Жена в наследство, или Трудности драконьего развода

Мона дергает губой и бледнеет, но Натан не смотрит на нее, он слушает старца. Впрочем, мерзавка быстро берет себя в руки.

— Вы хотите сказать, что фальшивый фон слетел и проявились настоящие следы-улики? — уточняет Натан.

Императрица Мари кивает, но ее глаза следят за Моной, ловят каждую тень на ее лице.

А я снимаю большущую адмиральскую шинель и накидываю одно плечо на Пчелку, чтобы мы могли греться вместе.

— Именно. Осталось найти того, кто этот фон наложил, став соучастником преступников, — степенно подтверждает старец.

Ощущаю, как при его словах сестра вздрагивает всем телом. Вздыхаю. Нам нужно в Шарлен. Я понятия не имею, как сложится там наша жизнь, ведь графство проблемное и с не очень дружелюбным населением.

Но разве у нас есть выбор? Останемся здесь — Мона найдет способ добраться до Пчелки. Ее взгляд обещает месть. А Натан... Меня пугают его контроль, его готовность подавить ребенка, возможно, готовность жестоко наказать Пчелку.

Сестра заслужила трепку, но… Боже, как она дрожит!

— Холодно, Софи? — спрашиваю я, чтобы отвести от сестры подозрения, но, естественно, получаю ненавидящий взгляд от Моны.

Змея понимает, кто испортил им хитрый план.

Тем временем во двор выводят Ала. Двое охранников волокут его, заломив руки за спину. Он бледен, губы синие, глаза мечут молнии. Холодок бежит по спине — его ярость опасна, особенно для Пчелки. Нам надо как можно быстрее уезжать.

— Все будет хорошо, — шепчу я сестре.

— Ты и меня обвинишь, Натан? — Мона срывается, голос дрожит от злости. — Мать твоего наследника? Я рожу настоящего дракона!

Мари скептически фыркает и вопросительно глядит на брата.

— Пока побудешь под домашним арестом, Мона, — мрачно отвечает Натан.

Ее щеки вспыхивают, словно от пощечины. Унижение для такой гордячки — хуже смерти. Она хотела переиграть Пчелку, повесить на нее всю вину, но не успела. Теперь ее план рушится.

— Ты пожалеешь. Тем более эта… все равно разводится, — Мона вскидывает голову. — Думаю, тебе стоит поинтересоваться, почему она решилась на такой шаг. Я могу доказать, что Лиз Карен изменяла, пока была невестой.

— А тебе стоит помолчать, Мона, — Натан тяжело роняет слова.

Он наблюдает за тем, как Ала упаковывают в черное авто жандармерии.

50.

— Ты не имеешь права запирать меня! — Мона переносит свой гнев на Натана.

На дне ее зрачков плещется страх, но она умело маскируется под уверенность и наглость. Возможно, у нее припрятан коварный план “Б” в рукаве.

— Ты утверждаешь, что носишь моего ребенка, — мрачно отвечает Натан, тяжело разворачиваясь к ней. — Пока обратное не доказано, я имею право диктовать условия.

Энергия, которую он даже не пытается скрыть, заполняет пространство, ощущается через аромат грозы и электрическое покалывание.

Мона заливается краской притворного смущения, но при этом стреляет в меня довольным взглядом. Не удивлюсь, если она считает меня трусихой — испугавшейся немилости богов и ринувшейся разводиться.

Рыжая змея ждет не дождется момента, когда сможет занять мое место.

Мари внимательно наблюдает за нами. Когда авто с Алом исчезает за поворотом, она подходит ко мне и встает рядом, демонстрируя защиту и покровительство.

— И ты против меня, сестра? — усмехается Натан.

— Я как раз за тебя, Нат, — императрица грустно улыбается в ответ.

Мона скользит к моему мужу и, опустив голову, замирает рядом: идеальная картинка покорной и любящей женщины. Но я вижу, как жадно блестят ее глаза.

— Ты уедешь? — интересуется Натан у сестры нейтральным тоном.

— Твоей жене нужна поддержка. Останусь, пока идет суд.

Эти слова императрицы не нравятся Моне. По ее бегающему взгляду я в очередной раз убеждаюсь — против меня задумана подлость. Инсценируют мою “измену”? Вполне возможно.

Неужели Мона приведет актера? Она способна притащить лжесвидетеля прямо на суд и устроить скандал.

— Я требую изолировать и Пчелку Софи! — вдруг выпаливает Мона.

Поднимает голову и с вызовом продолжает:

— Девочка настоящая мерзавка, не ценящая добро. Она пыталась отравить меня. Горелый мед с травами довольно банально, но именно такими зельями травят плод.

Пчелка Софи тяжело сопит от гнева и обиды, подняв голову, умоляюще смотрит на меня. Я прижимаю сестру к себе, плотнее окутываю шинелью мужа. Клевета сыплется на нас пулеметной очередью и постоянная война изматывает. Но я сильная, я справлюсь.

— Это ложь, — произношу спокойно и твердо, прежде чем Пчелка успевает вмешаться и наговорить глупостей.

— У тебя есть доказательства? — Натан неприязненно смотрит на Мону.

— Нет, я вылила питье. Испугалась, — отвечает она, не моргнув глазом.

Лжет и не краснеет, змея.

— Тогда говорить не о чем, — отрезает Натан. — А взаперти ты будешь в безопасности, если вдруг тебя захотят отравить.

По его лицу вижу, как неприятен ему весь этот разговор, но от иронии он не отказывается.

— В лесу живет женщина, миссис Саурус. Работает у нас в саду, — продолжает Мона. — Лиз с Пчелкой вечно к ней бегали — книги брали, учились. Поинтересуйся, какими зельями она торгует.

Мона гладит себя по животу — фу, до чего же театрально. Натан кивает своему человеку, несколько моряков как раз толкутся в глубине двора.

— В твоем положении нужно отдыхать, — замечает он и отворачивается от Моны.

Она злится — все ее вранье выглядит жалко на фоне моего желания развестись. Но ей не остается ничего, кроме как присесть в прощальном реверансе перед императрицей и последовать за моряком в замок.

Натан задумчиво оглядывает меня, а я прижимаю сестру покрепче. Мне жалко девочку, хоть для ее же блага я намерена хорошенько погонять ее в Шарлене.

— Собираюсь заказать Пчелке новые платья. Пусть водитель отвезет нас в город, — замечаю сдержанно.

Натан тянется к карману кителя, достает портмоне и протягивает мне пачку денег:

— Вас сопроводит мой человек.

— И я поеду с девочками, — вмешивается императрица.

— Надеюсь, ты объяснишь моей жене, что схватка со мной плохая идея, — говорит Натан усмехаясь. — Я, конечно, могу отпустить тебя, Лиз, но без Шарлена. Отправишься с сестрой обратно к отцу.