Железная Империя

Дарт Вейдер шагнул к Инквизитору, и алый луч погас в его руке. Он протянул руку, обтянутую черной перчаткой, младшему ситху, и тот принял помощь Императора, поднявшись на ноги, пожалуй, преувеличенно легко, тоже гася смертоносные лучи своего сайбера.

— Нам не стоит забывать об этом, — с напором произнес Вейдер, наблюдая, как Инквизитор, как ни в чем не бывало, приводит в порядок свою одежду, хотя в его поврежденном горле хрипело и клокотало.

— Согласен, — быстро произнес Инквизитор, пряча глаза от внимательного взгляда Императора.

— Леди София, я полагаю, так же сильна, ммм? — протянул Император, все так же испытующе вглядываясь в бесстрастное лицо Инквизитора, и серые глаза того вновь вспыхнули раскаленным золотым светом.

— Не советовал бы это проверять, — отчеканил Лорд Фрес, прямо глянув в глаза Вейдеру, и его губы изогнулись в злобном оскале. — Если вы тронете ее, эта тварь вцепится вам в глотку, и уже не отпустит. Никогда. Даже умерев.

Это горячее страшное уверение Инквизитора и его взъерошенный вид почему-то насмешили Императора, и тот расхохотался странным теплым тихим смехом, сверкая какой-то молодой, озорной улыбкой.

— Тварь — это она или ты? — спросил он, хитро прищурившись, и, хлопнув Инквизитора по плечу, не дожидаясь ответа, устало двинулся к выходу.

Аудиенция была окончена.

* * *

Всплески Темной Силы обнимали дворец, и София, зябко обхватив горящие иссеченные плечи ладонями, прислушивалась к яростной грызне, которую устроили ситхи в самом сердце Империи.

Если один из них окажется слабее… если…

Женщина мучительно сжимала виски ладонями, слушая страшные удары, которые, казалось, крошили в мелкий щебень стены, и ее сходящий с ума мозг не мог выбрать, вычленить, за кого из них она боялась.

И боялась ли?

Неужто Вейдер был близок к тому, чтобы уничтожить Триумвират, неужто Фрес осмелился оспорить у Владыки его место на троне?

Тщеславный, он не захотел больше вставать с императорского кресла в зале аудиенций?

София кусала губы, припоминая жаркие поцелуи Инквизитора, его настойчивые откровенные ласки, и размышляла, а сможет ли она… сумеет ли… если после того, как он разделается с Вейдером, он придет за ней…

И захочет ли…

Внезапно все стихло.

Так, словно и не было этой щедро расплескивающейся ненависти, словно эта кружащаяся над дворцом смерть была всего лишь горячечным бредом, и София, охнув, широко раскрыла зажмуренные глаза, в которых отражалось недоумение и страх.

Что, все?!

Все?!

Кто?!

Но две звезды, налитые темной багровой Силой, никуда не делись с небосклона, и София выдохнула, выпуская удерживающую ее тело силу, и практически упала в свое кресло, закрыв лицо ладонями, содрогаясь от бешеных ударов сердца.

Триумвират продолжил свое существование, хрупкое равновесие, подобие мира, было восстановлено и скреплено рукопожатием, которое один предложил, а второй — принял…

Только так.

Но вместе со схлынувшим напряжением наступило еще кое-что.

София, замершая в кресле, ощутила это непонятное чувство, как горячее желание, как жажду, разливающуюся по ее телу, как бессовестное прикосновение руки, которой, стиснув пальцы, провели от ее колена и вверх, вверх, до самого живота, так ненасытно и жадно, что она застонала, извиваясь и стискивая колени, прекрасно понимая, что сейчас будет.

Кто сейчас явится.

Близкая опасность, смерть, заглянувшая в глаза, заточила чувства Инквизитора еще сильнее, и он хотел — нет, жаждал, — еще жаднее, чем на берегу ледяной реки.

Хотел так яростно, что не мог скрывать этого тяжелого властного чувства.

Хотел так, что женщина не могла подняться, и едва смогла шевельнуться, заслышав его шаги за дверями своих лабораторий.

Встав, через силу сделав несколько шагов ему навстречу, она ощутила его горячие ладони, стиснувшие ее тело, ласкающие ее бока и спину так жадно, словно не было этой ночи, которой они насытились друг другом до пьяна.

— Что это было? — горячо шепнула она, и ей казалось, что весь мир заключен в серых ледяных зрачках, когда его длинные пальцы осторожно и вкрадчиво коснулись ее щеки, скользнули по виску и зарылись в волосы, сжав черные пряди.

— А что это было? — переспросил он чуть хрипло, жадно всматриваясь в ее лицо, лаская затылок женщины, пока ее руки несмело скользнули по серой приглаженной форме, обтягивающей его грудь.

— Император был в гневе, — шепнула София, невольно прикрывая глаза, пока его ладонь любовно ласкала ее шею.

— Императору необходимо было поговорить и немного размяться, — с хриплым смешком произнес Лорд Фрес, с удовольствием рассматривая запрокинутое лицо женщины, ее розовые подрагивающие губы. — Я немного развлек его…

София через силу раскрыла глаза, ее затуманенный взгляд оглядел серую форму, и губы чуть дрогнули грустно, женщина припомнила что-то свое, давнее, и Фрес, уже было склонившийся над нею, отстранился, внимательно изучая ее черты.

— Что? — спросил он, и она прихватила губку белыми зубками, чуть слышно засмеялась.

— Я помню нашу первую встречу, — произнесла она, смеясь все сильнее. Кажется, это был нервный, истерический смех, ее тело содрогалось от крупной дрожи. — Там, на Коррибане. Ты был одет точно так же, в эту же форму, которая тебе так идет, как и сейчас, и так же спокоен и самоуверен… как много дала бы я тогда, чтобы раздавить тебя в этом сером песке!

Лорд Фрес тихо рассмеялся, чуть покашливая, и его ладони крепче сжали ее талию.

— Ну, — протянул он задумчиво, — давай представим, что ничего не было. Что мы не встречались тогда. Что не было этого удара, — его пальцы скользнули по грубой одежде, скрывающей ее тело от его взгляда, — и что мы познакомились только что. Ты не против, если наше знакомства начнется с этого?

Он, зарывшись пальцами в ее шелковистые волосы, откинул ее голову себе на плечо и его губы коснулись ее раскрытых губ, встретивших его поцелуй с нетерпением и жадностью.

"Женщина, женщина, — билось в его висках, и он прижимался к ней с еще большей страстью, тиская ее податливое тело, лаская языком ее сладкий ротик. — Что же ты делаешь со мной, женщина?!"

Ее тонкие руки обвивали его шею, несмело ласкали его грудь, и он покорялся этой немудреной ласке, вспыхивая еще ярче, властно заставляя ее подставлять под его требовательные поцелуи шею.

"Какая же ты сладкая, женщина, какая желанная, какая неповторимая…

Только что, несколько минут назад, в этом иссеченном сайберами зале, я дрался с Дартом Вейдером, и он коснулся твоего имени, обратил свой пристальный взгляд на берег ледяной реки.