Жало белого города

Альваро жил в постоянном страхе, придумывал оправдания, чтобы кто-то постоянно находился вместе с ним, не отпускал одних жену и детей. Начал панически бояться города, улиц, своих более успешных коллег, которые приглашали его выпить вина на улицу Дато или поесть жареного мяса в «Чапелу», какие бы запахи ни доносились из жаровен после воскресной мессы в приходской церкви Сан-Матео.

Он сторонился любой улицы, ведущей к улице Генерала Алава.

В день консультации на пятом месяце Бланка явилась в клинику со своим мужем.

Альваро понурил голову. Он чувствовал себя побитой собакой, о которой говорила Фелиса, его медсестра: у него не было сил противостоять Хавьеру Ортису де Сарате.

С него и так достаточно.

Этот тип умел держать под контролем человека, свой бизнес, свой город.

– Как поживаете, доктор? Все хорошо? – Промышленник протянул ему руку и пожал ее с силой, показавшейся Альваро чрезмерной.

– Все отлично, дон Хавьер, – ответил тот, ни разу не взглянув на Бланку, которая тоже молчала, подавленная присутствием своего всемогущего мужа. – Что… что вас ко мне привело?

Предприниматель уселся в кресло, не дожидаясь приглашения. Бланка стояла с ним, обрюзгшая, с выпирающим животом.

– Я хотел лично убедиться в том, что всё в порядке. Я имею в виду беременность моей жены.

– Конечно, разумеется. Вот последние анализы. Результаты неплохие, хотя некоторые показатели меня удивили. С вашего разрешения я осмотрю вашу супругу. – Полумертвый от ужаса он поднялся с кресла, скрывая хромоту, вызванную ударом ножа в бедро.

– Вперед, доктор. Начинайте.

Хавьер посмотрел ему в глаза, и в его словах Альваро послышался вызов. Какое-то извращенное поддразнивание. Игра вызывала у него отвращение; он чувствовал, как из желудка поднимается волна тошноты, но ему удалось ее подавить.

– Донья Бланка, давайте послушаем сердцебиение. Присаживайтесь на кушетку. Расстегните блузку.

Бланка послушалась, не говоря ни слова.

– Ложитесь на левый бок. Я постараюсь прослушать сердце ребенка, – сказал Альваро, нащупывая линию между пупком и волосами лобка.

Альваро ощупывал живот, отыскивая наиболее ровную и твердую поверхность, указывающую на то, что именно к этому месту прилегает спинка ребенка, но то, что он находил, казалось ему слишком маленьким.

Альваро сосредоточился, забыв о мрачном и ненавидящем взгляде Хавьера, и наконец расслышал фонендоскопом какой-то шум, напоминавший учащенные удары сердца.

И вдруг он расслышал еще один шум. Что это? Неужели еще одно сердце? Так и есть: совместный ритм двух маленьких сердечек был гораздо быстрее сердечных ударов матери.

– Донья Бланка, вы беременны близнецами, – воскликнул он.

– Близнецами? – повторил Хавьер, повышая голос. – Близнецами! Как мои дядьки. У меня дядьки были близнецы, можете себе представить? Дядя Игнасио и дядя Анастасио… Это же передается по наследству, верно? Я слышал, что, если у отца дядьки-близнецы, он тоже может зачать парочку.

На самом деле статистика утверждает, что возможность зачать близнецов передается по женской линии, то есть близнецы должны быть в роду у матери, однако Альваро промолчал и согласно кивнул. Если Хавьер не будет сомневаться в своем отцовстве, это гарантирует ему жизнь.

– Именно так, дон Хавьер. Похоже, вы увековечили свое семейное свойство. Думаю, что и имена для малышей уже имеются… – поздравил он Хавьера, не осмеливаясь похлопать его по широкой спине. – Если оба мальчики, я имею в виду.

Хавьер посмотрел на него обиженно.

– А кем же они еще могут быть? Не обижайте меня дурными прогнозами. Они будут мужчинами, как их отец.

– Кто бы сомневался, – пробормотал доктор, не желая спорить.

Когда предприниматель наконец удалился вместе со своей супругой, Альваро охватила сильнейшая тревога. Обеспокоенная Фелиса пришла на помощь, дала успокоительное и помогла улечься на кушетку, чтобы пережить приступ тахикардии.

Через несколько дней в кабинете зазвонил телефон: четыре условленных прозвона.

Наверняка она понятия не имела, что он пережил!

Доктор не пошел в квартиру на Генерала Алава. Следующие несколько недель он провел как во сне, отсчитывая дни до вероятных родов.

Альваро напряженно ожидал следующего визита Хавьера и Бланки. Перед назначенным часом, готовясь к их приходу, принял небольшую дозу морфина, но наркотик его не успокоил.

Ровно в полдень Бланка вошла в кабинет. На ней было платье в черную, оранжевую и коричневую клетку, с широким рукавом, расклешенное под грудью и скрывавшее изменившиеся очертания ее тела.

– Муж не смог прийти. В последний момент отправился по срочному делу в Сестао, в Альтос Орнос. Мы одни.

– Хорошо, тогда начнем осмотр, – ответил он, отводя взгляд.

– Я звонила тебе, но ты не пришел… Ты меня бросил?

«Что? Я тебя бросил?» – беспомощно подумал он.

– Думаю, Хавьер все знает, – ответил Альваро.

Он устало поднялся с кресла, закрыл дверь на защелку и снял брюки прямо посреди кабинета.

– Что… что ты делаешь? – спросила Бланка, опешившая от этого внезапного обнажения.

– Два месяца пять дней назад, через двадцать четыре часа после нашего последнего свидания в квартире твоей тети, трое неизвестных обокрали меня возле моего собственного подъезда, избили и оставили вот этот шрам. Свидетель, который их сопровождал, наблюдал издали. Думаю, это был твой шофер. В полицию я сообщать не стал – не хочу с ней связываться после того, как твой муж угодил в больницу.

Бланка вытаращила глаза и зажала ладонью рот, глядя на багровый рубец у Альваро на бедре. Кровь отхлынула от ее лица.

– Возможно, тебе он тоже что-нибудь сделает после того, как ты родишь своих близнецов. Ради бога, Бланка! – Хавьер знает про нас и после родов завершит то, что начал.

Бланка поставила локти на стол, закрыла глаза и затрясла головой, силясь успокоиться.

– Я ничего больше не хочу знать об этом деле, – продолжал Альваро, надевая брюки и застегивая ремень. – Я сделаю свою работу, приму у тебя роды. А дальше ничего не хочу знать. Я… собираюсь уехать в Америку.

– А жена, дети?