Жена Его Сиятельства

– О, нет!
– ухмыльнулся Александр.
– Предпочитаю подождать, пока вы сами догадаетесь.

– Это вы убили Мэри?
– пристально глядя ему в глаза, спросила Джул, и увидела, как изменилось его лицо, как заледенел взгляд, как заходили желваки на скулах.

– Алекс!

Долли обеспокоено посмотрела на Кроуба.

– Выйди, - резко бросил тот.
– Пошла вон!
– видя, что Долорес не торопится выполнять его приказ, рявкнул мужчина.

Долли вскинула голову, твердо сжала тонкие губы, метнула на Александра яростный взгляд, но подчинилась и вышла из комнаты.

– А теперь, поговорим.

Кроуб подтянул ногой стул, сел и уставился на Джул.

Она невольно поежилась. В глазах мужчины полыхала настоящая ненависть.

– Мэри была моей эритайей, - спокойно сказал он, но от тона его голоса у Джул мороз пробежал по коже.
– Моей, а не этого проклятого Эррола. А он ее забрал.

Кроуб замолчал и принялся наматывать на руку тонкую веревку, которую вытащил из кармана.

– Разве это не Мэри его выбрала?
– рискнула спросить Джулия. Ей было страшно, но она старалась держать себя в руках. Кто бы знал, чего ей это стоило!

– Выбрала?
– злобно ухмыльнулся Александр.
– Попробовала бы она его не выбрать!

– Что вы имеете в виду?

– Ей приказали.

– Кто?

– Глава Совета, - выплюнул Кроуб, и в глазах его вспыхнули алые искры.
– В то время им был дядя императора Георга, Абель Крамп. Старый лис мечтал сохранить корону в семье, и сделал для этого все.

– Каким образом?

– Через смотрителя. Тот объяснил Мэри, что она должна выбрать того, у кого на среднем пальце левой руки будет перстень с алым камнем. Лорд Кросби убедил ее, что она не должна сомневаться, даже если почувствует, что ее тянет к кому-то другому, - негромко сказал Александр. Голос его звучал бесстрастно.

– Откуда вы знаете?

– Мэри сама мне об этом сказала. Потом, позже. В нашу последнюю встречу.

Мужчина замолчал, смотал веревку и задумчиво посмотрел на Джул.

– Мэри недоставало вашей силы духа, миледи, - с еле слышной насмешкой произнес он.
– И вашей сообразительности. Она привыкла делать то, что говорят старшие. Впрочем, это не ее вина. Графиню так воспитали. Она была настоящей леди.

Кроуб смерил Джулию оценивающим взглядом, и она поняла, что ее настоящей леди Александр не считает.

– Мэри убили вы?

– А было бы лучше, если бы она досталась Эрролу?

Александр хмыкнул.

– Нет, я не мог этого допустить. Она плакала и просила ее простить, клялась, что не догадывалась о подмене и не думала, что все так выйдет. Но у меня не было другого выхода. Знать, как половина твоей души тебе не принадлежит… Нет, это уж слишком!

Александр не оправдывался. Он словно забыл о присутствии Джулии и говорил сам с собой. Глаза его остекленели, в них застыла боль. Руки судорожно сжимали веревку.

Правда, спустя пару минут Кроуб пришел в себя и с неприязнью уставился на Джул.

– Что?
– спросил некромант.

– Вам кто-то помогал, - Джулия не спрашивала, она, скорее, размышляла вслух.
– Долли, да? Ну, конечно, как я сразу не догадалась! Она так не любит Эдриана, что готова на все, лишь бы ему досадить.

– Вам не откажешь в сообразительности, - усмехнулся Кроуб.
– Да, Долорес помогла мне проникнуть в замок. Без нее это было бы не так просто.

– За что она так ненавидит Эррола?

– О, эта ненависть распространяется на весь род счастливчика Эда!

– с сарказмом ответил Александр.
– Его прадед, император Вильгельм, осудил красотку Долли на смерть, и за что? Наша маркиза всего лишь передала важные документы врагам короны. Как видите, сущий пустяк, не заслуживающий такого жестокого наказания.

– Действительно, - с иронией отозвалась Джул.

Риан рассказывал ей о попытке переворота, и она помнила, сколько людей пострадало из-за амбиций горстки аристократов.

Купцы, ремесленники, торговцы - многие жители столицы поверили мятежникам и поплатились за это вечными муками. А как еще назвать ту жизнь, которую вели бессмертные слуги Эшена, Артея и других замков эверейской знати?

– А дневник? Это ее рук дело?

– Не совсем. Первые страницы написаны рукой Мэри, а вот дальше... Долли подделала ее почерк, она это умеет.

– Но зачем?

– Мне нужно было, чтобы вы считали Эррола убийцей.

Александр чуть нахмурил брови и отвернулся. В комнате повисла напряженная тишина.

– Что вы собираетесь делать?
– нарушив ее, спросила Джул и внимательно посмотрела на Кроуба. Она понимала, что ничего хорошего ее не ждет. Оставалось только узнать, какую участь ей уготовили.

– Я всего лишь хочу восстановить справедливость, - хмыкнул мужчина.
– Эррол забрал у меня невесту, а я лишу его и невесты, и трона.

– Это глупо, - пожала плечами Джул.

– Глупо?
– переспросил Кроуб и зловеще ухмыльнулся.
– Не думаю. Эррол всегда был баловнем судьбы, ему всю жизнь везло, и он понятия не имеет, каково это, лишиться всего.

– Разве?
– усмехнулась Джул.
– Насколько мне известно, последние восемьдесят жизнь его не баловала.

– Чушь!
– резко ответил Кроуб.
– Я сделал все, чтобы ему пришлось несладко, но Эррол и тут сумел выкрутиться. Воспользовался старыми связями, выбил себе непыльную должность смотрителя и продолжил действовать мне на нервы.

– Выходит, вы воспользовались своей дружбой с Каллендером и попробовали усложнить жизнь своему врагу?

– Дружба с Алленом?
– хмыкнул Александр.
– Каллендер был глупцом. Пустышкой, мечтающей о величии. Идиотом, не видящим того, что происходит вокруг. Им было легко манипулировать, и я развлекался, играя на его слабостях, потакая глупой идее Каллендера возродить драконов, вкладывая в его мозги нужные мне мысли. Именно я убедил Ала соблазнить вас, сделать своей женой, вынудить вас выбрать именно его.

– И все это время оставались в тени, - задумчиво заметила Джулия.
– Почему же вы сами не попытались всерьез претендовать на мою руку?

– Я ждал развития событий. Я знал, что Аллена надолго не хватит, но он должен был отвлечь от меня внимание, и Ал с этим справился.

– Получается, Каллендер был обречен?

– Разумеется.

Кроуб слегка наклонил голову набок и посмотрел на Джул с едва заметной высокомерной насмешкой. И тут она неожиданно вспомнила, где видела его лицо раньше. Точно. Портрет, висящий в одном из старых покоев Эшена, был удивительно похож на сидящего перед ней мужчину. И сейчас, когда она видела на лице Кроуба это высокомерное выражение, сходство стало полным.