Жена в наследство, или Трудности драконьего развода

Не соображу, сколько этот ужас продолжается. Кажется, что вечность. Прихожу в себя от чувства, что огонь разливается по венам. Меня словно берут за шкирку и вытаскивают на поверхность.

Легкие заполняет воздухом. Ох, больно...

Открываю глаза и стону.

— Госпожа! — надо мной склонилась Стефи.

— Вы умерли, госпожа, — всхлипывает моя служанка. — У вас сердце не билось. Где-то полчаса. Я даже зеркальце подносила… дыхания не было…

Стефи испуганно шепчет, рассказывая мне о том, как я внезапно умерла.

— Я хотела позвать на помощь, но двери не открылись. Я не смогла выйти… И докричаться не смогла.

С трудом сажусь. В теле пульсирует горячая чужая магия. В союзе с тенями и зельем она вытащила меня со дна. Я это очень хорошо понимаю, потому что тени радуются и передают мне расплывчатые образы.

Каналы очищены от мертвой энергии, а сила чудесным образом стабилизировалась и подчинилась.

В дверь громко стучат.

— Лиз, это я! — раздается голос Пчелки. — Открой!

Стефи помогает мне подняться, а я размышляю над тем, что Мона и Ал чуть не убили меня.

Ловко провернули все под носом у Натана и, не случись чуда, Мона избавилась бы от соперницы.

Горячая сила, спасшая меня, прячется и я все еще не понимаю, откуда она появилась. Кто-то хранит меня? Прячет метку и оберегает от врагов?

Но кто?

Стефи открывает уже разблокировавшиеся двери и, пока я пересаживаюсь в кресло, в комнату вихрем заносится возбужденная Пчелка.

А я прикидываю: завтра утром Натану придет оповещение из суда, до того же я предъявлю ему свою бумагу с требованием развода.

43.

Пчелка в возбуждении размахивает руками. Тараторит так быстро, что задыхается.

Я не сразу понимаю, о чем она говорит, тру лоб и пытаюсь додуматься, почему двери то не отпирались, а потом вдруг открылись?

Странно все. И тревожно…

— Лиз, Мона мне не сказала. Не призналась…

— В чем? — незаметно двигаю руками-ногами, хочу убедиться, что правда ожила и организм функционирует нормально.

Пчелка выдыхает и останавливается посреди комнаты, очень по-детски закатывает глаза.

— Она правда беременна, а мне не сказала. Уверила, что предана Натану. Но в этом случае все меняется! И она еще на нас наговаривает, Лиз!

Пчелка возмущена и мнет пояс серебряного безвкусного платья. Оно явно с барского плеча Моны и страшно не идет Пчелке.

Бедняга, она не имеет ни характера, ни вкуса. Сколько мне придется работать с этой “принцессой”!

Дальше Пчелка рассказывает, что шпионила за Натаном. На молитвенниках ничего не нашли, но зато подтвердили беременность Моны.

— Я услышала. Но Натан обвинил ее в том, что метка поддельная…

Пчелка прикусывает палец и смотрит на меня большими глазищами:

— Лииз, Мона на нас клеветала. На меня тоже. Решила избавиться от свидетеля, а я никогда не признаюсь, что подделала метку и фон для ребенка. Меня за это сошлют в интернат.

На глазах Пчелки появляются слезы и я встаю, прохожу к камину. Такое ощущение, будто и не умирала совсем недавно, а энергия, наоборот, так и плещет через край.

— Пчелка, для тебя это будет уроком, — произношу я и сестра замирает напуганным сусликом.

— Тебе меня совсем не жалко? Почему ты стала такая злая? — восклицает она возмущенно.

— Мне тебя жалко, но что толку? Поэтому предлагаю усвоить урок и больше не совершать глупых ошибок. Нарушать закон и лгать подло, Пчелка.

— Я Софи, — тянет сестра.

— Нет, пока ты глупая Пчелка. Но я не выдам тебя Натану. Немного подожди, мы уедем в Шарлен. Будем работать, искать друзей, учиться.

— Да, да, ты уже говорила.

Пчелка морщится. Думаю, в глубине души ей вовсе не хочется трудиться, но она понимает, что другого выхода у нее просто нет.

Я все еще сомневаюсь насчет сестры, но пока она вроде не пытается меня подставить или как-то обмануть.

При мысли, что ребенок Моны от Натана, почему-то становится неприятно, но я сразу же давлю эмоции. Зачем они мне?

И что уж греха таить, я зла на Натана. Дракон в своей самоуверенности даже не подумал о безопасности невесты. Все понимали, что тыкать в меня ножом или открыто травить ядом — чревато, но вот хитрую многоходовку разыграть не побоялись.

Я переодеваюсь в более удобное вечернее платье бледно сиреневого оттенка и Стефи делает мне новую укладку.

Пчелка грустно сидит в углу, осознавая, что с мечтами о блестящем будущем пора расстаться.

Я подаю ей руку и тяну. Мы выходим в коридор, а в нашу сторону уже шагает злой и мрачный Натан.

При виде меня он немного оттаивает — уголок губы приподнимается, обнажая белоснежные крепкие зубы.

А я в ответ каменею. Во мне вскипает злость. Почему он меня так бесит? Я не знаю. Но это чувство поднимается, как лавина, и, кажется, отражается в моем взгляде. Натан щурится, заметив раздражение.

— Гости ждут, — глухо говорит он, подходя ближе. И прежде чем я успеваю отшатнуться, кладет ладонь мне на талию.

Я напрягаюсь от его прикосновения, но Натан ведет меня вперед — в парадную залу. Там накрыли столы и, к моему удивлению, почти все места уже заняты. Сколько же приглашенных съехалось…

На самом почетном месте сидит императрица. По правую ее руку лыбится наглый Ал, а за спиной застыли стражи.

На стенах — стяги Саршаров. Их гербы, вытканные золотом по кроваво-красному полотну, напоминают, кто тут хозяин.

Горячая и тяжелая рука Натана продолжает лежать на моей талии. Прямо как демонстрация принадлежности, — отстраненно думаю я.

Обхватив меня железной хваткой, у всех на виду, он ведет меня вдоль прохода. Шаги гулко отдаются в сердце и близость Натана волнует. Как будто я не взрослая современная женщина, а глупая молодая жена, которая боится мужа.

Он от Натан действительно исходит чисто мужская звериная энергия, которая притягивает, волнует, кружит голову. И в то же время от этой силы хочется бежать.