Земли Меча и Магии 4

Взгляд колючих злых глаз погонщика из-под серой грязной чалмы, тонкая ниточка крепко сжатых губ под такими же тонкими аккуратными усиками — всё это было слишком хорошо знакомо скованным цепью пленникам. То, как страшный кнут поднимался и опускался раз за разом, разбрызгивая кровавые капли, говорило об одном — этот страшный человек не остановится, пока его жертва не упадёт без чувств, и хорошо, если она после этого встанет.

Резкий окрик главного погонщика внезапно оборвал эту феерию боли и страха. Караван встал — а это шло вразрез с тем приказом, который они получили. Экзекуция завершилась, едва начавшись, заставив человека в чалме сквозь зубы выругаться и опустить уже занесённую руку.

Астр следил за происходящим боковым зрением, опустив взгляд в землю — так, чтобы не дай Лес никто не заподозрил, куда на самом деле он смотрит. Ему совершенно не улыбалось тоже попасть под раздачу, а прямо брошенный взгляд легко мог вызвать гнев погонщика.

Так же не следовало копошиться и быть нерасторопным, поэтому Астр прибавил шаг, догоняя «мотивированную» девушку — конечно, настолько, насколько позволяла цепь.

Избитая пленница тоже была уже знакома с реалиями новой жизни. Всхлипывая и вздрагивая от причиняющих боль неосторожных движений, она тем не менее не стала просить пощады — знала, что это бесполезно. Вместо этого она заковыляла, шатаясь, вперёд, прекрасно понимая, что если будет тормозить движение, церемониться с нею никто не будет, и это жестокое избиение кнутом покажется ещё цветочками.

Спутанные светлые волосы девушки напоминали маму, и Астр против воли всхлипнул, потрогав пустое место на поясе. Злая, непрошеная слеза скатилась по исхудавшему и покрытому синяками лицу.

Астру было плохо. И не потому, что его схватили и потащили неведомо куда бесчеловечные работорговцы, для которых забить кого-то до смерти или распять рядом с дорогой на виду у всех было в порядке вещей.

Главная беда заключалась в том, что он не выполнил и никогда не сможет выполнить последнюю волю матери. У него отобрали предсмертный, а потому и самый ценный её подарок — кинжал, который необходимо передать чернокнижнику Аламару. Зачем и почему это надо сделать, Астр не задумывался, знал только — это очень важно, если в такой момент мать попросила его об этом…

Над самым ухом раздалось ржание коня погонщика, заставив отшатнуться и сжаться — но быстро удаляющийся стук копыт возвестил о том, что жестокий человек выбрал себе цель где-то в другом конце колонны. Кнут снова свистнул, но уже безопасно, далеко.

Услышав ненавистный пугающий звук, девушка впереди совсем сгорбилась, стараясь стать незаметной. Астр же поспешил прибавить шаг, чтобы тоже не навлечь на себя гнев работорговцев. И всё-таки рискнул обернуться.

Ему показалось, что он даже видит его — свой кинжал, на поясе только что ускакавшего погонщика. Скорее всего, так и было — ведь именно он обыскивал Астра, когда его взяли во время переправы через брод. Именно этот мерзкий тип изучал его, лишённого одежды, своими холодными глазами и пальцами, лез в зубы, больно щипал, заставлял нагибаться и приседать, оживлённо обсуждая при этом новое приобретение с соратниками и часто повторяя какое-то непонятное и не знакомое слово «бача».

Тогда весь в караване было всего несколько человек, но с тех пор он значительно увеличился, с каждым днём становясь всё больше и больше. Несмотря даже на то, что далеко не все выдерживали постоянные марши впроголодь. И несмотря на то, что не все доживали до утра во время привалов — те, кто их схватил, любили отцепить от общей цепи понравившихся пленников и забрать в свои шатры вечером. Далеко не все оттуда потом выходили… А те, кто выходил, лучше бы так там и оставались.

Астр был почти уверен что ту девушку, которая идёт перед ним, в скором времени ждёт что-то такое. Слишком уж пристальным был взгляд, котом смотрел на неё погонщик.

Нечто подобное могло ждать и самого Астра. Пленник гнал эти мысли прочь, но реальность постоянно напоминала о том, что теперь всё иначе. Его лишили свободы, матери, и даже возможности выполнить её последнюю волю. Осознавать это было невыносимо…

Лунный свет освещал поле недавнего боя мощным электрическим прожектором, выхватывая из темноты очертания беспорядочно раскиданных тут и там тел, торчащего из земли оружия, разбитых повозок, сгоревших остовов големов и метательных машин.

Птица непривычно для себя распластался прямо посреди всего этого, раскидав в стороны крылья, вытянув шею и положив голову на большой плоский камень. Я устало уткнулся лбом в костяной нарост драконьего «гребня» перед собой. Хотелось рухнуть прямо здесь, на землю. Уснуть и проспать сутки, а ещё лучше — много суток подряд.

Но я заставил себя отвязаться от страхующих креплений, встать, и спрыгнуть вниз.

Под ногами что-то хрустнуло. Опустил взгляд — это я наступил на сжимающую ятаган кисть уже начавшего «таять» до костей воина восточного вида, в чалме и с соответствующего вида лицом. Шагнул в сторону — на этот раз мерзко хлюпнуло. Земля из-за пролившегося на неё кровавого дождя превратилась в настоящее болото…

Ещё и воняло очень мерзко. Будь прокляты разработчики этой «игры», привнёсшие в неё столько реалистичности. И всё бы хорошо, но запах бойни напополам с общественным туалетом внезапно заставил организм среагировать совершенно неожиданным образом — живот предательски заурчал, сигнализируя о том, что давным-давно пуст и требует загрузки новой порции питательных веществ.

Я снял с пояса флягу и в несколько долгих глотков осушил все остатки бодрящего отвара, вкус которого за минувшие дни успел опостылеть — уж больно часто я себя этой штукой стимулировал. Конечно, это была не еда, но хоть что-то попало в пустое брюхо и заставило его хоть чуть-чуть успокоиться…

Внезапно вылез входящий вызов через дипломатический интерфейс, от человека с ником «Неодолимый». Отклонил, он попробовал позвонить ещё раз. Снова нажал на отбой — после этого он, вроде, угомонился. Нехорошо с моей стороны, но ничего, если что-то реально нужное — перезвонит или найдёт способ связаться, а если просто кто-то очередной желает осыпать меня оскорблениями, потребовать извинений и возврата снаряжения… Пусть идёт далеко и на хрен.

Я сделал шаг вперёд, осторожно выбирая, куда ступить. Пробираться между раскиданных вповалку человеческих тел, туш монстров и животных было сложно — нельзя было ступить и шага, чтобы не вляпаться во что-нибудь или не споткнуться. К счастью, мой путь был недолгим, надо было пройти всего каких-то десять метров вглубь небольшой рощицы с редкими деревьями, до загнанной туда с целью маскировки повозки.

Подходя, подлечил раненую лошадь из упряжки, которая жалобно ржала и безуспешно пыталась встать. Облокотился на высокий дощатый борт примитивного транспортного средства и заглянул внутрь.

В кузове, на расстоянии друг от друга, были установлены две золочёные клетки. Они были настолько маленькими, что находящиеся внутри люди не могли ни лечь, ни встать. Вернее — человеком в местном понимании была только одна из пленников. В рваном, грязном рубище, со свежими синяками на лице, в ошейнике и сковывающих руки и ноги кандалах она выглядела так, будто не один год находилась в неволе — хотя прошло всего каких-то несколько дней.