Земной круг. Компиляция. Книги 1-9.

И Ризинау, шагнув вперед, заключил ее в удушающие объятия. Вик стояла вся в холодном поту, покрывшись мурашками.

— Коллем Сибальт был моим дорогим другом, — продолжал Ризинау. — Его друзья, кто бы они ни были, — мои друзья.

Судья смотрела на нее своими черными пустыми глазами, склонив голову к одному плечу. Вик никак не могла определить, разыгрывает ли она чертовски талантливое представление или действительно так безумна, как выглядит.

— Я ей не верю, — проскрежетала Судья.

— Ты никому не веришь, — хмыкнул Малмер.

— И тем не менее до сих пор находятся люди, которые меня разочаровывают.

Ризинау, улыбаясь, отвел от себя Вик, по-прежнему держа ее обеими руками.

— Ты появилась в самый нужный момент, сестра!

— Почему? — спросила Вик. — Мы на тонущем корабле?

— Ни в коем случае! — Наставник-революционер обнял ее одной рукой за плечи. — Наш корабль отправляется к берегам процветания, равенства, свободы! Великая Перемена — вот порт нашего назначения! Однако путешествие будет нелегким. Завтра пополудни нашему прекрасному городу предстоит перенести серьезную бурю. Да, друзья мои!

Он повернулся к переполненному складу, подняв обе руки над головой:

— Завтра — наш день!

Ломатели со сжигателями ответили ему громоподобной овацией.

Добро пожаловать в будущее

Стена фабрики, усеянная поверху острыми шипами, казалась больше подходящей для тюрьмы, и Савин чувствовала себя далеко не уютно, проходя через облицованные железом ворота. Ее месячные мучения приутихли до глухой ноющей боли, но летняя жара была еще более угнетающей, чем накануне, а беспокойное ощущение не покидало ее на протяжении всего пути с вершины горы через Вальбек в грохочущем экипаже по сумрачным улицам — неожиданно пустым, необычно тихим — по направлению к реке.

Три высоких корпуса представляли собой непривлекательные кирпичные строения, исполосованные потеками сажи, с редкими окнами и без каких-либо украшений. Даже сквозь толстые подошвы выбранных ею ботинок Савин ощущала, как булыжники мощеного двора вибрируют от движения огромных машин внутри. По двору сгорбленно шаркали угрюмые люди, нагружая и разгружая повозки. В серой одежде, с серой кожей, они бесцеремонно и жестко разглядывали новоприбывших. Савин встретилась с одним из них взглядами, и тот демонстративно, с оттяжкой сплюнул на землю. Ей вспомнился очаровательный прием, который встречала королева Тереза во время своих редких появлений перед простолюдинами. По крайней мере, здесь ей никто не кричал «стирийская шлюха» — но весьма вероятно, только потому, что она не была стирийкой.

— Рабочие, кажется, далеко не в восторге от моего визита, — пробурчала Савин.

Валлимир фыркнул.

— Если существует способ привести рабочих в восторг, мне пока что не удалось его найти. Управлять солдатами было значительно проще.

— Можно иметь самые сердечные отношения со своими соперниками, но очень редко это получается с работодателями.

Савин взглянула через плечо на десятерых одетых в панцири стражников, которые цепочкой входили в ворота следом за ними, не выпуская оружия из рук. Ее совершенно не успокоило то, что тяжеловооруженные солдаты, по всей видимости, нервничали еще больше, чем она сама.

— Нам действительно необходим такой заметный эскорт?

— Всего лишь мера предосторожности, — успокоил ее Валлимир, ведя их с Лизбит и остальными членами группы через двор. — Наставник Ризинау предлагал, чтобы при вас постоянно находилась дюжина практиков.

— Это кажется… несколько избыточным. — Даже для дочери самого ненавидимого человека в Союзе.

— Мне показалось, что их присутствие лишь усугубит напряжение. Видите ли, для обеспечения прибыльности фабрики потребовалось введение определенных… мер. Увеличение рабочего дня, укороченные перерывы. Сокращение бюджета, выделенного на продовольствие и жилье. Введение наказаний за разговоры и свист.

— Весьма разумная экономия, — одобрительно кивнула Савин.

— Однако кое-кто из более старых работников объединились, чтобы противостоять этим мерам, и их пришлось уволить. В какой-то момент мы были вынуждены прибегнуть к насилию. Возникла необходимость в запрете на любую организованную деятельность среди рабочих — впрочем, нам облегчили задачу изданные королем новые законы против собраний.

Фактически, эти новые законы разработал отец Савин, и она лично приложила руку к составлению черновиков.

— Кроме того, новые методы, введенные в нашем третьем корпусе, встретили… — Валлимир хмуро взглянул на самое новое из трех зданий, более длинное, приземистое и с еще более узкими окнами в уже покрывшихся копотью стенах, — …весьма враждебное отношение.

— Я часто обнаруживаю, что чем эффективнее метод, тем больше враждебности он вызывает. Возможно, нам стоит начать нашу экскурсию оттуда?

Валлимир поморщился.

— Не уверен, что условия внутри будут для вас… достаточно комфортными. Там чрезвычайно шумно. И слишком тепло. Совершенно неподоходящее место для дамы вашего положения.

— Ой, да бросьте, полковник! — отозвалась Савин, уже направляясь к корпусу. — С материнской стороны мои предки — самые обычные простолюдины, крепкие и выносливые.

— Мне это известно. Я был знаком с вашим дядей.

— С лорд-маршалом Вестом?

Ее дядя умер еще до ее рождения, но мать порой упоминала о нем. Если можно брать в расчет сентиментальные банальности, какие обычно говорят о давно усопших родственниках.

— Собственно, однажды он даже вызвал меня на дуэль.

— Да неужели? — Этот искренний проблеск воспоминаний пробудил в ней интерес. — Из-за чего?

— Необдуманные слова, о которых я впоследствии часто сожалел. Вы в некотором роде напоминаете мне его. Это был очень увлеченный человек. Очень целеустремленный. — Валлимир бросил на нее взгляд, извлекая ключ и отпирая дверь. — И порой он мог быть очень грозным.

Он распахнул дверь, и гул механизмов превратился в оглушительный рев.

Все пространство внутри содрогалось от непрекращающейся ярости машин. Хлопанье ремней, лязг шестеренок, грохот челноков, визг металла под жестоким давлением. Пол цеха был сильно заглублен в землю, так что они стояли на чем-то наподобие балкона. Савин подошла к ограждению, сдвинув брови, взглянула вниз на рабочих — и остановилась, гадая, не обмануто ли ее зрение расстоянием.

Нет, все так и есть.

— Там дети, — проговорила она, не позволяя эмоциям прокрасться в свой голос.

Сотни детей, тощих и грязных, стояли длинными рядами возле ткацких станков, сновали между машинами, катали бобины пряжи величиной в собственный рост, сгибались пополам под рулонами готовой ткани.

— Один товар в Вальбеке всегда в избытке, — прокричал Валлимир ей в ухо, — это сироты и брошенные дети! Попрошайки, лишний груз для государства! Здесь мы предоставляем им возможность заняться полезным делом.