Рождество ты считала, сколько у меня племянников и племянниц?

Казалось, что вокруг бегали сотни детей.

— Очень много.

— К слову сказать, они все моей крови. Роду Кингов не грозит вымирание. — Его тёплая рука лежала на её спине. — Твоей тоже. У твоей матери есть братья и сёстры на Среднем Западе, и у них есть дети.

— Да.

— Мы ведь уже планировали усыновить ребенка, рано или поздно, не так ли?

Она кивнула, и ее мышцы начали расслабляться. Очень многим детям нужен дом, но она чувствовала себя виноватой, что сначала хотела выносить ребёнка Нолана.