Жена в наследство, или Трудности драконьего развода

Ох, даже думать не хотела, что Натан и Лиз были близки. Но теперь, получается… Вот же засада!

— Я надеялся отрубить нашему наследнику путь к теням, — продолжает Натан. — Я узнавал, это сложно, но возможно. Придется постоянно контролировать его. Тебя тоже.

Упертый дракон все еще собирается заделать сына!

На мой яростный взгляд он миролюбиво протягивает вперед руки:

— Древо — священно. Если бы даже Ал что-то сделал с молитвенником — лепестки бы не почернели. Но они почернели, Лиз. Боги позволили этому случиться. Это — знак.

Он говорит не с фанатизмом, а с усталой убежденностью человека, повидавшего многое. Я, кажется, начинаю понимать его логику. Логику человека, выросшего в магическом мире, где божественное вмешательство не миф, а закон.

— Боги поклялись уничтожить наш род. Мы выживаем чудом, — он поднимает голову к потолку и тянет. — Но если я не выполню условия завещания, Ал получит Шарлен и тебя.

Тянусь к корсажу, вытаскиваю бумагу, выданную стряпчим. Протягиваю ему — ладонь дрожит, но голос спокоен:

— Я требую развод, Натан. А Шарлен получу я. Через суд. Так что можешь быть спокоен.

Дракон переводит на меня глаза. Я тяжело дышу, потому что взгляд Натана в эту секунду страшен. Неподвижный взгляд, с игольным зрачком — в нем мало человеческого.

— Так вот что ты задумала. Не побег.

Он забирает из моих рук бумагу и разрывает ее на две части.

44.

Натан рвет документ и я возмущенно провожаю взглядом белые клочки, опадающие на ковер.

— Иномирянка, — тянет он разочарованно. — Вечно вы бежите разводиться, как только что-то идет не по-вашему.

От слов мужа сердце екает. Я не ослышалась? Есть и другие попаданки?

Не только я!

Наверное, в моих глазах зажигается надежда, потому что Натан с любопытством косится на меня и задумывается. Затем молча делает шаг и тяжелым сапогом впечатывает клочья документа в ковер.

— В империи есть другие… такие, как я? — еле слышно произношу, не веря в такое счастье.

— Да. Моя сестра Мари тоже из пришлых, — неохотно отвечает он. — И жены генералов, там в столице.

Я непроизвольно улыбаюсь, на время позабыв об ужасном поведении мужа. Вот почему императрица вызвала во мне глубокую симпатию — я уловила в ней что-то знакомое, понятное и безумно человечное.

Натан опускает голову и бесшумно проходит к балконной двери. Развернувшись ко мне лицом и вскинув подбородок, стягивает китель с плеч, бросает его на спинку кресла. Затем начинает деловито закатывать рукава белоснежной рубашки. Я невольно задерживаю взгляд на его смуглых, сильных предплечьях. Красивый. Чертовски. Но сейчас его внешность не притягивает, а скорее тревожит.

— Что ты делаешь? — спрашиваю сухо.

— Остаюсь на ночь в спальне у своей молодой жены, — отвечает он спокойно, глядя прямо в глаза.

Его пальцы двигаются к пуговицам. Ткань мягко расходится, обнажается скульптурный торс. Бронзовая гладкая кожа контрастирует с белым полотном и это смотрится на редкость порочно.

Тело Лиз на долю секунды отзывается, но я тут же стряхиваю лишнее. Воспоминания не мои. Пусть у них был секс, но меня это не интересует.

Встряхнув головой, говорю твердо:

— Ты не понял. Мы разводимся. Завтра тебе придет извещение из суда.

— Я все прекрасно понял, — к счастью, он перестает раздеваться, просто все так же пристально смотрит.

Взгляд жесткий, в нем копится гнев, который Натан пока контролирует. Но муж сейчас как вулкан, готовый взорваться в любую минуту.

В комнате повисает напряжение — густое, наполненное ароматом грозы. Вдруг понимаю, что это запах его магии, его морской стихии.

— Раз тебе так захотелось, — медленно произносит он, — поборемся в суде, Лиз. Но ты безумна, если веришь, что я отдам тебе Шарлен.

— Я буду бороться. А сейчас убирайся отсюда, — говорю и почти бегу к двери.

Но не успеваю дотронуться до ручки, муж быстрее. Его ладонь хватает мою кисть, горячее и тяжелое тело прижимается сзади.

— Уходи, — шиплю сквозь зубы.

— Не стоит давать лишний повод для сплетен, — тихо отвечает Натан и отпускает. Но вместо того чтобы уйти, запирает дверь на замок.

Упертый баран.

Он разворачивается и, не обращая внимания на мое возмущение, садится на кровать. Матрас жалобно скрипит под его весом.

— Я не пущу тебя в свою постель, — говорю резко и подхожу к нему.

Сжимаю кулаки, но вытурить эту гору литых мышц мне не по силам.

— Я же сказал, одну ночь придется потерпеть.

Натан стаскивает сапоги и берется за пряжку ремня.

— Плевать на сплетни, завтра придет извещение из суда. Начнется дело, — напоминаю ему.

Натан поднимает на меня взгляд, и в нем сквозит затаившееся напряжение:

— Ты согласна променять положение жены дракона на статус разведенки? Серьезно?

— На статус свободной женщины, которой не нужно постоянно бояться, что ее из ревности убьет какая-то Мона, — отвечаю я сдавленно.

Дракон определил судьбу еще даже не зачатого сына, приговорил его к лишению материнской магии и, возможно, смерти. Это буквально раздавливает меня.

Обхватываю себя руками и гляжу зло, не скрывая чувств.

Натан поднимается с сапогами в руках и направляется к ванной комнате.

— Пойду приму душ. Хочешь — присоединяйся, — бросает он через плечо.

— Нас ждет развод, Натан. Это решено.

Он останавливается в дверях, оборачивается:

— Тебе придется выгрызать свободу зубами, Лиз. И если выгрызешь, останешься с низким статусом, все равно привязанная к моему роду.

Мне смешно слушать про низкий статус и я не сдерживаю себя, смеюсь.

— Быть графиней Шарлена далеко не постыдно, а со своей магией я намерена претендовать именно на такой статус.

Натан мрачнеет. Кажется, до него окончательно доходит, что я настроена серьезно.