Zero Hour

Мама виновато развела руками:

– Ну он такой. Но он давно остыл, не переживай. Пойдем, проходи.

– А… - Виттория оглянулась.

Как раз вовремя – с лестницы раздались шаги и спустя мгновение появился Карстен, несущий на одном плече тяжелый рюкзак.

Поднявшись на площадку, он тяжело выдохнул:

– Ты куда так рванула? Я чуть не задохнулся.

Мама посмотрела на нее с вопросительной усмешкой, и Виттория поспешила пояснить:

– Мам, это Карстен, мой жених. Карстен, это Лаура, моя мама.

Мама моргнула. Карстен улыбнулся и протянул ей руку – и она моргнула еще раз, словно не веря в такое чудо, перед тем как неуверенно протянуть ему ладонь.

– Очень приятно, - сказал Карстен.

– Взаимно, - сперва ошарашенная, мама быстро пришла в себя и предложила, - Проходите, проходите.

Внутри о празднике напоминал разве что едва уловимый запах торта, доносившийся из глубин квартиры, и папа, щеголявший в брюках от строгого костюма вместе с растянутым домашним свитером.

– Признаю, ты победил, - едва завидев его, вздохнула мама.

– Не понял, - папа недоуменно поправил очки на переносице.

В то время, как все уже давно исправили себе зрение операциями, и папа, и вслед за ним Джузеппе, предпочитали бороться с близорукостью старым проверенным способом. Джузеппе всегда говорил, что в очках он выглядит как профессор, а без них – как один из уличных музыкантов, что в количестве толпятся возле всех туристических достопримечательностей – и Виттория подозревала, что настоящая причина папиной необычайной старомодности тоже пряталась именно здесь.

В очках он выглядел как директор подразделения университета. Без очков – как старик, который весь день сидит на лавочке в парке и рубится с такими же как он в шахматы.

– Виттория выходит замуж, - выдержав театральную паузу, торжественно объявила мама и широким жестом указала на Карстена.

Тот немедленно засмущался. Повисла неловкая тишина, но Виттория быстро нашла, чем ее заполнить.

– Так, мам, я не поняла, - с напускной строгостью в голосе сказала она, уперев руки в боки, - Вы что, поспорили на нас?

Мамины глаза забегали. Она посмотрела на папу, словно ища поддержки, но он только коварно ухмыльнулся и не проронил ни слова.

Еще несколько мгновений бесплодных попыток – и мама сдалась:

– Вроде того. И, увы, когда Зеппе еще только заканчивал школу, я имела неосторожность поставить на него.

Ну родители…

– Так, а на что мы спорили-то? – деловито сказал папа, поправляя очки.

Его напускная серьезность плохо коррелировала с торчащим из дырки в носке большим пальцем – и скоро сошла на нет.

– Да шучу я, шучу! – рассмеялся он и похлопал Карстена по плечу, - Давай, рассказывай, кто ты, откуда, как вы познакомились?

– Ну… - Карстен неуверенно почесал шею, - Меня зовут Карстен. Я из Берна. Как познакомились... Да мы просто вместе работаем. Работали, работали – и вот.

Рассказчик из него всегда был тот еще.

– Джованни, - папа протянул Карстену руку, и Карстен неуверенно отозвался на жест, - Директор подразделения математики и компьютерных наук университета Перуджи. Так, чего мы стоим в дверях? Проходи, расскажешь нам все. Нам очень интересно!

Мама энергично закивала.

– Погоди, пап, - встряла Виттория, - Карстен, а где?

Ловким жестом фокусника-самоучки, Карстен открыл рюкзак и достал оттуда тяжелый, запаянный в пленку, новехонький том:

– Здесь.

Безудержный коллекционер, папа обожал запах типографской бумаги – и под библиотеку в квартире у родителей была отведена отдельная комната, хоть никакой необходимости в бумажных книгах давно не существовало.

Виттория забрала книгу у Карстена и протянула папе.

– С днем рождения!

Они сидели в гостиной и наслаждались послеобеденным кофе. Папа уже сменил растянутый свитер на торжественную рубашку и теперь мама то и дело бросала на него обеспокоенные взгляды, опасаясь, что он сейчас прольет кофе – и снова пойдет в ресторан в футболке, портя весь образ.

Карстен с трудом успевал отбиваться от вала вопросов, которые на него сыпались, а Виттория с наслаждением потягивала ароматный напиток, даже не думая ему помогать.

Он знал на что шел, когда согласился поехать с ней.

– Так а чем вы сейчас занимаетесь? – заинтересованно спросил папа.

Пусть всю свою жизнь он и занимался теоретической математикой, давным-давно оторванной от реального мира, ее работа – и, как следствие, работа Карстена, - его еще хоть как-то интересовала.

Чего нельзя было сказать о бесконечных копаниях Джузеппе в земле.

Карстен стушевался – как будто еще было куда, - и помотал головой:

– Я не могу рассказывать. Мы ходим под CDA. С нас заказчик шкуру спустит, если где-то будет утечка.

– Если после Макса еще останется, что спускать, - хмыкнула Виттория, - За такие астрономические суммы и судебные издержки он нас на британский флаг порвет.

– Ваши частные институты… - папа скривился, - Говорил я тебе, Виттория, ничего в них хорошего нет.

– Почему нет? Есть. Зарплата, например, - парировала Виттория и, чтобы перевести разговор с неудобной темы, спросила, - Слушайте, а где Джузеппе? Опаздывает опять?

Папа нахмурился и бросил:

– Он не приедет. Уехал куда-то в Кампанию на раскопки. Говорил, у них там какая-то сенсация и он не может вырваться даже на день.

– Даже не позвонил, - мама разочарованно помотала головой.

– Мам, ну ты же его знаешь, - пожала плечами Виттория, - Когда он с головой ныряет в работу, он не то, что позвонить кому-то – поесть регулярно забывает.

Уж кто-кто, а родители должны были это понимать лучше всех.

Остаток дня прошел в ленивой неге. Не ожидавшие неожиданных гостей, родители давно сами организовали ресторан – и от Виттории с Карстеном не требовалось ничего, разве что отвечать на постепенно иссякающий поток вопросов.