Заставь меня остаться

Джинсы приспущены, боксеры тоже. Член в полувозбужденном состоянии. Марат вопросительно смотрит на коленопреклонную меня. Тяга к сексу во мне поутихла после разговора с Богуславой, но сейчас я снова возбуждаюсь. Мое желание вязкое, мягкое, оно только разгорается. То ли от вида полуобнаженного Марата, то ли меня заводит сама цель — легкая манипуляция сексом.

Я подзависла. Марату явно надоело ждать. Он положил ладонь на мою голову, притягивая к своему паху.

— Давай. Возьми у меня.

Глава 30

Поза — воплощение унижения для женщины. Марат развалился на диване. Я — на полу на коленях. Его рука давит на мою голову. Будто шлюху снял.

Заводит…

Я извращенка.

Завела руки за голову, скрутила волосы в легкий жгут, и с намеком подняла глаза на Марата. Намек он понял, намотал мои волосы на руку, и стало еще острее. К его члену я даже не прикасалась пока, он на глазах увеличивается. С «восьми часов» до твердых «двенадцати»

— Вкусно пахнешь, — прошептала, вдохнув чуть пряный, терпкий запах мужского возбуждения.

— Займи свой ротик.

— Как грубо. А был таким романтиком…

Болтовню мою Марат прервал грубо. Как раньше бывало. Надавил сильнее, и мои губы накрыли головку его члена. Зажмурилась на пару секунд, слизнула влагу, и с тихим стоном втянула головку ствола в рот. Нежно, словно заново знакомясь, пробуя на вкус, на ощупь, играя языком… мммм, мне вкусно!

Но не время смаковать. Я открыла глаза, взглянула на Марата, и принялась действовать так, как любит он — жестко, сдавливая губами его плоть. Пока неглубоко, только головку. Раньше я могла впускать Марата в горло, а сейчас — сомневаюсь, что мне по силам это. Но постараюсь.

Его ладонь стягивает мои волосы все сильнее. Слезы выступают. Губы немного побаливают, растягиваясь. Я отвыкла.

— Расслабься, — Марат прикоснулся к моей скуле, и я расслабила челюсть.

А затем впустила его наполовину, пытаясь поймать ритм. Толчок — давлюсь — Марат выходит, и снова толкается. С каждым движением все дальше в меня.

Я мокрая. Кипяток. Голову ведет. Но рулить хочу сама!

Зафиксировала его член у основания ладонью, сжала крепко, больно, втянула только головку. Как пылесос. Вакуумом. И прикусила — быстро-быстро, несколько раз. Марат резко дернулся.

— Еще, — прохрипел он.

Убрала ладонь с его ствола и, окончательно расслабившись, насадилась до основания. В горло впустила, тихо постанывая. Власть заводит, а сейчас я именно её и чувствую — власть над мужчиной, у ног которого я сижу. Я уже не бесправна, Марат весь мой, с потрохами. Он сам пришел ко мне, сам…

Я двигаю головой, направляемая требовательными движениями Марата. Он давит на голову, подает бедрами. Но не быстро. Щадит. Жар во мне разгорается всё сильнее. Интересно, смогу ли я кончить, не прикоснувшись к себе ни разу? Сейчас кажется — да. Из-за его движений, из-за его возбуждения, из-за этой своей власти, из-за ощущений твердого члена у меня во рту.

Ч-ч-ч-черт, как же это заводит…

Выпустила блестящий член изо рта, прошлась языком по яичкам, прихватила губами, и принялась подниматься по стволу. Язык, губы, язык, губы… а затем снова приняла. Жадно, почти на всю длину, так глубоко, как смогла.

Сосу. Чувствую, как мои шорты намокают от влаги. Опускаю голову, лаская Марата, и выгибаю при этом свою спину, двигаюсь, словно готовлюсь принять мужчину. Пульсирую, сгораю… хочу… Боже, как же сильно я хочу… но нельзя, так часто нельзя!

Марат смотрит, не отрываясь, на то, как я удовлетворяю его. Не выдержала. Вряд ли я смогу кончить, не прикоснувшись к себе. Выпустила его член изо рта, и показательно провела пару раз ладонью, смазывая ее. А затем нырнула в свои шорты. Тоже показательно, чтобы Марат видел.

Он застонал. Кадык дернулся, как и его бедра моим губам навстречу.

Моя рука в трусиках, рот снова принимает член. Он уже на грани. Нажала на свой клитор, и меня затрясло, даже ласкать себя не пришлось. От гаммы острых ощущений снова прикусила мужскую плоть, но уже не специально, а в порыве.

— Мммм… блядь, блядь… — услышала маты Марата, прерываемые тихими стонами.

Уже не щадя он надавил. Заставил принять себя глубоко, в горло, и начал выплескиваться в меня, выстреливать сперму. Задыхаюсь, захлебываюсь, кончаю… кончаю… кончаю…

И, наконец, могу дышать.

Он отпустил. Закрыл глаза, опустив голову на спинку дивана. Удовлетворен, как и я. И все мои страхи по поводу своей проклятости, злого рока и прочего отступили.

Не знаю, навсегда, или временно. Но я лениво улыбнулась, вспомнив, что десять минут назад строила планы как с помощью минета заставить Марата сидеть у моей юбки.

Какая глупость…

* * *

— Собирай пока вещи. Тяжести не вздумай таскать! Или просто отдохни, с щенком поиграй, а ночью я вернусь, и разберемся с твоими пожитками, — напомнил Марат перед уходом.

Все же, решил ехать по делам. Психоз меня отпустил, но… задевает. Шучу над собой, что минету неплохо бы подучиться. Десять минут прошло, и Марат уже уезжает. Видимо, не так уж я и крута.

— С щенком поиграй, — передразнила я, когда осталась одна.

Счастливчик спит, умильно спрятав мордочку в лапках. Коготки черные, стильный маникюрчик. Позже поиграю, как проснется, а сейчас лучше вещи соберу. Самые основные.

Надеюсь, мы не совершаем ошибку, снова съезжаясь, да еще и так быстро. Вторая попытка — это ок, бывает, но третья — это уже отчаянье. Третью попытку лучше не делать. Надеюсь, у нас со второй все получится.

Большой дом, озеро, свой участок. Детскую площадку сделаем во дворе, мангал поставим, будку для собаки. Малыш родится, и будет у меня настоящая семья. Я же именно об этом мечтала! Ну как что-то может не получиться, если я почти простила Марату родного отца?

Получится! Конечно же все получится!

Марат сказал, что завтра мы въедем в дом — в наш, или пока в съемный. Он всё устроит. С Игнатовыми Марат всё решит, больше никаких убийств, никаких смертей. Егор пойдет на поправку, наш малыш тоже в порядке. Всё хорошо, я не проклята, это был просто момент невроза.

С одеждой я управилась за рекордные десять минут. Привыкла уже переезжать туда-сюда. Надеюсь, больше не придется.

— Так, теперь крема, шампуни, косметика и витамины, — пробормотала, и пошла в ванную.