Земной круг. Компиляция. Книги 1-9.

С такими друзьями…

Резиденция полковника Валлимира, расположенная высоко на холме, рядом с домами большинства зажиточных вальбекских горожан, могла послужить примером того, насколько опасно сочетание избытка богатства с недостатком вкуса. Все здесь — мебель, столовая утварь, и прежде всего гости — было слишком массивным, слишком затейливо украшенным, слишком блестящим. Платье госпожи Валлимир было вульгарно-пурпурного оттенка, занавеси — кричаще-бирюзовыми, суп — тошнотворно-желтым. Цвета мочи, и почти такого же вкуса.

— Я еще не припомню такой ужасной жары! — кудахтала хозяйка дома, энергично обмахиваясь веером.

— Гнетущая, — согласился наставник Ризинау, глава вальбекской инквизиции, промокая на жирных щеках бисеринки пота, моментально выступившие вновь. — Даже для этого времени года.

Не особенно помогало и то, что на Савин вдруг нахлынули месячные, со всей присущей первому дню полнотой и жестокостью. Трусы будто поле боя, как любила с удовольствием повторять ее мать. Даже несмотря на проложенные в три слоя салфетки, вполне могло статься, что, поднявшись с места, она обнаружит на безвкусной валлимировской обивке большое кровавое пятно. Ее вклад в то, чтобы сделать событие запоминающимся… Подавив гримасу после особенно острого приступа боли, Савин положила на стол ложку с витиеватым узором и отодвинула от себя тарелку.

— Вы не голодны, леди Савин? — спросил полковник Валлимир, взирая на нее со своей позиции во главе стола.

— Все здесь просто восхитительно, но увы, чем старше я становлюсь, тем строже должна следить за фигурой.

— Ну, меня такие соображения не останавливают! — хохотнул Ризинау, булькая супом.

Залепив гримасу отвращения вежливой улыбкой, Савин посмотрела, как он хлебает из своей тарелки, словно боров из корыта.

— Вам очень повезло.

И очень не повезло всем, кто оказался поблизости.

Мэр города лорд Пармгальт, кажется, был готов вот-вот задремать. Госпожа Валлимир усиленно не замечала, как он сползает в ее сторону с неминуемой опасностью закончить движение на ее коленях. Поток воздуха от ее веера отклеил несколько седых прядей от его лысой макушки, и теперь они парили в воздухе над его головой, поднявшись на удивительную высоту. В десятый раз за вечер Савин пожалела, что не осталась в Адуе. Лежала бы сейчас где-нибудь у себя дома, свернувшись в полный боли клубок, задернув шторы и изрыгая поток непристойных ругательств. Но нет, она не будет рабой у своей тиранической матки! Бизнес прежде всего. Бизнес всегда прежде всего.

— И, кстати, как там наш бизнес? — спросила она.

— Положительно процветает! — сказал Валлимир. — Третий корпус уже достроен и запущен в работу, так что фабрика работает в полную силу. Цены падают, а прибыли растут!

— Именно та динамика цен и прибылей, которую я одобряю.

Валлимир то ли кашлянул, то ли хохотнул; понять было трудно. Он был человек с весьма непрочным чувством юмора.

— Сплошь хорошие новости, как я и написал вам в письме! Совершенно не о чем беспокоиться.

— О, я всегда найду что-нибудь, что не даст мне спать по ночам, — заверила Савин.

Даже если это будет всего лишь непрестанно грызущая боль, проходящая через живот и по задней стороне ног.

Возможно, дело было в ее присутствии, но атмосфера за столом была довольно нервозная. Чересчур громкие разговоры, чересчур пронзительный смех, прислуга чересчур дергается, торопясь унести супы. Взгляд Савин привлек взблеск металла за окном: двор патрулировали двое стражников. Еще четверо несли караул возле двери, когда она прибыла, в сопровождении угрюмого чудовища, называемого собакой.

— Эти вооруженные люди действительно необходимы?

Она с удовлетворением отметила, как у Валлимира испуганно дернулось лицо. Словно он сел на булавку.

— Учитывая ваше положение в обществе, учитывая зависть, которую вы неизменно должны пробуждать у некоторых людей, учитывая… кто ваш отец, мне кажется, никакие предосторожности не могут быть излишними.

— Предосторожности никогда не бывают излишними, — эхом отозвался наставник Ризинау, наклоняясь ближе к Савин и касаясь ее плеча с более чем излишней фамильярностью. — Однако вам нечего бояться, леди Савин.

— О, меня не так просто испугать. Я ежедневно получаю по меньшей мере дюжину писем с угрозами. Самые буйные фантазии относительно моего неминуемого разорения и жестокой насильственной смерти. Разъяренные соперники, ревнивые соратники, недовольные работники, обиженные партнеры, разочарованные поклонники… Если бы угрозы стоили денег, я была бы… — она на мгновение задумалась, — …еще богаче, чем сейчас, наверное! Ей-богу, на мою долю достается больше яда, чем даже моему отцу. Благодаря этому я в какой-то момент поняла, что есть лишь одна вещь, которую мужчины ненавидят еще больше, чем других мужчин.

Она выдержала многозначительную паузу.

— А именно? — спросила госпожа Валлимар.

— Женщины, — ответила Савин, ерзая на неудобном стуле.

Когда мужчине врежут по яйцам во время фехтовального поединка, никто не удивится, если он станет выть, стенать и кататься по земле; его противник даст ему все необходимое время, чтобы прийти в себя, а толпа будет сочувственно гудеть и выражать свое сожаление. Однако если женщина во время своих ежемесячных мучений хоть раз позволит себе кисло улыбнуться, это будет сочтено позором. Савин усилием воли раздвинула губы еще шире, чувствуя, как на теле проступает пот.

— Полагаю, решетки на окнах тоже были установлены для моего спокойствия?

Госпожа Валлимир склонилась к ней через клюющего носом мэра, подбирая слова так тщательно, словно это были обомшелые камни посреди горного потока:

— Видите ли, здесь, на горе… мы вынуждены уделять большое внимание своей безопасности.

— Три недели назад, — пискнула Кондина дан Сириск, бесцветная жена одного из владельцев, не присутствовавшего из-за дел на фабрике, — одного заводчика убили! В его собственном доме!

— Это было ограбление. — Ризинау облизнул губы, глядя, как на другом конце стола начинают разносить маленькие лиловые мисочки с желе. — Неудавшаяся попытка обокрасть дом, это ясно как день.

Он наклонился, чтобы ободрительно похлопать Савин по предплечью, окутав ее смесью ароматов розовой воды и кислого пота:

— Мы разыщем тех, кто это сделал, можете не сомневаться!

— То есть, вы хотите сказать… что в Вальбеке нет ломателей?

Все лица обратились к Савин. Воцарилась тишина. Помимо колыхания желе в этих кошмарных маленьких мисочках, за столом ничто не двигалось.