Земля Теневых Драконов

– Не драконы, а динозавры, – улыбнулся биолог. – Один из их видов, близкий к вымершему Тираннозавру Рексу, самому свирепому из них. Динозавры вымерли миллионы лет назад, не выдержав конкуренции с млекопитающими. Но у этого невидимого вида было достаточно сил, чтобы выжить, хотя его ареал обитания и сузился до размеров этой уединенной долины.

Доктор Деймон понизил голос, заговорив с благоговением.

– То, на что мы наткнулись в этой заповедной долине, является последним свидетельством одного из величайших экспериментов природы – невидимости. [3] Это все равно что найти живых саблезубых тигров, или мастодонтов, или предков человека.

3

Здесь Биндер выдвигает одно из самых интересных предположений, когда-либо выдвигавшихся в научной фантастике. Что, если в незапамятные времена определенные виды млекопитающих и растений приобрели способность к почти полной невидимости в качестве защиты от посягательств более агрессивных животных и более выносливых форм жизни?

Даже сегодня существуют определенные виды животных и рыб, в случае опасности умеющих изменять свою окраску таким образом, чтобы сливаться с естественным окружением, тем самым сбивая с толку своих врагов и предотвращая своё уничтожение.

Теория невидимости давно интригует писателей фантастики и фэнтези, было опубликовано много прекрасных рассказов на эту увлекательную тему. Выдвигались всевозможные предположения о невидимости, присущей особому строению тела человека, о способности приобретать этот странный феномен с помощью внешних факторов, таких как секретные химические формулы или сложное оборудование для реинтеграции атомов.

Но, возможно, Природа мудрее всех ухищрений химии и электричества, как и предполагает Биндер. — Ред.

Они все почувствовали это – ощущение того, что они перенеслись в странное и древнее хранилище наследия далекого прошлого Земли. Империи жизни возникали и рушились, как и империи людей. Возможно, Невидимая Жизнь когда-то господствовала на Земле, но уступила место более чутконосым и остроглазым видам.

Это была глава эволюции, о которой никто не подозревал. Все мертвые Невидимые существа окаменели, превратившись в непрозрачный видимый камень, не оставив ни малейшего намека на то, что они были невидимы при жизни.

Харлан нарушил молчание.

– Значит, вы думаете, что мы с вами сможем выделить этот гормон невидимости?

– Не здесь, – уточнил доктор Деймон. – На это потребовались бы годы работы в хорошо оборудованной лаборатории. Лучшее, что мы можем сделать, – это взять образцы крови у этих существ и вернуться в цивилизацию для проведения этого кропотливого исследования. В крови будет содержаться гормон. В этом будет заключаться наша работа, Харлан.

Ученый поднялся.

– Давайте хорошенько выспимся. Завтра мы отправляемся охотиться на невидимую дичь!

– Вы собрались убивать?

Крейн вздрогнул. Было удивительно услышать, что молчаливый Пьер заговорил по собственной воле. Выражение лица франко-канадца снова стало странным – почти возмущённым.

– Да, почему бы и нет, Пьер? – удивленно ответил доктор Деймон.

– Тяжелая работа, – проворчал Пьер, отворачиваясь.

Но Крейн почувствовал, что он сказал не то, что имел в виду. Что творилось в голове проводника? И кроме того, почему Харлан так ухватился за технологию невидимости?

Ложась спать, Крейн задал себе еще один поразительный вопрос. Он пересчитал гранаты. Согласно коносаменту [4] было четыре ящика, в каждом из которых находилось по шесть штук.

Двух не хватало!

Кто бросил вторую гранату?

Глава 5. Человек в тумане

Охота на следующий день оказалась странной.

– Я кое-что знаю об этой местности, – заявил доктор Деймон. – Мы с Пьером довольно подробно исследовали долину. Я даже составил карту.

