Жена или смерть (сборник)

–  Будьте осторожны, Беннет.

–  Обязательно. Но, право, вам нечего дожидаться.

–  Я подожду, - закончил он твердо и после паузы добавил: - Я все-таки очень встревожен, что мы не сообщили полиции о смерти Элвина. Вам не кажется?

–  Сейчас мне неудобно говорить, - прервал его я.

–  У вас кто-то есть?
– спросил он резко.

Да.

Понимаю, - сказал он осторожно, - и жалею, что позвонил.

Ничего. Тут вот какое дело. Скажите, вы знали, что Элвин намерен жениться, как только разведется?…

Нет!
– Хьюинг был возбужден.

– Элвин ничего не говорил, мне это не нравится, Беннет. Кто эта женщина?

–  Ее зовут Марта Кинг, - я подмигнул ей.

–  Никогда о ней не слышал, Беннет, это скверно. Если Элвин встречался с этой женщиной и был… - Хьюинг сделал паузу, - неосмотрителен, - это поставит под угрозу наше дело. Я не смогу убедить суд, что следует винить исключительно миссис Бэйн, если появится хоть малейшее свидетельство, что Элвин тоже изменял ей в период, предшествующий его смерти. Как вы это узнали?

–  Случайно. Объясню потом.

–  Беннет, мне это совсем не нравится.

–  Мне тоже. Только не забывайте, что Элвин наш общий друг и клиент.

–  Был, - сказал Хьюинг мрачно.

–  Да, сэр. Но мы по-прежнему связаны обязательством. Надеюсь, мисс Фордайс ушла домой?

–  Она настояла на том, чтобы остаться. И она нам понадобится для записи ваших показаний.

–  С этим вполне можно подождать до утра.

–  Боже милосердный, Беннет, неужели вы не понимаете, в каком я положении? Этот вопрос должен быть окончательно решен сегодня, пока не вмешалась полиция и не пронюхали газеты. Элвин был весьма видным человеком. Пожалуй, я согласен с вами, что при сложившихся обстоятельствах оглашать его смерть пока не следует, но мы не можем тянуть до бесконечности. Если кто-нибудь…

–  Да, сэр, я понимаю.
– Мне понравились слова Хьюинга «вопрос должен быть окончательно решен». Я тоже хотел окончательно решить его и был полностью согласен с позицией Хьюинга.
– Я сделаю все, что смогу. До свидания, мистер Хьюинг.
– Я положил трубку, прежде чем он опять смог заговорить, и повернулся к Марте Кинг.
– Это был адвокат мистера Элвина Бэйна, господин Орвилл Хьюинг. Он знает, что готовится, и озабочен интересами Элвина. Похоже, он немного нервничает. Вы с Элвином были осмотрительны?

–  Про нас никто не знает, если вы это имели в виду.

–  Откуда у вас такая уверенность?

Она повела изящными плечами.

–  Мы всегда очень осторожно выбирали время и место для встреч. Я уверена, что только посторонние видели нас вместе.

–  Надеюсь, вы правы, - сказал я, - но мистер Хьюинг выведен из равновесия. Знаете, профессиональная этика. Я понимаю его позицию. Если сегодня ночью я получу достаточные улики в доме Дэймона, мои действия будут оправданы. Если нет - я легко уязвим для закона сразу по нескольким статьям, и мистер Хьюинг тоже окажется замешанным. Тайный сговор, так это называется. Его профессиональная карьера подвергается риску, не говоря уже о моей.

–  Вы получите улики, - сказала Марта.
– Она с Джонни, будьте спокойны.

–  Так вы по-прежнему зовете его Джонни?

–  Имеет ли значение, как я его называю?

Я пожал плечами.

–  Нежные воспоминания, надо полагать?

Она раздельно произнесла:

–  Для меня Джон Дэймон - грязь. Меньше, чем грязь. Вам не кажется, что мы зря теряем время?

–  Ночь еще только наступила, - сказал я, легкомысленно.

– Потом подошел и потрепал ее по щеке.
– Вы все-таки упорно хотите ехать со мной?

–  Я хочу быть там, когда вы застанете их вместе.

–  Нездоровое желание, - заметил я, - даже, пожалуй, болезненное.

Совершенно неожиданно она подалась ко мне. Моя правая рука обвила ее талию. Она прильнула лицом к моему пиджаку, и ее голос звучал приглушенно.

–  Я… я так ее ненавижу. Элвин был так добр к ней, но она…

И снова зазвонил телефон…

Глава 10

Марта Кинг с мокрыми и смущенными глазами отодвинулась от меня. Звонок был чересчур громким, бьющим по нервам. Рассерженный, я круто повернулся, прошел к столу и взял трубку.

–  Да?
– сказал я резко.

–  Джим?
– Голос Сэнди звучал слабо и как будто издалека.

–  Господи!
– сказал я.
– Почему никто не ложится спать?

–  Ты все еще там? Неужели с этим еще не кончено?

–  Нет.

–  Джим, я… я боюсь.

–  Тебя кто-нибудь беспокоил?
– Мои пальцы стиснули трубку.

–  Нет-нет. Но я не могу заснуть. Когда же все будет позади?

–  Не знаю. Я сейчас ухожу. Постарайся заснуть. Я позвоню тебе, как только смогу.

–  Джим, я говорила тебе, что это неважно. Забудь ты это, ладно?

–  Конечно, конечно, - сказал я торопливо.

–  Они не сделали мне ничего страшного, и…

–  До свидания, Сэнди.
– Я положил трубку на рычаг.

Марта Кинг за спиной у меня сказала:

–  Она звонит уже второй раз…

Я повернулся к ней.

–  Откуда вы знаете, что это женщина?

Она улыбнулась.

–  По тому, как вы говорили. Это ваша возлюбленная?

–  Это моя секретарша, - сказал я коротко.

Она подняла изящно подрисованные брови.

–  О! И это все, что она для вас представляет?

–  Какое вам дело?

–  Не сердитесь, - сказала она.
– У каждого, мужчины должна быть женщина…

–  Знаю, знаю. А у каждой женщины должен быть мужчина. У вас есть Элвин Бэйн, верно?
– Похоже, я получал извращенное удовольствие, говоря это.

–  Да, - сказала она спокойно, - у меня есть Элвин.

Меня подмывало сказать ей, что у нее нет Элвина, что он лежит мертвый на полу ванной с безобразной дырой под правым глазом. Я хотел сказать ей, что кто-то по той или иной причине желал его смерти и добился ее. Я представил Элвина Бэйна, коренастого, одетого только в зеленые трусы, - как он бреется перед зеркалом и поворачивается к кому-то, с наведенным в упор пистолетом. Я слышал грохот выстрела и видел Бэйна, отброшенного назад и падающего на пол с белой мыльной пеной на лице.

Ему не дали ни малейшего шанса. У меня были кое-какие мысли на этот счет, и я не мог от них избавиться. А пока мне следовало заняться делом, которого я не мог избежать, даже если б хотел. Я вспомнил о своем безнадежном страхе и панике в темном переулке у Грейт Лейкс Билдинг и устыдился. Мысль о предстоящей ночной работе была унизительна, я испытывал от нее почти физическую дурноту. Но я должен был смотреть ей в лицо. Речь шла уже не о том, чтобы выполнить поручение клиента, а о том, чтобы попросту выжить. И над всем доминировала ярость.