Завещание с простыми условиями

Я попыталась, насколько было возможно, сделать некоторые выводы.

Самое главное — я идеально подхожу отцу для осуществления его дьявольского замысла.

Сил противостоять ему становится все меньше.

И, самое ужасное, — я не знаю способа уцелеть.

Я потерла ушибленную руку. Боль как будто слегка улеглась.

Время, имеющееся у меня в запасе, тоже утекает с каждой секундой.

Через два дня мне исполнится двадцать пять лет.

С учетом здешнего течения времени, можно было сказать, что его нет совсем.

Что творилось у меня в душе — не передать.

Снизу донесся бой часов.

Часы пробили полночь.

Опять?!

Значит, до этого они пробили не полночь, а одиннадцать?!

И у нас с Дугановым был еще целый час…

Горькая, полная смертельной безысходности усмешка тронула мои губы.

Но на этот раз нет никаких сомнений — часы в гостиной пробили двенадцать раз.

И наступило 31 октября.

ГЛАВА 23

Докурив до самого фильтра, я раздавила окурок в пепельнице и сразу же потянулась за следующей сигаретой. В комнате уже висел тяжелый, горьковатый дым.

Надо проветрить, спать в такой комнате нельзя, — откуда-то явилась здравая мысль.

Если я вообще смогу уснуть.

И все равно…

Покурю, пожалуй, на балконе.

Я настежь распахнула дверь на балкон и вышла. Там, как всегда, царила беспросветная темень, и пространство за окном стояло необозримой черной стеной. Я открыла раздвижное окно, и вдруг поток воздуха, будто выпущенный из баллона, с силой отбросил меня назад. Я кубарем отлетела через порог обратно в спальню. Незажженная сигарета вылетела из руки и исчезла где-то в темном углу.

Да, похоже, шутки кончились.

Подбадривая себя изо всех сил, я, тем не менее, чувствовала, как утекает из меня по капельке еще оставшаяся жизненная энергия и тает последняя надежда остаться живой.

Никто обо мне не знает.

Никто не спасет.

НИКТО.

Я повертела головой. Мобильный лежал на подоконнике. На яростные тычки в кнопки он ответил простой и удручающей надписью

«Сеть не найдена…»

Коротко известив меня об отсутствии связи, экран тут же погас.

Ну что ж, приходится признать, что отец предусмотрел все.

Через распахнутую дверь балкона в комнату быстро потянулся воздух с улицы. Он заползал беспроглядным туманом, и из его размытых очертаний постепенно начали складываться непонятные фигуры, отдаленно похожие на черные лапы.

И эти лапы стали очень медленно подползать к моему лицу…

Скорее захлопнуть балконную дверь!

С трудом я смогла подняться с пола и, продираясь сквозь густой, как кисель, туман, еле-еле поволокла ноги к раскачивающейся со скрипом двери балкона, которая находилась в двух шагах от кровати.

Мягкие лапы ощупали меня и мягко оттолкнули назад.

Ноги плавно, как в вязкую кашу, опустились в темное облако и завернулись в него, словно в кокон.

Мягкий, душный, пьянящий воздух обволакивал мое тело, поднимаясь все выше и выше, и, наконец, я вся оказалась туго обмотана им, как клубком. А он все тянулся и плыл с балкона, погружая меня в себя с головой, и вскоре я уже не могла различить ничего, кроме темноты, подползшей к самым глазам и ватной, глухой тишины.

И в этом воздухе я вдруг медленно перевернулась на спину и закачалась из стороны в сторону, как в детстве на надувном матрасе.

Только я была не на поверхности этого воздуха, а внутри него.

И, скованная кольцами тумана, не могла пошевелить ни руками, ни ногами, ни головой.

А туман становился все гуще, гуще, плотнее, и я чувствовала, что под его давлением опускаюсь вниз, на самое его дно…

«Умираю…» — подумала я и провалилась куда-то в качающуюся и успокоившую меня тяжелую зыбь.

Однако я не умерла, а, открыв глаза, обнаружила себя лежащей на полу у кровати с зажигалкой в руке. Я увидела свои босые ноги, на мне болтался рваный халат, а на руке блестело изумрудом кольцо со змеей и тускло сиял браслет. В таком нелепом виде я, видимо, проспала на полу всю ночь. За окном серело утро, моросил слабый дождь, сквозь который пробивался бледный дневной свет.

Балконная дверь была открыта. В комнате было очень холодно.

В эти два дня я не умру! — озарила меня ясная мысль. — Я нужна ему, и он не даст мне умереть.

Но первый из двух дней уже утекает…

Надо бежать. Немедленно.

Я встала, сунула ноги в тапочки.

Кинула взгляд на стоящий в углу баул с вещами.

И внезапно задрожала от пронизывающего холода.

Вытащила из баула теплую кофту на молнии и набросила на плечи. Потом быстро пошла в ванную на втором этаже. Включила теплую воду, плеснула на лицо.

Внезапно показалось, что все это сон. Странный, нелепый, затянувшийся сон. И ничего не было. И нет. Ни портрета в гостиной. Ни тумана. Ни дневника. Ни завещания…

Завещание.

На ореховом столике.

И там же — договор.

Под тапками слегка холодил ступни прочный камень лестницы.

Внизу стояла тишина.

Будто кто-то невидимый убрал все следы моей битвы с отцом.

А может, и правда, не было ничего? А я просто схожу с ума от переутомления — сплю на полу, курю до одури в комнате, гоню того, кого люблю…

Сердце тихо кольнуло.

Впрочем, нет, вот и следы — на полу валяется телефонная трубка с оторванным проводом.

Я сделала шаг к гостиной…

Надо прочитать завещание и договор.

Ну почему, почему оно именно там?!. И мне придется опять увидеть портрет, и, может, сердце мое, наконец, разорвется при взгляде в глаза отца…

Тихий, слабый стон донесся из гостиной.

Я остановилась.

Не могу идти дальше.

А может, просто сбежать? Там, НА ДРУГОЙ СТОРОНЕ МОСТА, он ничего не сможет мне сделать!

Я почувствовала, что хочу есть. Но ступить на кухню тоже не могла. Страх парализовал все тело.

Сбегу отсюда, тогда и позавтракаю спокойно. ДОМА, на улице Некрасова. Тут все равно кусок в горло не полезет…

Приняв решение, я начала быстро одеваться. Ясное дело, что в сапогах на шпильке далеко не убежишь. Натянула джинсы, ботинки… Где же куртка?.. А, вот она — валяется у двери.

Изумрудный браслет зацепился изнутри за рукав.

Вот дьявол!

Я заспешила, расстегивая, дернула — и он упал под ноги.