Жена Его Сиятельства

А Джул, не обращая внимания на стариков, обнимала детей, и по щекам ее катились слезы.

«Получилось! У него все получилось! Риан вернул свою магию и больше никто не сможет ему навредить!»

– Миледи, не плачьте, - теребил ее за платье Рон.
– С милордом все хорошо! Он жив! Слышите?

– Да, Рони, да, он жив, - улыбаясь сквозь слезы, прошептала Джул и, наклонившись, сгребла мальчишек и принялась целовать их в мокрые щеки.
– Теперь все будет хорошо!

Генри поначалу замер в ее руках, никак не отвечая на ласку, а потом, подался к Джулии, уткнулся в ее подол и разрыдался.

– Генри, ты чего?
– всполошился Рон.

– Все же хорошо! Ты чего плачешь?

– Ничего, Рон, все нормально, - успокоила его Джул, гладя Генри по голове.
– Он слишком долго сдерживался.

Она сама с трудом стояла на ногах. Переход от острого страха к огромному облегчению не лучшим образом сказался на ее самочувствии.

– Все хорошо, - шептала она, наблюдая, как уносят с арены то, что осталось от Каллендера, как ярко горят алым глаза Эдриана, как распорядитель объявляет его победителем, как громко кричат простолюдины, радуясь победе Эррола, какие кислые физиономии мелькают в ложах аристократов, и как вьется вокруг Риана ласковый шлейф обретенной им магии.

ГЛАВА 35

– Джули - ее рука оказалась в ладони Эдриана.
– Мон радами, мон лартаи

– Что ты сказал, Риан?

Джул заглянула в глубокие синие глаза Эррола.

– Мое сердце, моя жизнь, - шепнул тот.
– Мое счастье… Древнеэверейский - лучший язык, для выражения чувств.

– Мон радами, - медленно, словно пробуя слова на вкус, повторила Джул.
– Красиво, - вздохнула она.
– Ты - мое сердце. Без тебя я даже не подозревала, что такое настоящие чувства, любовь, жизнь.

– Джули…

Эдриан коснулся губами ее запястья, и Джул почувствовала, как сладко замерло сердце. Она до сих пор не могла поверить, что они с Рианом вместе, и больше им ничто не угрожает.

– Я люблю тебя, Джули, - Эдриан поцеловал венку на сгибе ее локтя.
– Прости, что заставил волноваться.

– Хорошо, что все осталось позади, - выдохнула Джул.
– Если бы ты знал, как я испугалась!

Она придвинулась к Эрролу и прижалась к его плечу.

– Все закончилось, - шепнул Риан, касаясь ее ушка губами.
– Теперь все будет совсем иначе, чем прежде.

Она только кивнула, наслаждаясь теплом его объятий.

Пережитое недавно потрясение не забылось, но Джулия не хотела думать о тех страшных минутах, когда все считали Эдриана мертвым. И все же, одна мысль не давала ей покоя.

– Риан, скажи, а как к тебе вернулась магия?
– спросила Джул.

Эррол задумчиво посмотрел на нее и поправил непокорную прядку, выбившуюся из ее прически.

– Эдисон рассказывал тебе, как я потерял магию?

– Да, в общих чертах.

– Когда я узнал, что Мэри умерла, у меня не было сомнений, что это убийство, - Эдриан на минуту замолчал, и на щеках его заходили желваки.
– Правда, доказать этого я не мог. Не было ни одной улики, ни одной зацепки. Я появился в замке слишком поздно, когда с похорон невесты прошла уже неделя. Я велел открыть гробницу, чтобы проститься с Мэри, но оставшись в тишине склепа, решил рискнуть и применил магию крови. Я считал, что Мэри - моя истинная эритайя, что мы связаны, что я имею право просить, или, как я тогда самонадеянно полагал, даже требовать богов о милости.

Эдриан замолчал и глубоко задумался. Джул понимала, что память вернула его в те скорбные дни, и ей хотелось утешить Эдриана, отвлечь его от грустных воспоминаний, но она ждала. Ему нужно было отпустить прошлое.

– Сейчас, когда я знаю, что такое истинное притяжение, ни за что не спутал бы простую привязанность и восхищение женской красотой с настоящим чувством, а тогда… Тогда я был молод, самонадеян, неопытен, - Эдриан еле заметно усмехнулся и покачал головой.
– В общем, я провел запретный ритуал.

Джул видела, что Эрролу тяжело вспоминать былое.

– Только ничего не вышло, - покачал головой Риан.
– Мне не удалось завершить ритуал, так как та, за кого я просил, не была моей половиной. В итоге, магия крови превратилась в магию смерти, а я стал ее заложником, потерял половину души и лишился своей силы. И долгие годы прожил во мраке собственного ада, не в силах обрести покой и радость жизни. И вот сегодня, когда я сам оказался на пороге смерти, не доведенный до конца ритуал, наконец, сработал. Твоя любовь, Джули, вернула мне не только жизнь, но и магию. Ты моя истинная, Джулия. Ты моя судьба. Ты моя эритайя.

Эдриан серьезно посмотрел Джул в глаза. Она видела, как загорается в синей глубине красный огонь, чувствовала, как сильно бьется под ее рукой сердце Риана, как он склоняется к ней…

Поцелуй длился долго. Она успела потерять счет времени, забыла об условностях, не думала о правилах. Руки ее зарылись в густые волосы Эдриана, тело горело, дыхание сбивалось. Внутри все плавилось от того сладкого и нового, что входило в ее жизнь вместе с поцелуем Риана.

– Папа, а когда вы с леди Джулией поженитесь, она будет моей мамой?
– звонкий детский голос заставил Джул вернуться к действительности.

Джулия оглянулась и увидела стоящую в дверях гостиной Эмму. Сразу после дуэли они с Рианом забрали девочку из Крона, и теперь дети были в Эшене, устроившись в тех самых комнатах, что когда-то так заинтересовали Джул.

– Эмми, ты почему не спишь?
– не выпуская Джулию из объятий, строго спросил Эррол. Правда, строгость его была напускной, и ребенок мгновенно это почувствовал.

– Я спала, а потом плоснулась, а никого лядом нет, - объяснила Эмма.
– И Лона с Генли нет. И я пошла всех искать.

Девочка подошла к ним и вскарабкалась на колени к Джулии.

– А потом я встлетила Сотби, и он сказал, что вы в гостиной. Вот. И я пошла в гостиную и нашла вас.

Эмма посмотрела на них своими большими, наивными глазами и улыбнулась.

– Вы же, плавда, будете моей мамой?
– доверчиво спросила она у Джул.

– Ты бы этого хотела?

– Конечно! И папа тоже, да, папа?

Джулия не смогла удержаться от улыбки. Слышать, с какой радостью и гордостью повторяет девочка слово папа, и не умилиться, было невозможно.

– Когда мы с твоим папой поженимся, то все мы станем одной семьей - и ты, и Рон, и Генри. И я буду твоей мамой. И не только твоей, но ещё и твоих братьев.

– Здолово!

Эмма широко улыбнулась и зевнула. А потом, завозилась, устраиваясь на ее коленях поудобнее, и сонно прошептала:

– И будем мы жить, как в сказке. Папа, а ты ласскажешь мне сказку?

– Расскажу, но только, когда ты ляжешь в кровать.

– А ты меня отнесешь?

– Отнесу.

– А мама тоже с нами пойдет?