Земные наши заботы

подвезти все необходимое, без потерь в пути вывезти урожай и продукцию ферм.

Жилой фонд за эти годы обновлен в селах почти полностью, без малого на

100%. При этом застройка жилых домов ведется в основном за счет средств

индивидуальных застройщиков (это в районе, где еще недавно половина домов

стояла заколоченной). Хозяйства помогают только материалами. Из общественных

фондов строятся дома лишь для переселенцев из других областей (ежегодно в

хозяйства района прибывает более пятисот семей!) и для специалистов,

направляемых на работу.

По итогам хозяйственной деятельности район, ранее самый отсталый в

области, теперь один из лучших. Это дало право первому секретарю райкома

партии Василию Степановичу Тетерюку, которому в 1977 году было присвоено

высокое звание Героя Социалистического Труда, написать книгу «Здравствуй,

будущее», выпущенную Политиздатом в 1976 году. Книга заслуживает того, чтобы

ее прочитал каждый, кого волнует будущее села.

А теперь еще раз посчитаем затраты, теперь уже фактические.

Вывод центральных усадеб колхозов и совхозов на автомагистрали обошелся в

пять с половиной миллионов рублей. Но здесь надо подчеркнуть, что строили

дороги в основном методом народной стройки: каждое хозяйство выделяло людей

и необходимую технику. Строили из местных материалов. Сначала строили

«сверху вниз», то есть от районного центра или существующей автомагистрали —

к хозяйству, но потом поняли: лучше начинать «снизу», от самого дальнего

колхоза, совхоза. Иначе руководители хозяйства, к которому пришла дорога,

теряют интерес к ней и помогать в дальнейшей прокладке не хотят. Это тоже

опыт, кому-нибудь может пригодиться...

Конечно, пять с половиной миллионов рублей — деньги тоже немалые. Поэтому

нужно посмотреть на затраты и с точки зрения их эффективности. Окупились они

всего за полтора сельскохозяйственных года.

Как подсчитали? Дело в том, что именно в ту пору, когда думали, сокращать

количество сел или строить дороги, специалисты района подсчитали ежегодные

потери из-за бездорожья: тут и буксировка машин, и износ техники, потери и

порча продукции. Все, что поддается учету и подсчету. Получилась

значительная сумма — более трех миллионов рублей в год. Теперь этих потерь

нет. Вот вам и экономический эффект.

Но главный эффект, конечно, социальный. Можно, оказывается, не рушить

дома, не рвать корни. Во всяком случае не рушить там, где можно их сберечь,

проложив дороги — эти важнейшие артерии нашей жизни и деятельности. Это и

волновахцы на юге доказали, и починковцы на Смоленщине. Условия у них

разные, а итог тот же: при дороге и малая деревня способна жить и

развиваться. А дорога нужна не только деревне, но и полю. Нужна — даже если

бы деревни тут не было.

ПО МЕЩЕРЕ

Нет, не стремление к идиллическому уединению побуждало наших предков

селиться малыми деревнями. Их понуждали к этому природные и экономические

условия, диктовавшие и величину поселений, и их людность. Сколько вокруг

земли, пригодной под пашню и выпас, столько и семей могло обосноваться в

одном месте. А вокруг — значит, в радиусе пешеходной доступности, чтобы

можно в поле сходить и домой к вечеру вернуться, навоз вывезти, скот на

выпас отогнать и на дойку ко времени успеть. Это только с баловством — по

ягоды да по грибы — можно и в дальние дали податься, а с работой вдалеке от

дома не управиться, нива постоянного присмотра требует и ухода, приложения

рук всех членов семьи.

Хорошо, когда в этом радиусе доступности степь да степь, без конца и

края, украшенная реками и озерами. Степь, которая становилась благодатной

пашней. О таких краях далеко летела добрая молва: мол, воткни оглоблю —

дерево вырастет. Вот и ехали сюда. Сельская улица, которую часто называют

«порядком», застраивалась сотнями дворов, разрасталась в большое село. От

села дороги прямиком прокладывали в любую нужную сторону, посуху.

Однако не вся земля так хорошо устроена, есть и менее удобная: вся в

болотинах, как в мокрых болячках, сырыми низинами испещрена, как лишаями.

Так что для пашни и сенокоса лишь лоскутки между болотами пригодны. Нет

места и для большой деревни. Хорошо еще, если природа не только болотами, но

и холмами наделила, как, к примеру, Смоленщину. На них, по сухим косогорам,

и выстроились деревни: окнами в даль неоглядную, к речным лугам, к

перелескам. Пусть и малы они, всего на несколько дворов, а все же улица,

порядок в них есть.

Совсем иное в Мещерской низинной стороне. Поля здесь не просто малы, они

клочковаты. Не устроены, беспорядочны и деревни. Избы, нарушая порядок, из

стороны в сторону мечутся, все на отшиб, будто копируя след первого

землемера, с кочки на кочку прыгавшего. Где ступил, там и дом стал. То один

к другому прижались, сгруппировавшись хоть в кривой, но все же порядок; то

разомкнулись дворы, каждый наособицу, за сотни метров от других; потом,

нащупав сухую гривку за болотцем, опять сгрудились кучно, однако метнулись

не туда, где виднеются редкие крыши, а совсем в другую сторону, Знаешь, что

дворов в деревне вроде бы и много, но они так беспорядочно разбрелись, что

перед глазами лишь несколько изб, да и те будто застряли у непросыхающей

обочины грязной дороги, которую лишь утки преодолевают беспрепятственно, без

рыка, недовольства и брани,

Какая земля, такие и села. Чтобы понять эту истину, зримо осознать ее,