Жало белого города

– Теперь я понимаю, почему у трупа в хостеле недоставало пальцев и обуглилось лицо, – сказала Эстибалис. – Если нанчо мог сотворить нечто подобное со своим другом, представь, на что он способен с незнакомыми людьми.

– Все мы – свидетели того, на что способен Нанчо, – сказал я, с отвращением представляя, как Марио, которого я знал столько лет, раздевает Мартину и засовывает ей в рот пчелу. – Эсти, немедленно свяжись с оперативниками для его задержания. Ищите в редакции «Коррео Виториано» или дома. Возьмите с собой вооруженный патруль. Я сообщу заместителю комиссара, чтобы судья Олано срочно выписал ордер на арест. Нам нужно признание или какое-то физическое доказательство, чтобы установить его связь хотя бы с одним преступлением. Возможно, придется поднять старые дела в Исарре и Памплоне. Не думаю, что в самом начале он работал в перчатках или был так осторожен, как сейчас. Если он так хладнокровен и вот уже двадцать семь лет мстит обидчикам, сомневаюсь, что удастся добиться его признания. У этого парня очень много контролирующих механизмов в голове.

«Логово, где прячется это чудовище, – подумал я. – Надо найти логово».

Место, куда он доставлял своих жертв, где их убивал и готовил для своей макабрической инсталляции. Вряд ли это Витория, наверняка у Марио есть какой-то дом в окрестностях.

Я посмотрел на часы: был полдень. Альба отправилась домой обедать, и я позвонил ей на мобильный. Я умирал от нетерпения как можно быстрее все рассказать, поговорить с ней, поделиться новостями. Это напряжение, этот дурной сон, темное облако над нашими головами, преследовавшее нас с тех пор, как мы знакомы, и давившее с ужасающей силой, наконец-то рассеялось.

– Альба, он у нас в руках! – воскликнул я, не сдержавшись. – Мы знаем, кто убийца. У нас есть фотографии из Памплоны, на которых изображен Нанчо Лопидана, сменивший личность. Он не умер, Альба. Этот гад ни черта не погиб. А письма, которые он слал в редакцию «Диарио Алавес», содержат следы ДНК, которые окончательно докажут его причастность к этому делу.

– Инспектор Айяла, успокойтесь, пожалуйста. Я сейчас обедаю дома с семьей. – Это «с семьей» резануло меня, как бритва. Я понимал, что она предупреждает, что не одна и не может говорить, но эти слова засели у меня в голове, и мне непросто было сосредоточиться на том, что я собирался сказать.

– Хорошо, но дело очень срочное, – растерянно ответил я.

В этот момент мне на мобильный позвонили. Это был номер, с которого всегда звонил Матусалем.

На этот раз очень вовремя.

Было бы очень кстати, если б он сообщил о местоположении Игнасио.

– Придется прервать разговор, – сказал я Альбе. – Звонят с номера, на который я не могу не ответить. Я все объясню. Чуть позже все объясню. Буду в Витории меньше чем через двадцать минут; надеюсь, к этому времени вы уже вернетесь в офис, потому что необходимо немедленно дать команду оперативникам и начать операцию по задержанию.

47. Тревиньо

18 августа, четверг

На этот раз в голосе Матусалема звучала тревога, к которой я не привык.

– Кракен! Я поймал сигнал. Мобильный и передатчик указывают на одно и то же место. Я определил зону, но она слишком велика. Не уверен, что с этим можно работать.

– Сейчас мне пригодятся любые данные. Насколько обширна зона?

– Около пяти квадратных километров.

– Да, многовато, особенно если она застроена… Но кое-что сделать можно. Скажи, где это, и пришли координаты.

– На юге от Витории, в Тревиньо. Сразу за мостом. Деревень там не так много. Ускиано, Ахарте, Агильо, Имирури, Сан-Висентехо…

– Сан-Висентехо, говоришь? – переспросил я.

«Часовня, – пронеслось в голове. – Он похитил Тасио и Игнасио и запер в часовне».

Что ж, вполне логично. В деревне всего два жилых дома, оба далеко от часовни, и постоянно в них проживают от силы четверо жителей; все они уже старики. Марио мог использовать редакционный микроавтобус, куда заталкивал накачанных наркотиками жертв, а затем запирал их в часовне. Преспокойно раздевал, заставлял принять тисовый яд или засовывал в рот пчел. Возможно, ключ сохранился у него еще с тех пор, как он в юности помогал в реставрации.

– Высылай координаты, Матусалем. Думаю, в итоге Тасио останется тебе весьма благодарен.

Я нажал на газ и домчал до офиса в Лакуа раньше, чем позволяли здравый смысл и правила дорожного движения.

Взбежал по лестнице вверх, надеясь, что Альба уже вернулась.

Распахнул дверь ее кабинета, не постучав.

– Заместитель комиссара, я знаю, где…

Но меня никто не слышал: кабинет был пуст, Альба так и не появилась.

Я растерянно затворил дверь и остался в коридоре, соображая, удобно ли звонить ей на мобильный еще раз.

В конце коридора появился Панкорбо и, поравнявшись со мной, остановился.

– Ищешь заместителя комиссара? Видимо, она все еще обедает. Марио, ее муж, заехал за ней пару часов назад.

– Как ты сказал? Марио?

– Да, Марио Сантос. Из «Коррео Виториано». Ты разве не знал, что они женаты?

– Марио Сантос? – пробормотал я.

«Так вот кто ты, невидимый соперник…»

Значит, это ты.

– Да, она ведет себя осторожно, не хочет, чтобы все про это знали. Ясное дело, кто угодно подумает, что у Сальватьерры свои фавориты среди информантов прессы… Думаю, правильно делает. Ты же знаешь, какие у нас все сплетники.

– А ты как про это узнал? – спросил я. Мне пришлось прислониться к стене и отдышаться.

– Мы с Марио приятели уже много лет. Он писал про двойные убийства еще двадцать лет назад. Как говорится, свой человек в прессе. Марио всегда был очень осторожен, никогда не говорил лишнего слова. Признаться, я считаю его своим другом. – Он с удивлением покосился на мое перекошенное лицо. – Всё в порядке, Айяла?

– Друг… он и мне был другом, Панкорбо. Я тоже считал его своим другом. Но есть основания полагать, что Марио Сантос – убийца.

Глаза его округлились.

– Это невозможно, он не… – сказал он, делая шаг назад.

– Что, трудно поверить? У нас нет времени на колебания. Я продолжу поиски заместителя комиссара. Свяжись с судьей Олано и требуй два ордера: один на арест Марио Сантоса, другой – на обыск его дома. Вышли всё на адрес инспектора Руис де Гауна. Она выезжает с патрулем.

Панкорбо отреагировал быстрее, чем я ожидал.

– За дело, – сказал он, направляясь к лестнице.

Я зашел к себе в кабинет, взял табельное оружие, надел пуленепробиваемый жилет и выскочил обратно на лестницу.

На парковке возле патрульной машины снова набрал номер Альбы.

– Ну же, возьми телефон. Не шути так… – шептал я, но мне отвечали лишь долгие гудки.

Я мчался на юг по шоссе, ведущему к Пеньясерраде, снижая скорость на круговом движении и пулей пролетая мимо поворотов.

– Давай, Альба! Возьми телефон.

Но мобильник уныло гудел в ухо, пока кто-то не сбросил вызов.

«Это ты или Марио?»

Кто сбросил вызов?

Какой смысл делать это самой Альбе?

Я выжал до основания правую педаль и чуть не промчался мимо едва заметного съезда влево, выводившего на шоссе в сторону Сан-Висентехо.