4

Коносамент (фр. le connaissement; англ. bill of lading,) или Грузовая роспись — документ, выдаваемый перевозчиком груза грузовладельцу, удостоверяющий право собственности на отгруженный товар. Прим. переводчика.

Он показал ее нам перед тем, как отправиться в путь. Долина была примерно пять миль в длину и милю в ширину. В центре она была покрыта густым лесом, редеющим к краям, куда часто не попадал солнечный свет. Невидимая растительность нуждалась в живительных лучах так же, как и любая нормальная растительность, поглощая питательные вещества через бесцветную форму хлорофилла в своих прозрачных листьях.

– Олени пасутся и спят в центральной части, – продолжил биолог. – Мы охотимся на них.

– А где обитают драконы? – Крейн хотел узнать о них побольше.

– Где угодно, – коротко ответил доктор Деймон.

– Я иду с вами, – твердо заявила Йондра. – Я не собираюсь оставаться в лагере и грызть ногти.

Ученый пожал плечами, не став спорить.

– Что ж, у нас есть гранаты, – сказал он.

– Я тоже иду с вами, – заявил Крейн.

– Но самолет…

– Подождёт, – коротко закончил Крейн. – Кроме того, я хороший стрелок.

Ученый казался довольным.

– Нам может пригодиться еще один человек с винтовкой. Пошли.

Ведомые Пьером, они гуськом продвигались к центру долины, продираясь сквозь невидимую растительность.

Крейн огляделся. Со всех сторон его окружали отвесные скалы. Они не позволяли внешнему миру проникнуть внутрь, а тем, кто был внутри – выбраться наружу. Крейну вдруг пришло в голову, что средняя температура в долине вряд ли была арктической. За два дня никто из них не надевал ничего, кроме защитных курток.

– В центральной части есть термальные источники, – объяснил доктор Деймон. – Эта долина образовалась много веков назад в результате опускания земли в вулканическое ложе. Тепло, исходящее от почвы, проникает в долину, поддерживая в ней высокую температуру.

– Никакие семена, вылетающие из долины, не могут укорениться в холодных, покрытых снегом районах наверху. Таким образом, распространение невидимой растительности ограничено территорией долины.

Вскоре после этого они увидели термальные источники – клубы пара поднимались из пористой почвы и причудливо завихрялись в воздухе. Часто на мгновение проступали призрачные очертания деревьев и цветов, открывая взору зелень невидимого леса, раскинувшегося перед ними.

Как ни странно, то тут, то там виднелись обыкновенные сосны, зеленые и крепкие.

– Некоторые семена падают в долину сверху и пускают корни. Семена обычной видимой разновидности.

Крейн неожиданно усмехнулся.

– Охота на невидимого оленя! Большинству охотников чертовски трудно добыть видимого!

– Вы думаете, мы дураки, раз пытаемся это сделать? – невозмутимо заметил доктор Деймон. – Подождите и увидите…

Он замолчал и предостерегающе поднял руку. Колонна охотников остановилась. Ученый указал вперед.

В двухстах ярдах от них пар от ручья лениво вился вокруг зарослей кустарника. Словно то вспыхивающий, то затухающий луч фонаря, он обрисовывал фигуру затаившегося в кустах оленя. Почувствовав приближение человека и, как следствие, опасность, животное слегка присело, готовое броситься прочь.

Но оно все еще было там – идеальная мишень. Обрисованный паром силуэт выдал его, лишив преимущества невидимости.

Пьер медленно, с осторожностью опытного охотника, поднял ружье. Все остальные затаили дыхание. Ружье замерло, а затем громыхнуло, и эхо выстрела прокатилось по скалам.

Крейн увидел, что Пьер промахнулся. Олень отпрыгнул в сторону, избежав выстрела с присущей ему грацией. Животное бесследно исчезло за завесой пара, словно исчезающий сон.

– Что с тобой, Пьер? – раздраженно рявкнул доктор Деймон. – Я впервые вижу, чтобы ты так промахнулся в таких идеальных условиях.